— Что ты делаешь, сумасшедшая? Всю неделю были дожди, вода холодная! — пытался он меня угомонить.

Но в меня будто вселился озорной бес, мне хотелось творить безумства! Наверное это расставание на меня так действует. А еще перед прогулкой я выпила бутылку красного вина. Но Диме я об этом, конечно же, не сказала, боясь увидеть осуждение в его глазах… прекрасных темно-синих глазах…

Хотя, должна признать, он никогда не терзал меня проповедями о здоровом образе жизни, и вообще не клеймил позором пьющих и курящих друзей. "Их тело, их жизнь, их выбор" — так он всегда говорил.

Вода и правда была жутко холодной, но отступать уже поздно и не в моих принципах, поэтому я решила не заходить в воду потихоньку, а сразу нырнуть с головой. Это как сорвать пластырь, показалось мне менее болезненным и неприятным.

Скинув одним движением легкий просторный сарафан, я окунулась в воду, набрав в легкие побольше воздуха. Проплыла несколько метров и пулей выскочила на берег в одном промокшем нижнем белье.

— Холод собачий! — вопила я на весь сосновый бор, расположившийся на берегу.

Дима поспешил ко мне и стал растирать мои плечи своими горячими широкими ладонями. Но это не помогало. Через секунды меня всю затрясло мелкой дрожью, а зубы застучали друг об друга, отбивая чечётку.

Не успела я ничего сказать, как Дима снял с себя футболку и крепко схватил меня в охапку, да так, что ребра чуть не затрещали.

— Что ты делаешь? — воскликнула я, но в тот же миг пожалела, что не закусила вовремя язык.

Я была совсем не против его всепоглощающих объятий. Он такой горячий и так приятно пахнет. Я моментально согрелась, и не только от тепла его тела, но и от собственной крови, закипающей в жилах от возбуждения.

— Что, что… Пытаюсь согреть тебя, дурында, пока ты не окаченела тут в конец. Кожа к коже — самый верный способ, да и других вариантов особо нет. Нехватало тебе еще заболеть по собственной глупости! Вот скажи, о чем ты вообще думала? — не унимался он.

— Я не думала, просто захотелось. — пыталась оправдаться я, стуча зубами. Но зуб на зуб не попадал.

Его кожа на удивление оказалась очень нежной. Моя щека прижималась к его голой груди, от чего сердце было готово выпрыгнуть из груди. Его сердце тоже участило ритм, насколько я могла расслышать.

— Оно и видно, что не думала. Постой, ты что пьяна? — уловил он аромат алкоголя в моем дыхании.

— Возможно. — уклончиво ответила я.

— Насколько? — уточнил он, слегка смягчив тон.

— Настолько, чтобы решиться поцеловать тебя, но не настолько, чтобы ты чувствовал вину будто воспользовался моим состоянием.

— Ооо… Кажется кому-то пора домой. — улыбнулся он самой нежной из всех улыбок и помог мне надеть сарафан на уже слегка обсохшее тело.

Обратно мы шли по темной аллее парка, вокруг ни души. Тусклый свет фонарей остался позади. Жаркий июньский день сменился прохладным вечером, и по моим открытым ногам побежали мурашки от холода. К тому же мои волосы еще до конца не высохли и лежали мокрыми прядями на покрытых Диминой курткой плечах. Он сразу же укутал меня в нее, не желая слушать никаких возражений.

— Согрелась?

— Еще нет, но я знаю один отличный способ. — тихо сказала я, неспеша приблизившись к нему и обвив руки вокруг его могучего торса.

— И сразу стало теплее. — довольно подытожила я.

— Я бы даже сказал горячо. — усмехнулся он, но мои руки

не убрал, и более того, свои руки он так же расположил на моей талии.

Мы молча стояли и смотрели друг на друга. Я и забыла какой он высокий, через какое-то время шея начала затекать и ныть от напряжения. Он как всегда смотрел на меня сверху вниз, и сейчас это меня дико заводило.

Я привстала на цыпочки и робко прикаснулась губами к его подбородку. Он томно вздохнул, но не отстранился, позволив мне продолжать игру. Интересно, как далеко мы сможем зайти?

