— Ты изменилась, мама, — едва сдерживая слёзы, проговорила девушка.

— Разве? — Надежда Григорьевна отпустила дочь и заглянула ей в глаза. — Вот вернёшься из Африки, месяц тебе никаких Сибирей и прочих дыр. Только светские приёмы, процедуры красоты, дополнительные курсы этики и молодой невесты.

— Ой… — опешила Алиса. — Ты же сама сказала, что я уже взрослая…

— Пока замуж не вышла — недостаточно взрослая, — отрезала мать. Часто заморгала и отвернулась в сторону. Провела рукавом по глазам.

— Алиса, — тихо произнесла она в сторону, — пообещай мне, что в этой проклятой Африке ты останешься инженером. А не захочешь стать бойцом и не полезешь на поле боя.

Женщина обернулась и уставилась на дочь тяжёлым взглядом.

— Обещаю. Моя задача — отслеживать состояние доспехов и консультировать пилотов, а не биться с врагом своими руками, — твёрдо ответила Алиса.

***

После того как я вернулся в Тверь и убедился, что у нас достаточно времени до отбытия в Африку, отправился с частью своих бойцов на самолёте в Москву. С теми, кого в Москве ждали. Пусть хоть перед внезапной командировкой на Чёрный Континент родных проведают.

Потому дома — в моей московской усадьбе, подаренной Канцлером за победу в прошлом турнире, нас с Вадимом ждал пышный семейный ужин.

— Ну как вы тут, за домом присматриваете? — спросил я братьев, в моё отсутствие они были «главными» в усадьбе. Тётушка с малышом Владимиром Вадимовичем и двумя помощницами жила в их с Вадимом доме.

— А чего за ним присматривать? И без нас хватает, кому присматривать, — хмыкнул Боря, закинув в рот тефтельку.

— Присматриваем, Аск, всё в порядке, — неодобрительно глянув на брата, со всей серьёзностью ответил Глеб.

— Какие важные вы стали, — усмехнулась сидевшая рядом со мной Вероника — моя рыжая целительница. — Такие самостоятельные. Прямо ути-пути.

Братья не стали реагировать на её подначку.

Между тем Вадим наполнил наши бокалы. Всем вина, а тётушке морковный сок.

— Позвольте, я скажу, — тихо попросила тётя Мари.

Я молча кивнул. Она поднялась и обвела нас взглядом, застыла глазами на Вадиме, а затем выдохнула и произнесла:

— Что бы вы ни решили, я поддержу ваши начинания. Я… Просто… Просто буду молить богов, чтобы с вами всё было хорошо. И вы вернулись как можно скорее.

— И вернулись с победой? — взглянув на мать, предложил Глеб.

— Да! И вернулись с победой! Мы будем ждать вас! — резко произнесла Мари и потянулась своим бокалом к бокалу Вадима.

Послышался звон хрусталя. Я мельком глянул на тётушку. Эти слова дались ей тяжело. Хотела ведь выдать что-нибудь: «А вам точно нужно туда лететь? Может быть, без вас справятся?»… Но переборола себя.

— Не волнуйтесь, Мари, — беззаботно проговорила Вероника, закинув в рот помидорку-чери. — Я прослежу, чтобы с моим господином, — она бросила на меня игривый взгляд, — ничего не произошло. И за вашим мужем тоже пригляжу. Будьте уверены.

— Спасибо вам, Вероника, — благодарно кивнула тётушка.

«Ты и за остальными моими бойцами тоже присмотришь», — подумал я, глядя на целительницу. Но при всех поправлять девушку не стал. Мы с Арвином и великим князем Тверским давно пришли к выводу, что если пытаться вытравить из целительниц всю их стервозность, то целительницы сдуются как воздушный шарик и станут профнепригодными.

— Кстати, Аск, если что, мы ждём от тебя сувениров, — пробасил Боря, глядя мне в глаза. — Не забудь привести. Когда вернёшься.

Ох, мой единоутробный братец подрос и уже пытается завуалировано выражать свои мысли. Какая милая и нелепая поддержка.

— Конечно, не забуду, — добродушно улыбнулся я.

***

— Ваше Величество, ваш утренний сок, — в комнату зашла дежурившая этим утром личная служанка вдовствующей императрицы — Марта.

