Таким манером она пугала нас около полуминуты, и тут я не выдержал, взмахнул над головой патронташем и закричал магарадже: «Стреляй же!» Для меня это было нервной разрядкой, но, к счастью, магараджа пренебрег моим непродуманным советом. И все же не зря я махал сумкой и кричал: тигрица, видимо, решила, что мы не очень-то напуганы ею и собираемся оказать сопротивление. Вспомнив вдруг о своих детенышах, она круто повернулась и поскакала галопом обратно к тому месту, где оставила тигрят.
Когда она была уже в восьмидесяти — девяноста ярдах от нас, магараджа хладнокровно выстрелил вдогонку, но промахнулся. Стараясь говорить как можно спокойнее, я умолял его больше не стрелять. «Если вы ее раните, — говорил я, — она вернется и расправится с нами без всяких церемоний. Точно выстрелить по быстро движущейся цели вам вряд ли удастся, но, даже если вы и попадете, все равно пуля из малокалиберки не убьет и даже серьезно не ранит тигрицу».
Мы были настолько потрясены случившимся, что лишь через несколько секунд вспомнили о Шетоле. Оглядевшись, я заметил торчащую из шиповника худую ножонку. Я подошел к кусту и стал уговаривать мальчика выйти. Он не двигался, поэтому я наклонился и потрогал его. Нога задрожала мелкой дрожью. Бедняжка рассказывал мне впоследствии, что со страху подумал, что до него дотронулась тигрица.
Голова и плечи Шетоле так прочно застряли в кустах, что он не мог вылезти без посторонней помощи. Когда мы в конце концов вытащили его, мальчуган изумленно озирался и спрашивал, что произошло. Я коротко ответил, что времени на объяснения нет, так как нужно поскорее добраться до машины. Свое ружье Шетоле бросил во время бегства. И вот мы начали прочесывать местность в поисках пропавшего оружия. Было бы стыдно оставить ружье, хотя и я начал немного волноваться, как бы тигрица снова не заинтересовалась нами. Ее нервное покашливание и рычание слышались совсем близко. Однако местность была довольно голой, и мы вскоре заметили металлический блеск в траве. Правда, чтобы подобрать ружье, требовалось сделать несколько шагов по направлению к тигрице, притаившейся в редких кустах и издававшей предупреждающие звуки. Дело было довольно опасным, но мы шли группой, очень спокойно, не глядя на тигрицу и не указывая на нее пальцами. Наконец я нагнулся, поднял ружье, и мы чинно удалились. Все это время мы старались избегать резких и быстрых движений.
Ружье мальчика было не более пригодно для охоты на тигра, чем оружие магараджи. Однако оно было заряжено, и, передав патронташ мальчику, я сунул его ружье под мышку. Затем мы отправились кружным путем к машине.
Но наши злоключения на этом не кончились. Не прошло и нескольких минут, как мы снова услышали неподалеку угрожающий кашель тигра. Мы точно не знали, откуда он доносится, и поэтому остановились и осторожно огляделись. Вскоре пришли к выводу, что источник звука находится прямо впереди нас. Действительно спустя минуту огромный тигр-самец вышел из невысоких зарослей приблизительно в сотне ярдов от нас и почти сразу же бросился в атаку. Это было похоже на какой-то кошмарный сон. Помню только, что его топот, когда он галопом мчался к нам по твердой выжженной земле, звучал как звон копыт. Без сомнения, вес зверя был внушительным.
Как и в первый раз, мы остановились, прижавшись друг к другу. Но сейчас мальчик, окаменев, стоял между нами. И опять в точности так, как тигрица (теперь мы, бесспорно, имели дело с ее супругом), зверь остановился в пятнадцати футах от нас и грозно зарычал, поводя своей огромной мордой из стороны в сторону, прижимаясь к земле и размахивая хвостом. Он готовился наброситься на нас, и, чтобы предотвратить это, я быстро прицелился ему в лоб промеж шевелящихся ушей и выстрелил. Очевидно, в это фантастическое утро провидение было благосклонно к нам — я не только промазал, но звук выстрела и Облако пыли, поднятой пулей (она угодила в землю рядом с головой тигра), а также крик, который вырвался из моей груди, очевидно, ошеломили тигра. Еще два-три раза рыкнув, он повернулся и легким галопом побежал в свое укрытие.