Проверяя эту теорию, я проложила тропинку из нежных поцелуев от его кадыка к ключице. Дальше путь был скрыт футболкой, сквозь тонкую ткань которой я могла различить каждый мускул его крепкой груди. Мои пальцы скользнули вниз, очерчивая сквозь одежду круги по его прессу и спускаясь ниже к ремню на джинсах.

Он замер будто каменный. К слову сказать, некоторые части его тела тоже заметно окаменели. Точнее одна, явно выпираюшая сквозь толщу джинсовой ткани чуть ниже идеальных кубиков на животе. Размер был многообещающим под стать его росту.

Я увлекла его под большой ветвистый дуб. Он отвечал на мои ласки и сильно прижал меня спиной к огромному стволу дерева. Его руки яростно сжимали мои ягодицы в порыве страсти. Его грудь так сильно прислонилась к моей, что стало трудно дышать.

Но когда моя рука скользнула по пряжке ремня, намереваясь расстегнуть его, а язык пробежался по его губам, он резко охладел. Его рот не впустил мой язык, а руки снова легли на талию, оставив в покое попку и груди. Он все еще обнимал меня, но уже безучастно.

Почувствовав эту неприятную перемену в его поведении, я вопросительно посмотрела ему прямо в глаза. Зрачки расширены от возбуждения, отчего глаза кажутся почти черными. Он явно хочет продолжения, но почему же остановился? Дима ничего не ответил, лишь пожал плечами и наглухо застегнул на мне молнию своей куртки, окончательно разорвав наши объятья.

Чувствовала себя полной дурой. На глаза наворачивались слезы обиды.

— Проводи меня домой. — с усилием выдавила я еле слышный шопот.

Он кивнул. Всю дорогу до моего дома стояла режущая уши тишина. Я даже не попрощалась, войдя в подъезд. Он тоже не нарушил молчание.

Дима

Она наконец-то была свободна, но я не хотел спешить, давая ей время остыть и прийти в себя. Шесть лет это все-таки серьезно, за один месяц не забудешь. Но и уступать ее никому я не намерен, поэтому буду рядом столько сколько понадобится, пускай пока и в роли друга.

А еще в голову закралась одна подлая мыслишка, не дающая мне покоя и не желающая уходить: а если они помирятся? Не хотелось бы стать просто парнем, с которомым она проводила время и отвлекалась от грустных мыслей, пока он не нагуляется и не вернется.

Я и раньше был о нем не самого лестного мнения, хоть близко и не знал. Наверное этот Дэн не понравился мне еще заочно, просто по факту того, что забрал то, что могло быть моим. Пусть я даже и не сразу разглядел в Нике привлекательную девушку, а не только подругу. Но как он мог так поступить с ней?

Я всегда думал, что это она его бросит, причем довольно быстро. По ее не по годам серьезному лицу было видно, что это причинило ей неимоверную боль, хоть она и пыталась шутить и натянуть на себя непринужденную улыбку.

Я был рад просто быть с ней рядом, гулять вечерами, обмениваться СМСками по утрам. За все эти годы я не был ни с одной девушкой в серьезных отношениях, хотя поклонниц было достаточно. Не могу сказать, что причиной этому были чувства к Нике, но с ней я бы определенно попробовал.

Когда она неожиданно без каких-либо предпосылок скинула свой сарафан и предстала передо мной в одном лишь белом кружевном белье… о, Боги, сжальтесь надо мной!

В свете луны, отражающейся от речной глади, она была прекрасна. Такой соблазнительной, такой горячей, сексуальной.

Я даже подумал на секунду, что умер и попал в рай. И вот она мокрая и беспомощная дрожит в моих объятьях. А я только и могу думать о том, как выглядит ее грудь без белья. Пошляк! Но так хотелось сорвать с нее трусики.

Когда она стала проявлять ко мне знаки внимания как к мужчине, а не просто другу, я с радостью флиртовал в ответ. Все развивалось именно так как я хотел, до того момента пока она не поцеловала меня.

Я растерялся от неожиданности. Не думал, что это случится так скоро после их расставания с Дэном. И, кажется, она хотела большего, чем просто поцелуй в губы.

Я не мог воспользоваться ее уязвимостью, прекрасно отдавая себе отчет в том, что делает это она не из любви ко мне, а скорее из мести Дэну. Я не хотел так начинать отношения. Боялся, что она сбежит, как только поймет, что совершила ужасную ошибку.