— Если ты такой сильный, то чего боишься?
— Несмотря на марионеток, я здесь один. И несмотря на мою силу, есть заклинатели сильнее, особенно если соберутся вместе. Конечно, ты думаешь, что ваш клан вступил со мной в конфликт заслуженно. Но задумывался ли ты о том, что весь мой орден был вырезан?
Они дошли до ворот в резиденцию. Так близко к центру они жили. Когда вошли, «мачеха» отдала свою накидку слуге и удалилась в левый коридор, Чжу Баи остался с этим слугой, что их встретил. Его повели направо.
— Если ты думаешь, что мои враги если что спасут тебя, то ошибаешься. Они безжалостны ко всем. Если ты сможешь сбежать — тебя не будут преследовать. Если не сможешь, а ты не сможешь, то тебя убьют со всеми, — продолжал слуга голосом Сун Линя. Они дошли до спальни Чжу Баи. Оттуда тянуло теплом — внутри была жаровня, делавшая спальню теплее. Но, когда Чжу Баи открыл дверь, он обнаружил там и главу клана за чайным столиком, которого тут раньше не стояло.
У Чжу Баи была небольшая спальня, но уютная. Здесь стоял круглый книжный шкаф, внутри книги по здешней медицине и редким техникам. Здесь же — большие белые свечи, благовония. Кровать за белой полупрозрачной занавеской, бумажная ширма.
Увидев, что в его спальне уже занято, Чжу Баи передумал раздеваться, развернулся и собирался выйти, но слуга закрыл полностью выход собой. Он стоял и ждал меховую накидку Чжу Баи. Тот попытался отодвинуть марионетку, но как всегда, когда он сопротивлялся, все делали за него, просто силой. С него сняли плащ, впихнули в комнату и толкнули так, что он упал, едва не задев чайный столик Сун Линя.
— Брось, мы же хорошо общались, — улыбнулся Сун Линь. — Я хочу просто поговорить. Тебе здесь так же скучно, как и мне. Разве ты не хочешь вытянуть из меня информацию, чтобы найти способы побега?
— Не будет никакой информации. Все это лишь желание старого брюзги поворчать и вспомнить молодость, — огрызнулся Чжу Баи. Внимательно глядя на него, Сун Линь отпил, склонил голову на бок и улыбнулся:
— Пользуешься ты мной.
— С радостью перестану, как только ты…
— Знаешь, что я ничего тебе не сделаю. Ты красивый, как безделушка. Такой же пустой. К тому же и бесполезный. Всего одна особенность и уже возгордился. А без нее что? Хочешь, из подвала вылезать не будешь? Или снова на привязи сидеть, как пес. Даже Го Хэн именно так тебя и использовал.
Чжу Баи поднялся, собирался уйти, но слуга снова перехватил его, уложил лицом в пол.
— Тебе нравится насилие? Унижение? Ты же знаешь, что, когда ты послушный, с тобой обращаются мягче. И чего от тебя хотят тоже знаешь, но продолжаешь меня раздражать. Мы же так хорошо общались… Ты прочитал книгу, которую я дал тебе два дня назад? Мы могли бы обсудить.
Говорить его не могли заставить, и Чжу Баи воспользовался этим, упрямо сжав зубы. Сун Линь некоторое время смотрел на него, затем отвернулся задумчиво. Тогда же Чжу Баи наконец отпустили, и он смог сесть, разминая шею и плечи.
— Так вот о моем клане, — невозмутимо продолжал Сун Линь. — Я был маленьким. Совсем ребенок. Их бы это не остановило, как видишь. Они убивали и детей клана, и слуг, и их детей. Просто те не смогли восстать. Ты сказал, что рядом с тобой был бы живой человек. Я жил среди трупов очень долго. Я не мог ими управлять. Это сейчас ты видишь их адекватными и даже с остатками характеров. А тогда они были такими, какими становятся при полном подчинении. Бродили бесцельно и гнались за мной, стоило только выйти. Благо, запасов еды в резиденции было достаточно, чтобы продержаться. Я читал книги просто чтобы подчинить их себе. Чтобы в некотором смысле вернуть им разум. Чтобы больше не быть одному. Они не могли выбраться во внешний мир, потому что вход запечатали. Так же и я не мог бежать оттуда. Я даже из башни той выйти не мог. Я не знал, что им от меня нужно и зачем они за мной ходят. Представляешь, как было жутко. Я был моложе, чем ты сейчас. Гниющие трупы и бродящие трупы, и ребенок, запертый в башне. Я каждый день ждал, что те заклинатели вернутся, чтобы проверить, всех ли убили, и добьют меня. Хочешь знать, как я выжил?
