Откуда взялись эти слащавые картинки? Травка, лужайки, ручейки?! Во мне, всегда любившем лишь кровавые поля сражений, во мне, бившемся в бесчисленных войнах на всех мирах Великой Сферы? Я не знаю ответа. Слишком многое ещё покрыто мглой забвенья. Первыми сквозь неё пробиваются чувства, затем, я не сомневаюсь, последуют и настоящие воспоминания.
Я жадно пью струящуюся сквозь земную твердь Силу. Я не нуждаюсь в заклятьях и тому подобной магической чепухе. Оставим это глупым колдунам, ещё не знающим, что, раз я появился в этом мире, настал их черёд готовиться к битве.
Каждая частица моего существа как будто перерождается под горячим, живительным дождём. Вливающаяся в меня мощь будит желания – пока ещё смутные и неотчётливые: выйти в одиночку против блистающего сонма полков… броситься в кровавую сечу, забыв обо всем…
Я знаю, что меня можно убить, что я не бессмертен. И это придаёт ожиданию боя особый, неповторимо пряный привкус. Если нет риска, то и в сражение идти незачем.
Разумеется, льющаяся из этого подземного русла Сила не способна насытить меня. Но она будит иную мощь, доселе дремавшую где-то глубоко на самом дне моего естества. И чем дальше, тем больше сил могу я черпать прямо из пронзающих весь мир Великих Потоков. Могу, но не хочу. Надо дать равные шансы и моим противникам. Решено – я не буду пользоваться своей внутренней мощью, пока не столкнусь с превосходящим меня противником. Возможно, это будет тот самый Возрождающий, о котором толковала Царица Ночи… Да, в этом мире у меня дел просто невпроворот. Возрождающий – раз. Тайна моего прозвища – два. Тайна «Чёрного», который «не желает ни с кем разговаривать». Тайна Бездны Неназываемого – подозреваю, что только с ним одним я и могу схватиться на равных. А ещё, наверное, этим миром правят какие-нибудь боги. Их тоже следует навестить.
Ну вот, достаточно. Меня переполняет Сила. Больше пока не надо. Нет никакого интереса идти через мир и знать, что никто не в состоянии преградить тебе дорогу. Оставим немного неизвестности. Да, я мог бы стать куда сильнее, но предпочёл не делать этого. Итак, в обратный путь! Помню, что камни в тупике тоннеля запечатывало какое-то мудрёное заклинание, – отлично. С него-то мы и начнём.
Я поднимаюсь по каменным ступеням. Мне кажется, что глаза Сотворённых-в-Ночи из-под каменных плит провожают меня полными боли и ненависти взглядами. Быть может, этих существ ещё можно вернуть к жизни? Это было бы занятно – поболтать с ними теперь…
Огненное озеро встречает меня мраком и холодом. Я забрал себе всю предназначенную для него мощь, и оно угасло. Красная вода застыла, обратившись в кроваво-алый камень. В очертаниях застывших волн ещё угадываются пугающие контуры рождавшихся здесь созданий. Я отнял у них силу. Жаль – кто-то остался без врага. Но, быть может, поток Силы ещё возобновится?.. Хотя нет, едва ли. Без вмешательства открывшего этот канал здесь не обойтись.
Теперь в обратный путь – к поверхности этого мира. Мне нужен какой-нибудь могучий чародей, но не первый попавшийся, а тот, что смог бы открыть Врата Миров. Я чувствую себя в силах наведаться в гости к Царице Теней. Хотя… наверное, это было бы слишком просто. Нет, Губитель, нет. Сперва посмотрим, что нас ждёт наверху. Постараемся отыскать дорогу сами. Разузнаем про Бездну и про Возрождающего. И вообще, отдохнём немного от красно-чёрных магических пространств. Пусть глаза отойдут, взирая на трепещущую зелень лесов или на осенённую белым цветом пены голубизну морей…
Я иду вверх.
И когда позади остаётся уже примерно половина пути, я внезапно ощущаю там, впереди, готовую вот-вот разорвать тугую оболочку заклятий магическую Силу. Да, да, то самое мудрёное, прихотливое заклятье, которое я собирался снять… меня опередили.
В груди вскипает гнев. Как они посмели бросить вызов мне?
Я напрягаюсь. Да, путы сейчас разойдутся… и тогда тот, кто лежит сейчас возле заваливших выход камней, обратится в ничто. Я чувствую его страх… его боль… однако он пытается встретить смерть мужественно.
Нет, ты не умрёшь так просто, парень! И я посылаю вперёд ничтожную частицу своей Силы, чтобы смягчить удар.
