Неужели это действительно «феномен виконта Арлейского», как предположил Архун, когда я рассказал ему о повторяющемся сне Сони?

Неужели у Сони и Элисандры действительно есть общий предок?

— Аскольд, вы сами предложили говорить откровенно, — вернул меня в действительность самоуверенный голос тёщи. — Расскажите, вы что-нибудь знаете об Александрийцах? О красноволосой Элисандре? О… сарнитах?

Моя супруга больше не могла удерживать маску и во все глаза смотрела на свою мать, вцепившись пальцами в колени.

Погоди… Разве сон Сони был настолько подробен? Разве там были названия?

Форкхово дерьмо…

Кто же сидит передо мной?

— Аскольд, дорогой, успокойся! — бросилась ко мне Соня и повисла на шее. — Мама, прекрати уже ходить вокруг да около и рассказывай!

Сарнитские дебри! Тёща потрясла меня своими словами! Выражение лица я удержал, а Ауру нет!

Она слишком сильной для этого тела становится?

Или шок огромный?

Не до этого сейчас!

Так-с… тёщенька побледнела. Угу… Вжалась в спинку кресла, и волосы растрепал порыв невидимой силы.

— Прошу прощения, Елизавета Александровна, — ровным тоном проговорил я. — Юношеское нетерпение. Тело молодое, горячее, всякое может произойти.

Я обнял Соню и усадил её рядом с собой.

— Наследие Богов… такой силы! — восхищённо прошептала императрица, быстро выпрямилась, одним движением руки поправила причёску и приняла величественный вид.

Она перевела взгляд на Соню и усмехнулась.

— Вы два сапога пара. Одна матушке чуть не врезала, второй силу показывает.

— Мама, — с нажимом произнесла Соня. — Пожалуйста, прекрати. Может быть, ты и не понимаешь, но ты ходишь по невероятно тонкому льду!

— Ладно-ладно, — не стала больше тянуть вдовствующая императрица. — Я теперь не сомневаюсь, что вы и есть тот самый принц Аскольд. Найти вас просил мой муж.

— Ваш муж? — нахмурился я и мельком глянул на Соню. — То есть просил больше двенадцати лет назад?

— Да, — сдержанно ответила императрица. — За год до своей смерти он изменился. Сильно изменился. Начал говорить странные вещи. Называл себя старшим помощником капитана «Львиного когтя» — флагмана принца Аскольда.

— Иван… — еле слышно прошептал я и сжал кулаки.

Успокоиться, выдохнуть…

Но… Форкхово дерьмо! Иван был одним из тех, кто прошёл со мной через все мои вылеты. Он служил ещё на моём первом корабле «Ниарийке Арабелле»… сколько раз он вместе с капитаном вытаскивал нас из Форкховой задницы?! Даже не счесть… И ведь поднялся с самых низов. Достиг высот, которые далеко не каждый аристократ способен достичь. Хех… Как же он был удивлён, когда я дал ему титул… Храбрый, умный… Любил учиться новому и радовался, когда находилось время наведаться в мастерскую к Архуну.

— Аскольд, милый, с тобой всё в порядке? — услышал я обеспокоенный голос Сони. Её тёплая рука коснулась моей щеки.

Повернувшись к жене, я выдавил из себя улыбку.

— Да, дорогая… Просто… оказывается, твой отец был и для меня важным человеком.

На миг прикрыв глаза, я взял себя в руки.

— Елизавета Александровна, — строго сказал я, глядя тёще в глаза. — Я тот, кого вы искали. И я очень прошу вас рассказать всё, что вы узнали от моего боевого товарища.

Она сощурила взгляд, три секунды смотрела на меня, а затем решительно кивнула:

— Хорошо. Хм… Но прежде… Скажите, Аскольд. Что это за феномен с изменением поведения? Перерождение души существует? Вы и мой муж вспомнили, кем были в прошлой жизни? И жизнь эта происходила где-то далеко от нашей планеты?

— В общих чертах — да, — кивнул я.

— Хорошо, — повторила императрица и тепло улыбнулась. — Значит, Иван остался Иваном, просто вспомнил прошлое. Хм… как интересно.

Я отчётливо слышал в её голосе облегчение. Уж не знаю, приняла ли она мои слова за истину или просто заставила себя верить в них, чтобы облегчить душу. Наверное, ей проще принять, что её муж вспомнил то, что забыл, а не то, что она вдруг оказалась с другим мужчиной. Особенно, когда собираешься говорить обо всём этом при дочери.

