— Зато комфорта в них меньше, чем в седле, — проворчал Арвин.

— А воняет — больше, — добавил Ярый.

Дед Максим осуждающе посмотрел на него и покачал головой.

— Когда ты пытаешься быть незаметным, вонь — твой лучший помощник. Не понимающий этого, не смеет называться братом и входить в нашу обитель.

Ярый растерянно хлопнул глазами и уставился на него. Я состроил осуждающее выражение лица. Мастер тяжело вздохнул и склонил голову перед дедом Максимом:

— Простите меня, учитель. Сглупил я по незнанию.

Дед Максим посмотрел на него и, одобрительно улыбнувшись, произнёс:

— Извинения приняты. А теперь пойдёмте.

Он первым зашагал к заросшему кустарником двору.

— Что вот так просто приняты? — опешил Арвин. — Даже канализацию в наказание драить не заставишь?

Дед Максим ничего ему не ответил.

Оглядываясь по сторонам, мы прошли вглубь двора и остановились возле бетонированной площадки с четырьмя канализационными люками. В очередной раз осмотревшись, дед Максим, натужно хекнув, поднял один из люков.

— Скорее, братья! — лукаво улыбнувшись, он махнул нам рукой, чтобы благородные господа веселее шевелили булками.

Я спускался первым. Внизу было темно, хоть глаз коли. Однако когда я ступил на твёрдую поверхность, сразу понял, что места вокруг хватает, и отошёл в сторону.

За мной спустились и остальные. Когда отцепился от лестницы наш замыкающий — дед Максим, глаза мои привыкли к полутьме. Я видел, как, пошарив рукой слева от лестницы, он нащупал фонарик — нам заранее советовали ничего с собой не брать, кроме липовых паспортов, на случай обысков.

Дед пошёл первым, попутно рассказывая, что канализация проектировалась таким образом, чтобы в ней имелись эдакие сухие отнорки. Островки безопасности, как их называли работники прошлого. Мол, если резко начнётся ливень и поднимется уровень сточных вод, и в этот момент внизу будут работники, у них имелся шанс спастись — добраться до островка, расположенного выше, и переждать.

— Но сейчас они не так востребованы, как раньше. Уровень воды в реке стал сильно ниже, — деловито объяснял старик.

В общем, островки эти облюбовали члены общины. Местами даже двери поставили и перегородки.

— Слушай, дед Максим, а скажи, правда, что на самом деле денег у вас хватает? Что все истории о тайных богачах, о том, как под личиной заброшенной халупы в рабочем районе скрывается роскошный дом с дорогим ремонтом — правда? — наседал на старика Арвин.

Тот лишь загадочно улыбался.

Пока мы шли, я запоминал дорогу. Обычному человеку тут легко заблудиться. Так ещё и нищие, по словам деда Максима, часто меняют отнорки.

— С одной стороны, кажется, будто идём одни по этой канализации, отчего как-то жутковато, — в один момент проворчал яростный воин, Мастер жи́вы и космодесантник Ярополк Лютнев. — С другой же, мне кажется, что на нас пялятся из темноты. А это ещё сильнее жути нагоняет.

— Не кажется тебе. Иногда и правду пялятся, — успокоил я его.

Дед Максим водил нас по канализации чуть больше двух часов, прежде чем мы остановились у тяжёлой двустворчатой двери. Старик замысловато постучал, выбив рваный ритм. Через тридцать семь секунд дверь открылась.

Ну что сказать… Жилой отнорок я как раз примерно, так и представлял — разделён на зоны-комнаты, всюду кровати, гамаки, провода удлинителей. Даже кухня есть с холодильником. Правда, всё грязное и старенькое.

Из новых чудес техники в этом отнорке имелось только то, что ни по какой логике в нём иметься не должно.

Четыре комплекта космодоспехов.

— Форкхво дерьмо, как так-то! — всплеснул руками Арвин. — Как они умудрились прибыть сюда раньше нас?

— Вас незаметно провести сложнее, чем то, что в машине Иштвана, — улыбнулся один из жителей отнорка — старик с белоснежными зубами. Искусственными, если приглядеться, и, вероятно, съёмными. — Но если бы вы поехали в тайном отделе его машины…

— Нет-нет! Спасибо, — поднял руки Арвин. — Мы выбрали долгий, но безопасный путь. Надеюсь, доспехи тоже никто не видел.

