Сокращая путь к лагерю, мы пересекли дорогу и пошли напрямик по степи, поросшей полынью и ковылем. Рабочий Естаулет Казиев неожиданно вскрикнул: «Тушканчик!»

Я увидел маленького, похожего на мышонка зверька с длинным, заканчивающимся белой кисточкой хвостом. Мы принялись его ловить. Тушканчик оказался очень проворным. Подпрыгивая на задних лапках, точно на пружинах, он внезапно менял направление своего стремительного бега, и нам никак не удавалось его поймать. Доскакав до норы, он юркнул в нее. Отверстие норы было таким маленьким, что его можно было закрыть спичечной коробкой.

— Надо в норку налить воды, и тушканчик сам вылезет, — сказал запыхавшийся Естаулет, приглаживая ладонью волосы.

— Зачем зверька мучить? — запротестовала Светлана.

— А мы его мучить и не собираемся. Я сфотографирую тушканчика и отпущу, — проговорил я.

До сих пор мне не приходилось встречать этого степного зверька, которого называют земляным зайцем.

Естаулет сбегал к вагонетке, в которой хранилась вода для бурового агрегата, и принес полную банку. Он понемногу стал лить воду в отверстие. Почти сразу же появилась мокрая мордочка, и через мгновение зверек вылез наружу. Прежде чем он успел сделать прыжок, Естаулет накрыл его ладонью.

— Хвост, как у крысы, — сказал он брезгливо.

— Ну уж сравнил такого прелестного зверька с крысой, — произнесла Светлана и взяла тушканчика в руки. — Он самый безобидный из живых существ.

Она спрятала дрожавшего тушканчика под ватник и бережно несла до самого лагеря.

В нашей землянке был ящик, служивший табуреткой. Положили туда соломы, а потом посадили тушканчика. Сверху ящик прикрыли журналом «Огонек».

Но только мы сели ужинать, как услышали шорох упавшего журнала. Все обернулись и увидели сидевшего на углу ящика тушканчика. Зверек несколько мгновений рассматривал землянку, потом спрыгнул с ящика и юркнул под кровать.

— Убежит, — сказал Естаулет.

— Не убежит. Дверь в землянку закрыта плотно, — проговорил я.

Утром мы принялись искать тушканчика. Тщательно осмотрели все углы, но его нигде не оказалось.

Так мне и не удалось сфотографировать длиннохвостого юркого зверька.

Равные силы

В приречных зарослях раздался громкий зов рабочего Мамбетова:

— Сюда! Идите скорее сюда!

Мы поспешили к нему. Продравшись сквозь колючий кустарник, выбрались на песчаный берег, омываемый желтыми водами Сыр-Дарьи.

— Смотрите, — показал рабочий на громадного орла, сидевшего на воде. Временами птица взмахивала крыльями, пытаясь взлететь, но что-то крепко держало ее за ноги, а стремительное течение несло орла все дальше.

— Видно, охотился за рыбой, да вцепился когтями в бревно, — предположил кто-то.

Нам очень хотелось узнать, что случилось с орлом, который напрягал последние силы, чтобы освободиться из плена.

Перепрыгивая через протоки и увязая в сыром песке, мы побежали по берегу вслед за уплывающей птицей.

Орел, наклонив голову, пристально смотрел в воду. Вдруг птица стала крениться на бок, а из воды показалось что-то темное.

— Сом! — воскликнул удивленный Мамбетов. — Вот как орел вцепился в его спину. Даже когти вытащить не может!

Огромная рыба оказалась на мели, и после нескольких отчаянных попыток орлу удалось наконец освободиться. Он тяжело взлетел и сел на ближайший бархан. А сом погрузился в воду.

Борис Ляпунов

ГЕОЛОГИЯ СТАНОВИТСЯ ПОДВОДНОЙ

Очерк.