— Аскольд, отвернитесь, пожалуйста, — огорошила меня тёща. На мой удивлённый взгляд она нетерпеливо выпалила: — Прошу вас, отвернитесь. Мне необходимо кое-что достать.

Хм… ну ладно.

Я уставился на шторы. Вроде нормальные. Но отчего-то мелькнула в голове мысль, что Соня захочет их поменять.

Послышался шелест ткани откуда-то снизу.

— Мама! Что ты опять творишь?!

— Повежливее, Солнышко.

— Мама, зачем ты задираешь подол платья!

— Солнышко, — вздохнула тёща. — Я попросила твоего мужа отвернуться, чтобы слегка нивелировать неприличный момент. Так зачем ты комментируешь то, что он не видит?

— Эм…

— Всё. Аскольд, можете поворачиваться.

В руке императрица держала небольшой деревянный цветок. Симпатичный. Вот только мне кажется или под её пальцем небольшая кнопка?

— Это сделал мой муж, — пояснила императрица. — Специальный аппарат, блокирующий возможность прослушки через устройства. Этот цветок мне помог спасти Соню из Кремлёвского плена и сбежать самой.

— Вы позволите? — я протянул руку.

Поколебавшись секунду, тёща нехотя дала мне своё деревянное сокровище. В самом деле, неплохо выстрогано. Не помню, чтобы наш Иван занимался столярными делами. Должно быть, навык достался от самого императора. А вот запихнуть внутрь кустарно собранную глушилку… Такое нашем Ивану и в самом деле под силу.

— Держите, — я вернул цветок, — Берегите его.

— Конечно, — она поспешно забрала свою прелесть и больше не выпускала из рук.

— Елизавета Александровна… — начал было я, видя, что женщина ушла в какие-то свои мысли.

— Да-да… В общем. Он был… другим полгода. А затем в последние полгода своей жизни и вовсе превратился в овощ. Мы даже не могли нормально поговорить. Он приходил, и… — она поморщилась и махнула рукой. — Но за те полгода, когда Иван был… скажем так в здравии, он рассказал мне всё, что знал. Годуновы используют артефакт. Необходимо этим артефактом уколоть Рюриковича, чтобы… скажем так, «подключиться» к его управлению. Одного физического контакта артефакта и Рюриковича достаточно на всю жизнь. Мой муж предполагал, что столь долгий контроль не подчиняет человека полностью. Но делает послушным Годуновым. Естественные потребности остаются. Возможно, даже обостряются. Потому… — она чуть смутилась. — Но вы поняли.

Потому император и ходит к своей жене, даже когда не стоят задачи продолжения рода. Чтобы удовлетворить потребности.

— Вероятно, и артефакт будет работать хуже, если попытаться сделать более полный контроль и заблокировать часть потребностей, — продолжила пересказывать предположения Ивана императрица.

— Значит всё-таки артефакт? — недобро прорычала Софья.

— Да, Солнышко, — кивнула её мать.

— Но… Зачем они убивают нас? — сжала кулаки Соня. — Артефакт не может держать под контролем много целей? Сокращают… — она сморщилась и выплюнула последнее слово: — поголовье?

— Вероятно, что-то вроде того, — кивнула императрица. — И… ещё нахождение под контролем само убивает тело. Из-за, — она повернулась ко мне и произнесла по слогам: — рах-ны.

Забыв о самоконтроле, я широко распахнул глаза. Затем сощурился, напряжённо выдохнул и сжал кулаки.

— Вот почему вы упомянули сарнитов, — покачал я головой. — Что-то подобное я и предполагал. Итак, Иван сказал, что артефакт работает на рахне?

— Да, — с готовностью кивнула тёща. — Но он также подчеркнул, что сами Годуновы не сарниты. Потомки сарнитов!

Хм… Всё-таки мы не ошиблись…

— Аскольд… Что за рахна? И что за сарниты? — осторожно коснулась моей руки Соня.

— Наши враги. Энергия и твари, жаждущие лишь разрушения, — сухо произнёс я. — Но это именно сарниты, не их потомки. Елизавета Александровна? — я поднял вопросительный взгляд на императрицу.

Она задумалась, напряжённо хмуря брови.

— Вот ещё что, — вспомнила императрица. — По мнению Ивана, его пытались убить. Но что-то пошло не так, и он вспомнил свою прошлую жизнь.