— Не видел. Но патрулей Иштвану пришлось проехать больше, — проговорил белозубый дед.

Я слушал их беседу вполуха, осматривая свой космодоспех. Вроде всё нормально. Сняв шлем, надел его, активировал и отключил отсроченное самоуничтожение — мы активировали его заранее, на случай если доспехи до нас не дойдут.

После чего связался с остальной группой. Теми, кто был в любой момент готов вылетать на «Крыле Ястреба».

— Народ поднимается, — сообщил я Арвину, Оболенскому и Ярому, которые уже тоже успели проверить доспехи и отключить таймер самоуничтожения.

— Отлично! — бодро произнёс мой лучший друг. — Одеваемся?

Три минуты нам потребовалось, чтобы под любопытными взглядами членов общины облачиться в космодоспехи.

Шлем я не надевал. Обвёл взглядом хозяев отнорка и медленно кивнул.

— Благодарю вас за помощь. От всего сердца. Я никогда не забуду ваш поступок, — произнёс я.

— Сочтёмся, — махнул рукой белозубый дед. — Я верю, что ты не обманешь, отец императора. Ну а мы ребята негордые — если надо о себе напомним.

Он усмехнулся, и мы пожали друг другу руки.

А затем вышли из отнорка.

Все нищие последовали за нами.

— Чего это вы праздничное шествие устроили? — глянув на них через плечо, спросил Арвин.

— Так любопытно, как вы пройдёте, — хмыкнул дед Максим. — Говорил же, стена минимум два метра толщиной. От мощного взрыва может обвалиться. И наверное, там есть камень, блокирующий жи́ву.

— Справимся, — усмехнулся я.

Нужную стену нам дед Максим показывал ещё, когда мы шли к отнорку. Сейчас потребовалось десять минут, чтобы до неё добраться. Когда Андрей Оболенский вежливо просил нищих отойти подальше в интересах их безопасности, со мной связались с «Крыла Ястреба».

— Наши на месте, — сообщил я.

— Братья и сестры, сейчас мы увидим начало смены эпохи, — в пятнадцати метрах за моей спиной прозвучал голос белозубого старика.

Взглянув на него, Арвин хмыкнул.

— Прежде, чем это случится, мне нужно жене позвонить, — заявил он.

— Вечно бы вам шутки-шутить, уважаемый Тёмыч, — обречённо вздохнул дед Максим.

— Не шутка это, а часть плана, — лучезарно улыбнулся ему в ответ мой лучший друг.

* * *

Княгиня Новочеркасская — Юлия Евгеньевна Платова, с достоинством перенесла удар, когда поняла, что вместо медового месяца — легендарного послесвадебного времяпрепровождения, воспетого в романтических книжках, её ждёт оперативное управление княжеством, вставшим на военные рельсы.

С новой ролью бывшая глава учсовета «Алой Мудрости» и бывшая великая княжна, с малых лет обучавшаяся управленческому делу и экономике, неплохо справлялась. Да и новые родственники и местные управленцы помогали. На самом деле, предыдущие князь и княгиня выстроили рабочую схему и передали сыну и невестке вполне себе отлажено функционирующий «аппарат».

Несмотря на это, нельзя сказать, что у Юлии Евгеньевны было мало работы. Наоборот. К тому же, муж много внимания уделял военным делам, а затем и вовсе улетел на опасное задание.

Но!

На следующий день после свадьбы он посвятил свою жену в огромную тайну. Дал персональное задание, которое мог доверить только ей.

Поэтому, кроме «работы» княгиней, Юля сразу же заняла вновь созданный пост исполнительного директора «Триединства». Важного ресурса, который уже приносит огромные деньги четырём княжеским семьям, которым принадлежит, а заодно и служит рупором правды.

Однако исполнительным директором в этой компании Юлия стала лишь для прикрытия, чтобы обосновать своё нахождение в главном офисе компании, расположенном в Новочеркасске.

А учитывая, что офис работает круглосуточно — в том числе и пребывание здесь в тёмное время суток.

И вот, сидя в своём рабочем кабинете, молодая княгиня пыталась сосредоточиться на деле, когда ей поступил долгожданный звонок.