Тот развернулся и попытался достать меня метровым каменным кулаком — эдакой видоизменённой перчаткой стихийного доспеха.

Я встретил этот выпад с виду обычным кулаком, без стихийной перчатки.

Но наполненным альтерой.

Я разбил атаку раненого Мастера. Владелец атрибута «земля» самый лёгкий для меня противник. На ближней дистанции доспех молний давал мне преимущество в скорости. Как и облако альтеры.

Поднырнув под удар врага, я оказался слева и ударил в корпус. Стихийный доспех земли треснул и начал сыпаться. Не останавливаясь, я ударил второй раз, третий…

Враг завопил, когда мой кулак вошёл в его беззащитное тело.

Ребром ладони я ударил его в шею. Альтера разорвала мышцы и позвоночник, а голова вражеского Мастера рухнула на взбурлённый асфальт.

За стенами снова загрохотало. Хм… похоже, Илюхин сцепился с мятежниками.

Почти одновременно загромыхало с другой стороны. Повернув голову, я увидел, как падают кирпичи башни.

Форкохово дерьмо, ещё часть фасада разнесли! Крыша едва держится… А ведь это историческое здание, что б вам! Дом предков Оболенских!

Но не одна лишь башня пострадала. Бой двух Гуру уничтожил гараж и склад. Эх… придётся великой княгине попотеть, восстанавливая родовое гнездо.

Кстати о её супруге — великий князь в ближнем бою колошматил Виллиана. У британца почти не осталось сил, но он всё ещё продолжал яростно отбиваться.

Победа будет наша. Но…

Шанс!

Видя, что британец смещается в мою сторону, я бросился вперёд. Под стремительными атаками великого князя этот недобиток уж точно не сможет защититься.

Он продолжал смещаться, а я как раз оказался за его спиной. Вокруг моего кулака стрекотали крохотные молнии. Техника, созданная из предельно сжатой жи́вы, была окутана не менее концентрированной альтерой.

Без колебаний я врезал противнику в нижнюю часть позвоночника. Тело Виллиана выгнулось, и в этот момент пропустило аж три стремительных удара спереди.

Его стихийный доспех исчез. Не теряя времени, я направил всю доступную альтеру в голень и врезал врагу по голени.

Как раз в этот момент из нагрудной части доспеха великого князя вырвалась белоснежная шаровая молния и в упор ударила в противника.

Я почувствовал, как плоть Гуру сминается.

Лишившись правой ступни и голени, Виллиан начал заваливаться набок.

Что ж, эту тварь по возможности мы хотели взять живьём.

Финальный штрих…

— Упорный был, — резюмировал я, вырубив врага.

— Как и всё Гуру, — ответил Арсений.

Он склонился над противником и стянул с того противогаз.

— Всё-таки Виллиан, — выдохнул мой старый слуга.

На указательном пальце великого князя вспыхнула белоснежная молния. Ткнув этим пальцем в грудь неподвижного тела, Гуру заблокировал сердце жи́вы поверженному врагу.

— Меня волнует, что происходит в башне, — озвучил мою мысль великий князь.

— Идём, нужно проверить прямо сейчас, — согласился я.

Но возвращаться в главное здание нам не пришлось. В одном из образовавшихся проемов показались наши бойцы «засадного полка» и доложили, что с врагами покончено.

Правда, в тот же момент мы с Арсением ощутили лёгкую качку. Будто где-то задрожала земля, и до нас докатываются отголоски.

***

«Проклятье, упорные!» — выругался про себя Мирослав Егорович Оболенский, выпустив толстую белоснежную молнию в своего противника.

Немолодой великий княжич, он же глава службы безопасности всего великого княжества Тверского, начинал нервничать. Всё шло не по плану.

Правда, успокаивало то, что нападение на Илюхина в крайнем случае можно объяснить тем, что он посчитал подполковника пособником напавших на кремль «неизвестных».

«Но если у Андрея есть доказательства… проклятье! Нужно быстрее уничтожить этот заслон и прорваться в кремль»!

Внезапно асфальт под ногами Мирослава Егоровича задрожал. Опытный Мастер едва не упал. Хотя некоторые из сражавшихся на ногах не удержались.