И тотчас же земля под ногами содрогается в жестокой корче. Чудовищной силы удар сотрясает стены, пол и потолок тоннеля. На голову сыплются обломки камней… а потом сверху внезапно рушатся громадные массы земли, погребая меня под собой.
Хисс, Хисс, грязный предатель! Ножом ткнул… Хорошо, кольчугу я догадался надеть… А и ловок же этот змеиный царь! Сколько он ещё своих собственных сил прибавил к мощи снятой Печати… Но почему же я тогда цел? Полыхнуло, грохнуло, грянуло… а я ничего и не почувствовал. Словно кто-то щитом незримым прикрыл.
Да, опростоволосился ты, Хеорт! Батюшка теперь на тебя и смотреть не станет, к себе не допустит, обедать в людской велит, с гоблинами да троллями из обслуги… И поделом тебе, поделом! Поверил – и кому! – старой змее Хиссу! Проклятье, бок кровоточит… Сильная всё же эта бестия, ухитрилась кольчугу пробить. А я-то грозился его за загривок оттаскать… Тут ещё неизвестно, кто бы кого оттаскал.
Но кто-то всё-таки меня спас. Узнать бы кто! Не батюшка ведь, в самом-то деле. (От него дождёшься, как же!) И выбраться отсюда бы как-нибудь… Ишь, рвануло-то как – весь подземный ход обвалился. Придётся повозиться, пока примет не сооружу, хорошо ещё, что та дыра в потолке цела, которую мы с Хиссом пробили!.. Ну погоди, червяк-переросток, я до тебя доберусь! Пусть у тебя в руках одна из Великих Печатей… но сущность твоя от этого не изменилась. Проклятье, весь Хьёрвард пройду, если надо, к Граору Душителю в ученики подамся, но тебе, Хисс, всё равно отомщу!
Так… теперь встать… вот этот камень вроде ничего, сдвинуть можно… О! Проклятье! Из раны сразу кровь потоком… Перевязать бы как-нибудь…
Рагнвальд оказался у Холма Демонов через несколько мгновений после взрыва. Местность изменилась разительно. Вершина бугра исчезла, точно срезанная громадным мечом. Холм уменьшился едва ли не вполовину.
Ошибки быть не могло – кто-то опередил его и снял Печать. Снял, нарушив все мыслимые магические законы, и теперь Рагнвальд, побледнев, молча смотрел на полуразрушенный Холм. Перед его мысленным взором вставали картины новых бедствий, что теперь обрушатся на эту и без того несчастную землю. Он опоздал. Проклятый Закон Равновесия сработал.
За спиной Рагнвальда шевельнулись ветки, и волшебник резко повернулся.
– Привет, – на не ведомом ни людям, ни гномам, ни даже Перворождённым эльфам языке сказало существо. На краю леса стоял паук с человеческим лицом – надо сказать, приятным и мужественным мужским лицом. Волевой подбородок, виски чуть тронуты сединой…
Рагнвальд нахмурился.
– Я так и знал, что это твоих рук дело, – на том же языке ответил он. – Но не слишком ли ты много на себя берёшь? И ты придумал всё это безобразие сам или только выполнял волю хозяина?
– Ну, Судья, зачем же так много вопросов? – делано удивился паук. – Я ведь очень давно хотел повидаться с тобой – как же, столько разговоров!
– Твой Тёмный Властелин совсем потерял страх и совесть, – осуждающе заметил Рагнвальд.
– Хоть ты и Судья, а до него тебе не дотянуться, – злорадно заметил паук. – Лучше давай померяемся силами.
– А твой повелитель не боится потерять такого полезного и преданного слугу? – осведомился Рагнвальд, выставляя вперёд левую ногу и сжимая кулаки, словно собравшийся драться деревенский мальчишка.
– Ха-ха! У моего повелителя тысячи тысяч таких, как я! Лучше бы тебе, Судья, перестать ломаться и принять давно предложенный пост. На самой верхней ступеньке трона Повелителя Зла! Подумай, Судья!
– Ох, с тобой говорить, только время терять. Ты хотел дуэли? Тогда начинай. У меня уйма дел.
– Смотри, пожалеешь – поздно будет, – прошипел паук.
Внезапно он привстал на задних лапах, так что передние поднялись в воздух. За его спиной до самых небес встала стена ревущего пламени. Вокруг передних лап заметались огненные языки, стремительно складываясь в кривой широкий меч-ятаган. Клинок взмыл вверх и рухнул, словно раскалывающая горы тёмная молния.
