— А с гитарными никак?

— С кем надо?

— Идеально «Gibson», но «Hamer» и «Fender» тоже подойдут.

— А «Jackson»?

— Нежелательно.

— Хорошо. С «Fender» можно подписать хоть завтра. На «Gibson» у меня выхода нет. Попробую, как все.

— Ну, Моника, ну постарайся! — я сделал невинные-невинные глазки, как у кота из Шрека.

— Ладно-ладно, как скажешь.

— Вот за это я тебя и люблю, хоть и орёшь на нас!

— Ну, найди, кто орать не будет.

— Не-е-е, — протянул Гарри, — лучше ори, но будь нашим агентом. Ты все можешь.

— Кстати, «Johnson & Johnson» хотят с тобой снять рекламный ролик то ли шампуня, то ли ещё чего-то там. Подписываем?

— А почему не с Дадли?

— А ты разве не знаешь, что эта компания в обоих мирах работает?

— Нет, первый раз слышу.

— Бобы со всеми вкусами компания «Марс» выпускает.

Ого, вот это номер! Значит, всем всё давно известно, просто делают вид… Хотя логично, что транснациональные корпорации делают деньги, где только могут.

Жизнь текла своим чередом. Как и обещала Моника, я подписал контракт с «Gibson» на использование и рекламу их гитар. Снялся в двух рекламных роликах, сфотографировался на плакаты. Поттер прорекламировал шампунь без слёз, стиральный порошок и средство для мытья посуды (он им гитару мыл).

Двадцатого августа Гарри, вместе с лордом и парнишкой с Гриффиндора Эрнстом Холлфейном, которого Гарька пристроил на студию, отправился в Косой за принадлежностями к школе. Пришёл в веселом настроении с кучей магической хрени.

В ночь на тридцать первое августа кузен разбудил меня после полуночи.

— Чего тебе?

— Пиздец.

— Чё?

— Я гитару разбил, а музыкальные инструменты не чинятся. Ну, чинятся, но на них играть невозможно. Это была «Lado»! Эксклюзив! Их всего три штуки в мире… было…

Он очень щепетильно относился к своим вещам. Ничего не выкидывал. Вплоть до застиранных футболок. Всё аккуратно складировалось и продавалось за бесценок фанатам, отдавалось благотворительным организациям или просто висело «памятником эпохи». Короче, тот ещё Плюшкин.

— В час ночи? Ты сдурел?

— Да ко мне долбанутый эльф припёрся. Начал вещать про ужасы какие-то и то, что мне в Хогвартс ехать нельзя.

— И ты…

— Знаешь, как я испугался! Просыпаюсь, а тут лопоухий какой-то. Ну, я и долбанул его… гитарой.

— Она же в кофре у тебя.

— Дурной пример заразителен.

— Ну и где этот… эльф.

— Да вон, в комнате валяется.

Действительно, в комнате Гарри лежало в обломках дерева странное лопоухое существо.

— Что делать? — спросил он.

— Опекуна вызывай.

— Думаешь надо? Не хочу. Я ему не верю.

— До твоих семнадцати бояться нечего. Тварь магическая? Магическая. Вот пусть и разбирается. Всё, меня тут не было. Может, твой лорд гитарку тебе выбьет ещё одну?

— Иди ты!

— Ушёл, ушёл.

Через три минуты послышался хлопок, затем голоса Гарри и Ардвидссона, но слов не разобрать. Потом опять хлопок и тишина. Мда-а, заварил я кашу. Уизли и Грейнджер, филосовский камень, крыса Рона, теперь Добби. Что дальше? Василиск?

— Всё, забрал.

— Странно это…

— Что странно? — перебил меня Поттер.

— Странно то, что замок защищён от волшебства, только у твоего опекуна есть артефакт для доступа. А ту какой-то левый домовик. Чей он?

— Хрен знает. Туника грязная, не разобрать. Пусть Ардвидссон разбирается.

— Гарри, обещай мне, что в школе, если найдёшь или наткнёшься на чёрную тетрадку, которая тебе будет отвечать, то немедленно отдашь её опекуну. Слышишь?

— Дадли, ты меня всё больше и больше пугаешь…

— Просто поверь.

— Ты пророк? Ясновидящий? Откуда ты всё знаешь? — начал терять терпение Гарри. — Ты и про Дамблдора знал, про дом со змеей. Ни в жизни не поверю, что просто так туда гулять пошёл. Что ты знаешь?! Что ты скрываешь?!