Рис Ю. А. Макаренко

Люди среди подводного ландшафта… Мощные фонари над шлемами скафандров рассеивают мрак. Стайки любопытных рыбешек рыщут вокруг, нет-нет да и мелькнут на свету капельками живого серебра. На дне испуганно разбегаются, прячутся потревоженные животные…

А вот другая картина. Где-то в отдалении смутно виднеется зарево, сначала едва различимое во мраке вод. Ближе — и видно, как из жерла подводного вулкана выползает лава, огонь вступает в единоборство с водой, вереницы пузырей устремляются вверх, догоняя друг друга, заволакивая все своеобразной облачной пеленой…

Подобных зрелищ пока никто не видел. Никто не бродил еще по глубоким подводным долинам, по склонам подводных гор, никто не штурмовал их вершины, никто не забирался в подводные ущелья, которые уходят иной раз на многие километры вглубь.

Человеческая нога еще не ступала по этой земле, навсегда погруженной во тьму. Лишь первые робкие шаги сделаны на пути, ведущем к покорению всего океанского ложа.

Каждый, кто хоть раз побывал за Голубым порогом, становится восторженным поэтом — у аквалангистов встретишь и такое выражение. А аквалангистом сегодня может стать каждый и, сделав буквально шаг, очутиться в необычайном.

Но нас неудержимо влечет дальше, вниз, туда, где краски начинают постепенно исчезать и воцаряется вечный мрак. Самая удаленная точка маршрута — в одиннадцати километрах, если считать по вертикали. Его начало рядом и всюду, всюду, где водная гладь подступает к берегам. Ведет он в Голубой континент (название, ставшее шаблонным. Говорят, впрочем, и о незримом материке, о царстве Нептуна, планете Океан и даже водном космосе — образов хоть отбавляй!).

Акваланг не может уже здесь помочь, надо надевать тяжеловодолазный костюм, занимать место у иллюминатора гидростата, пересаживаться в гондолу батискафа. Тогда вам будут доступны все глубины, эта техника позволит пройти одну за другой все ступени, ведущие в самые глубочайшие впадины океана.

Выключите прожектор. Перед вами откроются новые картины, по-своему удивительные и неповторимые.

Гаснут последние слабые лучики света, и глаз привыкает к полной темноте. Однако что это появляется в кромешной черноте, черноте почти космической? Обман зрения, галлюцинация? Снова свет, чуть мерцающий, скачущий, словно в бездонном космосе испуганно заметались звезды. Какие-то светящиеся точки то маячат вдали, то проносятся совсем вблизи.

Смутное «нечто» возникает как призрак: подплывает чудище — иного слова не подберешь. Скорее прожектор! Уродливое тело заканчивается кошмарной пастью, утыканной кривыми зубами. По туловищу и около огромных выпуклых глаз рассыпаны разноцветные огоньки. Шевельнув плавниками, диковинный обитатель глубин уносится прочь. Зато приходят другие…

Все глубже и глубже опускается батискаф. Наконец эхолот говорит о приближении цели. Оседает взбаламученный ил, снова виден прожекторный луч. Он выхватывает площадочки дна — таинственной тверди, земли, над которой гигантская водная толща. Происходит настоящее открытие неведомого.

Рождается подводная география. Безымянные хребты и вершины получают свои имена. Удивительный мир, скрытый водой, возникает там, где карты покрыты синим, — мир высочайших гор и длиннейших горных цепей, глубочайших ущелий и вулканов, раскиданных возле них.

Какова же эта «терра инкогнита», которая расположена глубоко под днищами кораблей? Что можно рассчитывать встретить на ней?

Если говорить о глубинах средних и больших, о самых нижних океанских этажах, то серьезным знакомством с подводной Страной чудес похвалиться еще нельзя. Лишь единичные спуски, лишь первая разведка на первых глубоководных кораблях… Тем не менее знакомство уже состоялось.

Давно идет локация дна, ставшая будничной, повседневной работой. Уже составляются карты незримого континента. Уже появляются на них очертания горных хребтов, долин и каньонов. Уже расставляются значки, обозначающие залежи руд. Готовится решительный штурм подводной твердыни. Суда бороздят океаны. На лентах эхолотов кривые извиваются, будто их выводит чья-то непослушная рука. Нащупываются горы, которых не видит человеческий глаз, открываются впадины, которые не доступны нашему взору. Вырисовываются контуры планеты Земля.