– Вот сейчас и напишешь объяснительную, – равнодушно отмахивается Мельников.

Неожиданно в руке звонит сотовый. Вибрирует, заставляя дернуться, как от удара. Незамысловатый обычно рингтон сегодня будто извещает о скором апокалипсисе.

Наткнувшись на темный взгляд Лунина, опускаю глаза. Один всадник уже прискакал. А другие мчатся ему на подмогу.

Телефон все звонит, а я как завороженная смотрю на номер, на который несколько минут назад не могла дозвониться.

– Это меня? – то ли спрашивает, то ли утверждает аферист. Шагнув ко мне почти вплотную, забирает из рук трубку. Невзначай касается пальцами моей ладони. Вздрагиваю от неожиданности, а он как ни в чем не бывало подносит мой айфон к уху и четко, будто в армии, рапортует: – Так точно, бать. Сейчас выхожу…

– Ну пока, – пожимает руку Мельникову. И даже прислоняется щекой к потному фейсу нашего полковника.

– Серому привет передавай. Извини, что так получилось. Сам видишь, с кем приходится работать, – словно извиняется тот.

– Бывает, – морщится недовольно Лунин и, повернувшись ко мне, приказывает: – Проводи меня, девочка.

И телефон не отдает, зараза!

– Вы свободны, Надежда Владимировна, – с улыбочкой кивает мне Мельников.

– Ага, спасибо, – мямлю я растерянно. И тотчас же моя рука оказывается в стальном захвате медвежьей лапищи Лунина.

Высокий крепкий мужчина тянет меня за собой. Еле поспеваю за ним.

«Ну ничего, – думаю, ковыляя рядом на высоких каблучищах. – Сейчас на улицу выйду. Телефон заберу. И домой. Домой! К борщу и родному дивану».

Витю, конечно, через час отпустят. Никто не станет с ним ссориться. Поэтому вечером наверняка придет. Разговаривать. Долги свои требовать. Только мне уже безразлично. Умерло все в душе. И навряд ли воскреснет.

– А вот и мои, – улыбается Лунин, довольно оглядывая припаркованный у входа черный внедорожник с тонированными стеклами.

– До свидания, – выпаливаю, набравшись смелости. Дергаю рукой, пытаясь избавиться от странного плена, но все бесполезно. Мой мучитель лишь посмеивается весело.

– А, кстати, держи, – протягивает мне трубку. И как только та оказывается в моих руках, подхватывает меня под мышку, будто куклу пластмассовую.

Охнув, лечу по воздуху.

– Отпустите! Что вы делаете? Я вам не игрушка какая-то! – пытаюсь вырваться из крепкого захвата. Вот только мои крики ни на кого не действуют. Прохожие поглядывают с интересом. Кто-то даже снимает на сотовый. А Лунин, держа меня одной рукой, второй быстро открывает заднюю дверцу Рэнджа.

И закинув меня в машину, сам плюхается рядом.

– Ты совсем сдурел, Асисяй? – строго интересуется человек в камуфляже, сидящий рядом с водителем.

А другой, ну точно брат-близнец моего похитителя, лишь улыбается во все тридцать два.

– Это Надежда. Моя личная медсестра, бать, – роняет Лунин хрипло. – Меня вырубает периодически. Боюсь, до аэродрома не дотяну. А девушка меня лечит…

– Нееет! – кричу в голос. – Я этого типа впервые вижу.

– Так уж и впервые, Надюш, – весело усмехается он, обнимая меня за плечи и медвежьей хваткой впечатывая в жесткое накачанное тело.

– Отпустите меня сейчас же! – заявляю решительно. – Вызовете скорую! Мы так не договаривались! – дергаюсь между двумя огромными мужчинами, больше похожими на каменные глыбы.

Народ в машине дружно смеется. Да я и сама понимаю, что выгляжу глупо. Ну что может требовать букашка у трех слонов? Водитель не в счет. По сравнению с этими бугаями кажется карликом.

Впрочем, и я тоже.

– Все под контролем, девушка, – улыбается мне мужчина с переднего сиденья. – Вам никто не причинит вреда. Ярославу Андреевичу необходима медицинская помощь. Вы уж нас сопроводите до аэродрома, пожалуйста, а обратно вас Игорь отвезет, – просит он снисходительно и кивает на водителя.

«Значит, водитель местный», – отмечаю про себя. И пытаюсь вспомнить номер джипа. Какой-то он странный. Одни единицы. Телефон со мной. А значит, смогу отправить сообщение Морозову. Он быстро эту тачку пробьет по базам и выяснит, кому она принадлежит.