— Гарри, я не уверен, что тебе захочется услышать ответы на вопросы… — задумчиво протянул я. — Давай так, если я окажусь прав, и эта тетрадка, которая попадёт к тебе, окажется страшным тёмным артефактом — просто у опекуна спроси — тогда я тебе всё расскажу.

— Хорошо. Всё, я спать, — холодно ответил Гарри.

— Спокойной ночи.

И что мне теперь делать?...

Весь день Поттер со мной не разговаривал. Молча собирал вещи и готовил переноску для кота. Значит, сильно обиделся. Я бы тоже был зол, если бы выяснил, что от меня скрывают правду.

Утром первого сентября Гарри, не попрощавшись со мной, отбыл в Хогвартс…

Глава 28 Этот прекрасный мир

— Да не парься ты! — сказал я Поттеру.

— Ага, это тебе хорошо говорить, а мне каково? Задолбал уже вопросами «откуда, зачем и почему». Так и хочется послать его нахер.

Гарри взял очередную виноградину с расписного блюда и отправил её в рот. Мы лежали на палубе яхты «EMMI», которая принадлежала британской компании, сдающей в аренду катера, яхты и прочие судна. Уже вторую неделю я и кузен отдыхаем в Таиланде, путешествуя на «EMMI». За это время побывали на семи островах, наелись морепродуктов до отвала, облазили прибрежные пещеры, ныряли с маской и доставали морских гадов (которых потом готовили и ели), смотрели на удивительные острова-столбы (эх, жаль, что до «Аватара» ещё лет двадцать точно, я бы посмотрел), загорали, фотографировались и отдыхали. Мы загорели дочерна, и теперь Поттера со спины можно было принять за местного жителя.

 — Мальчики, — раздался над нами голос Моники, — улыбнитесь и помашите ручкой.

 — Зачем? — лениво спросил я, приподняв голову.

 — Вас снимают, — она обворожительно улыбнулась куда-то вдаль.

 — Можно я без трусов побегаю? — насмешливо спросил Гарри.

 — Зачем?

 — Будет что вспомнить. Снимают одно и то же. Как им не надоело?

Моника недовольно цокнула языком, но от нас отстала.

 — Сколько ещё стоим?

 — Час.

 — Пошли искупаемся! — Поттер сиганул прямо со своего места в голубое чистое море.

Зимние каникулы я решил провести в тропиках. Знаете, как в том анекдоте: «В детстве я любил лето, потому что тепло и можно купаться. Сейчас я люблю деньги. Если есть деньги, то в любое время года будет лето». Недолго думая, поговорил с Моникой. Та мою инициативу поддержала, и результатом стали рождественские каникулы на арендованной яхте в Таиланде. Это было удобно — никто в номер не лез, близко не подплывал. На судне, помимо меня, Гарри и Моники, была уже знакомая пятерка магов-телохранителей (которые выполняли функции обслуживающего персонала яхты), повар, гид-переводчик и наша живность в количестве трёх собак и кота. Все взрослые люди знали о волшебстве и волшебниках, поэтому ни у кого не было недоумения при виде домашнего задания Гарри.

В воду вслед за Поттером плюхнулась Долли. Собака очень любила купаться и не упускала случая поплавать в море. Недовольный Воланд, в матросской шапочке и тельняшке, сшитых специально для него, поспешил скрыться в каюте под кондиционером.

Кота назад я получил второго октября в общаге от ухмыляющегося Грега Вектора, который отдал мне записку от Гарри: «Я приеду на Рождество, и ты мне всё расскажешь! Скотина белобрысая!».

 — Не понял, — сказал я, — а почему в школе его не оставили?

 — Потому что у миссис Норисс опять котята чёрные, — сказал Вектор и рассмеялся.

 — У вас кот живучий. Сколько кошек не пои противозачаточными, всё равно котята чёрные появляются, — ответил Флинт, — да ещё и домовики его боятся. Короче, Снейп сказал, что если эту блохастую скотину из замка не уберут, то он его отравит.

 — И ничего он не блохастый, — обиженно произнес я, — нормальный кот.

 — Вся школа в ужасе, особенно зельевар и медсестра, когда твой брат ходит по коридорам и орёт «Вола-а-анд, Волди-и-ик, кис-кис-кис, змеюка шерстяная!» — противным голосом поведал мне Флинт, и мы все дружно заржали.