Гул битвы неожиданно стих. И будто гром или дикий медвежий рёв, прозвучал до боли знакомый Мирославу Егоровичу голос:

— Немедленно прекратите это безобразие! Что вы устроили прямо перед стенами кремля?!!

— Дядя, какого лешего он здесь оказался? — прошипел Сергей Оболенский, ещё несколько секунд назад бившийся плечом к плечу с Мирославом.

Мирослав Егорович и сам бы хотел получить ответ на этот вопрос. Позади сражавшихся на созданной с помощью жи́вы каменной платформе возвышался один из трёх Гуру великого княжества Тверского. А ведь он сейчас должен ловить наёмников возле рынка…

— Георгий Данилович, здорово, что вы здесь! — быстро сориентировался Мирослав Оболенский. — Предатели под предводительством подполковника Илюхина не дают нам прийти на помощь великому князю! Нужно поспешить и покончить с предателями!

«Верно, — думал про себя старик Оболенский. — Уж девок британцы должны были прикончить. И Андрей может быть ранен. Есть ещё шанс по-тихому закончить начатое».

— Это ложь, Георгий Данилович, — заявил Илюхин. — Мы…

— Молчать, подполковник, — оборвал его Гуру и перевёл тяжёлый взгляд на Мирослава. — После нашего с вами телефонного разговора я получил письмо от его светлости.

— Письмо могли подделать предатели! — тут же ответил Мирослав.

— Нет, — прогремел генерал-лейтенант Малосильный. — Кроме печати и подписи его светлости, там был отрывок одного нашего с ним личного разговора. Это точно его письмо.

— И… что же приказал великий князь? — настороженно спросил Мирослав Егорович.

— Оказать поддержку подполковнику Илюхину, действующему по его прямому приказанию, — сухо ответил Гуру.

— Вот как… — Мирослав изобразил растерянность. — Стало быть, вышло недопонимание, и у его светлости всё под контролем?

— Видимо, так, — хмуро проговорил медведеподобный генерал.

— Что ж… тогда мне нужно успокоить людей. Слухи о боях в кремле уже, наверное, разнеслись по городу. Нам нужно не дать разгореться панике. Идёмте, судари, — обратился он к «своим».

— Вы останетесь на своих местах, великие княжичи, — заявил Малосильный. — Второй приказ от его светлости — не дать никому, кто прибыл к кремлю, уйти до выхода его светлости.

Мирослава Оболенского обуяла звериная ярость. Огромных усилий ему стоило подавить эмоции и сохранить невозмутимый вид.

Послышался длинный скрип…

— О, кто-то выходит, — проговорил генерал-лейтенант Малосильный, глядя на открывающиеся кремлёвские ворота.

***

План Истинных Оболенских поддержали восемь совершеннолетних мужчин великокняжеского рода, считая составителей этого плана отца: Святослава Оболенского и Мирослава Егоровича.

С первым ударным отрядом отправилось трое Оболенских.

А сам Святослав с ещё четверыми мужчинами должен был привести подкрепление. Те группы, которые располагались дальше от кремля.

Направляясь к кремлю с вверенной ему группой, Святослав получил сообщение от отца:

«Всё. План Г/2».

Сердце юного Оболенского сжалось. Как там отец? Что с ним? Нельзя оставлять его, но…

Сжав кулаки, он ударил по кожаному сиденью автомобиля, чем всполошил сопровождающего его ратника.

— Судари, план Г. Разъезжаемся, — сухо процедил Святослав в рацию и, сглотнув подступивший к горлу ком, повторил: — План Г. Разъезжаемся.

А затем перешёл на канал вверенной ему группы и скорректировал движение.

Не все Истинные Оболенские слепо верили в удачный исход операции, потому и выдвинули условие продумать пути отступления. В общем-то, они просты — спешно вернуться по домам, взять семьи и попытаться покинуть территорию княжества через «лояльные» посты, до того момента, пока ситуация не прояснится.

«Хотя кому-нибудь может взбрести в голову явиться на поклон к великому князю», — думал про себя Святослав.

И примерно такой была его персональная задача. Отец — один из двух главных организаторов всей операции, а сам Святослав — один из руководителей. Их семья может оказаться под угрозой. И чтобы хоть как-то обезопасить семью в случае поражения, Сергей Оболенский разработал персональный план для сына. «Г/2». И теперь Святославу предстояло ехать на рынок.