А эти люди кто? Лунин там что-то мутит с криптовалютой. А эти двое? Его охрана или подельники? В любом случае, я пропала. Надо было с Витей уходить, пока Мельников не явился!

Хотя сейчас это не имеет никакого значения. Ну не убьют же меня?

– Да, хорошо, – лепечу, ничего не соображая. Тяжелая лапа Лунина чугунной гирей давит на мое плечо. Даже дышать трудно. Но вместо желания отдалиться, сбросить руку в голову лезут странные мысли. Хочется положить голову на грудь Ярославу Андреевичу и закрыть глаза. Сразу куда-то прочь уходят мои страхи. Становится тепло и безопасно.

«Эй, ты чего?» – одергиваю сама себя. Какой-то тип тебя нагло выкрал, а ты разомлела как последняя дура.

– Мне душно, – пытаюсь вырваться.

– Вы его извините, Надя, – хохочет сидящий рядом мужчина. – У нашего Славы травма головы.

– Да и это не смешно, – огрызаюсь я. – Вы бы его лучше в больницу доставили… Он отключается периодически. А на вертолете растрясет…

– Асисяй, ты как? – смотрит внимательно на товарища тот, что назвался Димой. – Может, обезбола шугануть?

– Не откажусь, – выдыхает тот через силу. – Надежда меня капельницами потчевала, – бормочет он довольно.

Упрямый черт. И наглый!

– Притормози, Игорек. Аптечку достать надо.

Машина плавно останавливается около белого перечеркнутого знака «ШАНСК». Можно еще выскочить и дворами вернуться к себе. Лена Петровская тут живет недалеко. Можно к ней заскочить. Гнаться наверняка не станут.

– Не крутись, – словно прочитав мои мысли, велит Лунин, покрепче впечатывая меня в свое тело.

– Отпусти, – шепчу словно гадюка. Пытаюсь выставить между нами локоть.

Дверца внедорожника открывается со стороны моего похитителя. Его товарищ деловито осматривает затылок и замечает, присвистывая:

– Вдарили тебе прилично, Асисяй. Интересно, за что?

– Да на стоянке с кем-то сцепился, – вздыхает тот, стаскивая рукав куртки. И глядя на иголку, предупреждает криво: – С любовью, Крепс.

– Конечно, братан, – кивает тот и, махнув по предплечью спиртовой салфеткой, втыкает в мышцу странный шприц, уже наполненный препаратом.

– Теперь поспи, – заявляет тот, кого назвали Крепсом, и уже собирается закрыть дверь, как Лунин тянет его к себе. Жарко шепчет что-то на ухо. – Будет сделано, – успокаивает его товарищ. И занимает место рядом со мной.

– Может, вы меня отпустите? – спрашиваю напряженно.

Это бандформирование какое-то! Зачем меня похитили? Куда везут?

– Всему свое время, девушка, – философски замечает человек с переднего сиденья. По виду он постарше и посолиднее. Наверняка, это и есть главарь банды.

А я его в лицо видела. Теперь точно прибьют и прикопают в лесочке.

Рэндж сворачивает на боковую дорогу, украшенную знаком «движение запрещено», и минут через десять подъезжает к охраняемой территории. Ворота открываются, пропуская внедорожник внутрь. Никто не спрашивает пропуска, не велит выйти. А зря. Я бы сбежала!

На полупустом поле, закатанном асфальтом, стоит несколько вертолетов, а дальше виднеется грузный армейский борт, а за ним – легкий белый самолетик с надписью на борту.

«Чего-то-там-нефть».

Машина плавно тормозит перед трапом. Да и в самолете мгновенно открывается дверь.

«Ну не увезут же они меня с собой?» – бьется в голове.

– Отпустите меня, – прошу негромко. – Пожалуйста! Лучше позовите специалиста.

– Пока из специалистов тут только вы, – хмуро отрезает главарь. – Я не могу допустить, чтобы наш товарищ, находясь в бессознательном состоянии, остался без помощи. Вам еще предстоит объяснить нашим медикам, что кололи и когда.

– Да гептрал и гемодез! – вскрикиваю в ужасе. Прикусываю губу, пытаясь унять подступающую панику.

Что происходит, мама дорогая! Куда они собираются меня увезти? Ну не украдут же, в самом деле!

Мужчина смотрит на меня жалостливо. Все давно решено, Надежда, не рыпайся! Поздно хвостом бить. Да и звать кого-то на помощь тоже.