Едва дверь за девушкой захлопнулась, Марта споткнулась о собственную ногу, стакан с соком заплясал на подносе и расплескал половину содержимого на поднос.

Ни капли не упало на ковёр.

Посмотрев на недотёпу, лежащая в постели Елизавета Александровна фыркнула.

— Я это пить не буду. Уноси. И полей фикус! — велела императрица.

— Да, Ваше Величество. Как прикажете, Ваше Величество, — раскланялась Марта и пулей вылетела из покоев, едва не зацепившись ногой об порог.

Елизавета Алексеевна, оставшись в пустой комнате, громко фыркнула и перевела взгляд на упомянутый фикус. Мёртвое растение, которое уже ничем не оживить. Поливать его, тем самым демонстрируя бесполезность своих действий, любимое наказание, которое императрица выдаёт провинившимся служанкам. Притом выкидывать или тем паче пересаживать растение строго-настрого запрещалось.

Конечно же, гораздо чаще других поливать сухого мертвеца приходилось Марте.

Служанка вскоре вернулась с красивой керамической лейкой.

— На ковёр не пролей, — вставила едкое замечание императрица.

— Буду стараться, Ваше Величество, — пролепетала женщина.

Послышался тихий шум воды, льющийся из лейки.

А затем совершенно беззвучно Марта подняла верхнюю часть горшка, провернула тайник с «правдивым» дневником императрицы, подняла и его, поставила на тумбу рядом, и вновь потянулась к горшку.

Под тайником располагался ещё один тайник. Достав деревянный цветок, Марта нажала неприметную кнопку.

— Полито идеально, Ваше Величество, — произнесла женщина кодовую фразу.

— Спасибо, милая, — кивнула императрица. — Ну? Какие новости?

Марта подошла ближе и шёпотом произнесла:

— Его сиятельство передаёт, что всё почти готово. Для перехода к активной стадии нужно лишь ваше решение и два дня после него. Но…

— Я знаю, милая, — кивнула императрица.

Как только план перейдёт к «активной стадии», назад пути уже не будет.

— Что насчёт… моего сына? — дрогнувшим голосом спросила Елизавета Александровна.

— Увы, Ваше Величество, всё так же невозможно эвакуировать Его Величество.

— Ясно… — вздохнула императрица. Каждый раз она задавала один и тот же вопрос. Каждый раз получала один и тот же ответ.

— Также мне передали, что её сиятельство сейчас в Африке.

Глаза императрицы расширились от удивления. Несколько секунд она молчала, а затем улыбнулась.

— Что ж понятно…

— Ваше Величество, необходимо ваше решение.

Выбрать дочь и подставить сына? Или оставить обоих детей без поддержки. Ведь сыну она всё равно никак не может помочь. Он очень давно стал куклой Годуновых. А дочь… Или же просто передать письмо?

Императрица стиснула зубы. Она была почти готова встряхнуть империю, но…

— Прошу прощения, — мотнула головой Марта, — Запамятовала. Мне передали, что её сиятельство собирается встретиться с ним, когда вернётся.

Елизавета Александровна раздражённо цокнула.

«Встретиться она собирается… Ну и зачем? Отказать ему? Или всё-таки принять? Помогать мне этим двоим? Или не лезть? Это же Аскольд, доченька… От такого не отказываются».

— Ваше Величество, что передать-то?

— Передай, что я готова хорошенько встряхнуть империю, — раздражённо бросила Елизавета Александровна. — Но не сегодня. Если что-то произойдёт, и парадигма сменится, я хочу знать об этом немедленно.

«Будто это так легко передавать вам информацию», — промелькнуло в голове Марты. Вслух же она произнесла:

— Будет исполнено, Ваше Величество.

***

Самолёт приземлился на взлётно-посадочную полосу одного из аэродромов в «Африканской Твери» и покатился по ней, теряя скорость.

Вот мы и прибыли.

Почти два года прошло с тех пор, как я попал в это тело. Проделан огромный путь. Потрачено куча времени, сил и, главное, ресурсов. Мы готовы увеличить обороты производства космодоспехов, но прежде стоит убедиться, что нигде не сделано ошибок. А если они есть, то исправить их.

Нужно убедиться, что космодоспехи в их нынешней модификации стоят своих денег. Что они правда сделают наших бойцов заметно сильнее и повысят выживаемость.

Нужно убедиться, что мы, в самом деле, открываем новую страницу истории этого мира.