Сожалею, что так все вышло.

Зонд «Алиса» — правительственный зонд 99101, несомненно будет в Академии и скорее всего его запечатают как музейный экспонат или каким-то иным образом поместят в карантин, но не следует бояться, он будет стерилизован при повторном входе.

Сожалею, что так вышло и с этим.

Кто знает, что могло бы сделать вещество из Страны чудес, чтобы остановить чертову дрянь, поглощающую углерод, которую вы идиоты и создали?^[4]

Уже слишком поздно, чтобы это выяснять.

По крайней мере, для птиц и пчел.

* * *

Число восьмое, Январь, 2055 год.

Дорогой дневник!

Имплантация сработала, и сегодня у меня внутреннее свечение, ярче любой кометы.

Ярче любой звезды.

Когда я рассказала об этом Балтасаре, она издала тихий радостный звук и снова поглотила меня глазами так, что наше окружающее пространство прекратило существовать. Её покрытые шрамами руки так крепко сжали мои запястья, что перекрыли кровообращение. И она настойчиво прошептала мне имя — Таки.

Таки — воин, рожденный от двух богинь, пояснила она. Раньше мне не приходилось слышать такого имени, но я сразу же согласилась.

Затем, она раскачала меня в условиях низкой гравитации и мы начали вращаться относительно друг друга, подобно нашим гаплоидным геномам, которые вращались в чашке Петри^[5], прежде чем принять необычную ситуацию и слиться, сделав нашего ребенка от двух матерей, готовым к имплантации.

Страна чудес находится в пределах видимости и всего лишь в одном месяце пути. И теперь материнство опять переместилось в поле моего зрения. Возможно через восемь месяцев.

Несомненно, я просто обязана реалистично и статистически предвидеть выкидыш, а вдруг проявится лучший результат и Таки будет настоящей?

И как это отличается от того, как это происходило со мной прежде?

В случае с Элли, у меня не было второго родителя, который бы радовался вместе со мной. Конечно у меня имелись призрачные надежды и мечты на него, но я даже не позволяла себе и думать об этом, не говоря уже о том, чтобы поведать такие мысли вслух, стороннему человеку. Вынашивание Элли было просто работой, временным дискомфортом с датой окончания, которую нужно было, как и предвосхищать, так и опасаться.

И меня беспокоило даже не расставание с Элли. Ведь я сама, едва выйдя из детского возраста, страшилась печально известной физической боли при родах.

Я боялась просто разорваться.

Боже, как же я мало знала об истинной боли.

Поэтому, теперь меня мало волнуют такие вещи как схватки, кровотечения и риски для здоровья, теперь я думаю только о вознаграждении. О любви. О наставлении. О том, что я буду другом и опекуном Таки. О том, чтобы поведать ей о второй матери, Балтасаре.

Мамой будет Балтасара, буду мамой и я.

Я попросила её рассказать о своем детстве.

Балтасара поведала мне о своей маме, как она пилотировала реактивный автомобиль. Не для оказания помощи голодающим, а просто для прогулок по планете, во все отдаленные места, куда бы она не пожелала. Вместо того чтобы ходить в школу и заниматься спортом, юную Балтасару втиснули в кресла эксклюзивных частных оперных театров, заковали в смирительную рубашку по последней моде, и не разрешали общаться с детьми из низших социальных слоёв.

Ну а я рассказала Балтасаре о том, как мне приходилось читать по ночам при свете противоугонных прожекторов соседней фермы, срабатывающих от малейшего движения. О том, как я делила спальню со своими шестью старшими братьями и сестрами, пока наконец не сбежала из дома в большой город, чтобы выдать секреты своей страны в обмен на убежище.

Я поделилась с ней своим мнением, что лично мне было бы трудно представить такое воспитание, как у нее.

Ответ Балтасары был как всегда тихим. Но более чувственным, чем я когда-либо слышала от нее.

«Мэрибел, представляешь, мои родители сказали, что я смогу получить все что захочу. Когда мне было пять лет, я пожелала единорога, и они попросили ветеринара провести хирургическую операцию андалузской кобыле, стоимость которой была больше, чем чистый доход активов миллиона обычных людей.

Я любила её, до своего десятилетнего возраста, в тот момент вес её рога начал вдавливать кость в мозг, тем самым повреждая его. И однажды, когда я ехала верхом, она споткнулась и сбросила меня. При падении, я повредила ключицу.

После этого случая, родители усыпили кобылу, сделали из нее чучело и поместили в музей.

Когда мне исполнилось пятнадцать, я сказала, что хочу вторую Землю, потому что мы разрушаем эту, и они смеялись и пили спиртное с кусочками сусального золота, которое сверкало внутри кварцевых бокалов из стекол высокой чистоты, выкованных при температуре 846 градусов по Кельвину,^[6] и кристаллизованных от их расплавленной магмы. И я точно знала, что должна убраться подальше от них в какое-нибудь темное, тихое и полное надежд место».

Так что оказывается мы оба сбежали из очень разных домов.

Я спросила Балтасару, есть ли теперь у нее чувство надежды?

Она поцеловала меня в живот и зарыдала тихим, слегка дрожащим голосом, который как я полагаю, мог скрытно осуществиться на земле, после падения с единорога.

* * *

Единороги из Страны чудес, хотите услышать о них?

Они белоснежны, как и кролики и как все животные, обитающие на этой комете. А где взять лишнюю энергию для производства пигментов, если вы живете в темноте? Это же пустая трата времени. К тому же, единороги крупнее кроликов, но они быстрее единорогов.

И они должны быть такими.

Чтобы поймать свою добычу.

Рога единорогов предназначены для бурения скалы кометы, получая таким образом радиацию, вместо того, чтобы рыть в ней норы. Для такого бурения, им приходится специально выворачивать головы, ходя кругами на месте.

И если брать в пример какой-нибудь земной миф, то Чеширский кот вполне подойдет.

Таким образом, когда головы единорогов так феерично развернуты, с воткнутыми рогами в поверхность скалы, они больше напоминают четвероногих комаров, чем созданий близко похожих на лошадей.

Однако рты единорогов, используются для поедания кроликов. Круглые рты с кольцом зубов, похожих на пиявок.

В жаркие удачные времена, излучение от их рога, может практически прожарить дыру в вашем сердце с пятидесяти шагов.

А вот когда наступают трудные времена, в момент ухода Страны чудес от точки перигелия, упершись рогами в скалу и ничего не получая, многие из них так и замерзают, в таких вот позах. Полные бесконечных надежд, вгрызающиеся все глубже и глубже в комету, вплоть до своего печального конца.