Чжу Баи смотрел на него исподлобья, все еще отказывался говорить. Именно сейчас Сун Линю отчего-то понадобился его отклик, и он ждал. Затем вздохнул и произнес:
— Ты ничем не лучше марионеток. Ну, те хоть разговаривают иногда… Откуда в тебе столько упрямства? Раньше я не видел, чтобы ты как-то сильно сопротивлялся.
— Я могу идти? — спросил Чжу Баи.
— Куда идти? Ты у себя, — напомнил Сун Линь, облокотился о стол и продолжил: — Я научился ими управлять. Тогда, будучи в твоем возрасте, я жил в иллюзии, словно ничего не случилось. Если их отпустить, то они были прямо как при жизни. Я учился, я относился уважительно к собственным марионеткам и слушался их. В шестнадцать я понял, что все это обман. И я заставил их умереть… Я распечатал вход и покинул то место, путешествовал как вольный заклинатель. Но внешний мир был… вообще не такой. Чжу Баи, тебе же не интересно. Хоть бы из приличия изобразил заинтересованность…
— Я уже понял. Ты искал такого, как я, чтобы на самом деле оживить свой клан или перейти в мир, где их не убивали, — процедил сквозь зубы Чжу Баи.
Сун Линь засмеялся беззвучно, прикрыв нижнюю половину лица ладонью. Благодушно похлопал по столу и возразил:
— Нет. Даже и не думал об этом. Нет. С твоей способностью в этот мир столько всего можно притащить… Даже в твоем мире была техника, которая могла за секунды сравнять с землей этот город и сжечь всех его жителей до того, как они поймут, что случилось. Мне бы вот такие техники… Тогда ко мне никто бы и никогда больше не сунулся. И если бы убийцы вернулись, мне бы было, чем их встретить. О, ты разочарован? Ты думал, я тебе тут свою грустную предысторию рассказываю? О том, как я стал таким? Чтобы ты мной проникся, что ли? Зачем? Ты же просто ключ.
Это почему-то было особенно больно слышать. В своем мире он был просто куклой для битья, в мире Го Хэна — заложником, здесь же ключом… даже не так. Чжу Баи этого мира ценный, о нем заботятся друзья и мастер. Он важен для них не для одной единственной цели или способности, а как личность. Даже заклинатель Го Хэн приходил посмотреть на него только потому, что он был отражением Чжу Баи этого мира… Именно его заклинатель и видел до конца — проекцию прошлого, своего друга в десятилетнем возрасте.
Было страшно думать о том, как там Го Хэн. Чжу Баи видел, как тот нервничал, если долго его не видел. Чжу Баи и сам воспринимал себя как лекарство от его тревожности. Конечно, в лесу Го Хэну ничего не грозило (к тому же и еды у него оставалось на двоих), но все же было страшно представить, как он заново переживает эту потерю. Что, если он не справится с этим? Что, если мысль о том, что Чжу Баи не причинят зла, не поможет успокоиться? Что, если он уже сошел с ума от отчаянья?
***
— О, Чжу Баи. Ты наконец-то вырос, — произнес старый заклинатель, опиравшийся на посох. Вместе с ним шли несколько учеников разных возрастов, от совсем детей до уже взрослых заклинателей с проседью. Смотрел старик в упор на Го Хэна.
— Я не… — начал тот.
— Или это Го Хэн… погоди-ка, но ведь тот, с кем я поздоровался только что, тоже был Го Хэн. Раз, два, три, четыре. Да, Чжу Баи. О, ты наконец-то вырос.
Бэй Чан смущенно улыбнулся, погладил Го Хэна по плечу. Го Хэн-заклинатель все-таки пояснил:
— Это не Чжу Баи. Мы потеряли Чжу Баи. Это моя версия из другого мира.
Старик сразу разул глаза, проковылял ближе к близнецам и уставился на них пристальнее снизу вверх.
— Есть техника, способная на это? У вас она есть?
— У нас выкрали ее, — в этот раз пришла очередь Бэй Чана выручать учеников. — И мой воспитанник лишился тела, защищая ее. Как видите, ничего хорошего.
— На что похож другой мир, мальчик? — не отставал старик. Бэй Чан обошел его с учениками, бросил только:
— Простите, не хочу заставлять всех ждать… — и направился вперед. Туда, откуда только что вышел старый учитель со своими учениками. Они находились в центре огромного дерева, сердцевина которого была переделана под башню. Этим местом пользовались только в исключительных случаях, они добирались сюда почти неделю. Это дерево располагалось на краю скалы, а за краем насколько хватало глаз были облака. Если местные верили, что это край света, то Го Хэн понимал почему. А впрочем, это совсем другой мир. Что мешает земле тут быть плоской?