Два удивительных нападения подряд в течение считанных минут со стороны тигров, которых мы никак не провоцировали, и атаковавших нас с разных направлений! Мы почувствовали себя в окружении. Более того, мечась из стороны в сторону, мы утратили ориентировку. Мы знали, что тигр наверняка затаился перед нами, а тигрица скорее всего залегла где-то неподалеку в нашем тылу. Слева виднелся низкий холм, справа — река. Самым разумным представлялось подняться на холм (хотя и там было достаточно укромных уголков, где нас мог подкараулить тигр), поскольку за ним могло оказаться открытое пространство, и тогда с вершины можно было легко отыскать дорогу к нашей машине. Все так и оказалось. Через час мы добрались до места целые и невредимые. Дожидавшиеся нас Бхау Сахиб и Султан Хуссейн огорчились, увидя, что мы вернулись с пустыми руками.
Я предложил съездить позавтракать, затем раздобыть пару охотничьих слонов и после полудня вернуться, чтобы уничтожить обоих тигров. Но магарадже мое предложение не пришлось по душе. Он не видел резона в том, чтобы немедленно возвращаться на двух слонах с тяжелыми крупнокалиберными ружьями ради расправы с двумя зверями, которые не растерзали нас, хотя могли это сделать играючи.
Дальнейшие события показали, что решение магараджи пощадить этих двух тигров было принято не в добрый час. Магараджа намеревался очистить эти места от тигров, но собирался заняться этим позднее. Однако по ряду причин охота все время откладывалась, а на следующий год магараджа уехал за границу, где скоропостижно скончался.
Предоставленные самим себе, оба тигра начали расширять район своих операций. В непосредственной близости от тигриного «дома» поселений не было, но время от времени люди отправлялись в джунгли, чтобы накосить травы или набрать хвороста. Несколько человек пропали без вести. Какая судьба их постигла, так и не выяснили. Найти убийц почти не пытались. Но вот в феврале тигр-самец атаковал стадо в миле от деревни и утащил одну из лучших коров. Два пастуха видели, как тигр терзает свою жертву, и крикнули на него. Тогда зверь бросил издыхающую корову, подошел к крестьянам, сбил их наземь и прикончил одного за другим.
Когда весть об этих убийствах дошла до полиции, были посланы для расследования младший инспектор и констебль. Инспектор опросил жителей, а затем вместе с констеблем в сопровождении большинства обитателей деревушки отправился обследовать район гибели пастухов. Не желая идти пешком, инспектор взял в деревне пони и поехал верхом.
Он осмотрел место убийства и решил взглянуть на корову, которую зарезал тигр. И когда ему издали указали место, где это произошло, инспектор направился туда в одиночку. То ли он хотел показать свою смелость, то ли просто недооценивал опасность приближения к добыче тигра. Он скрылся в зарослях кустарника, и больше его никто живым не видел. Дожидавшиеся его крестьяне услышали тяжелый глухой стук, и минуту спустя увидели пони, который без всадника отчаянно скакал к деревне.
Очевидно, тигр находился поблизости от мертвой коровы, возможно, он лакомился ею, когда вдруг увидел приближающегося полицейского. Хищник притаился и ринулся на инспектора, проезжавшего мимо.
Крестьяне Центральной Индии — народ смелый. Считая позорным оставить тело инспектора на съедение тигру, они толпой отправились на поиски. Подойдя к останкам коровы, крестьяне увидели, как тигр волочит тело полицейского в сторону — обычный прием людоедов. Толпа закричала, каждый голосил на самой верхней ноте, на какую был способен. Крестьяне дружно бросились вперед, закидывая тигра камнями. Хищный, но не особенно смелый зверь не выдержал. Проволочив тело еще немного, он ушел, оставив свою добычу крестьянам. Изуродованные останки были доставлены в деревню для кремации.
Получив известие о всех этих происшествиях, я после недолгого размышления пришел к выводу, что к убийству этих двух пастухов и исчезновению сборщиков хвороста, безусловно, причастны тигры, которых мы видели во время нашей неудачной охоты на антилоп. Особенно характерным мне показалось поведение тигра, волочившего тело полицейского. Я вспомнил зверя, который атаковал нас после того, как мы успешно спаслись, от тигрицы. Поведение тигрицы было вполне объяснимо тревогой за детенышей, но поведение самца, хотя я считал, что зверя возбудил рев подруги, было до некоторой степени ненормальным. Тигры-самцы не отличаются отцовской нежностью.
