— Да… — протянул Вадим.

— Да, — отозвалась Мари.

Вадим снова повернулся к экрану. Марина вздохнула.

— Знаешь, дети уже, наверное, спят, — пробормотал Вадим.

— Уж точно не всё, — хмыкнула женщина.

— Господин не ребёнок! — возмутился Вадим, а затем мотнул головой. — Но сейчас я хотел поговорить о другом.

Он решительно поднялся на ноги и замер перед изумлённой Мари. Сунув руку в карман брюк, Вадим достал бархатную коробочку и, открыв её, преклонил перед женщиной колено.

— Э… что ты… — залепетала она.

Но Вадим твёрдым голосом перебил её:

— Сидорова Марина Сергеевна! Будь моей женой!

Вадим смотрел на свою избранницу решительным взглядом, а в открытой коробочке в тусклом свете экрана блестело кольцо с крупным алмазом.

— Выпьем за любовь! — раздалось из колонок стереосистемы. — Пусть дрожит хру…

Резко схватив пульт, Марина выключила звук и снова посмотрела на Вадима, так и не сменившего позы.

Затем на кольцо…

— Оно ведь из того же комплекта, — догадалась женщина, скосив взгляд на своё новое колье.

— Вместе с господином и ребятами ездил. Но кольцо я увидел сам и позже один вернулся за ним, — заявил Вадим. — Ну, Марина… что скажешь?

Женщина всё так же сидела на диване, но сейчас подвинулась ближе к мужчине.

— Послушай… — выдохнула она. — Ты ведь крутой боец, неплохой руководитель и весь такой из себя отличный мужик…

— Да… — неуверенно протянул Вадим, чувствуя подвох. — Но?

— Но, Форкх тебя дери, как говорит Аскольд, что ж ты сразу несколько шагов пропустил?! — возмутилась она.

— Я… просто я…

— Что просто? Мы даже с тобой не целовались, а ты уже замуж зовёшь!

— Мари, но…

Она улыбнулась и рассмеялась. А затем схватила его за галстук, притянула к себе и с жаром поцеловала.

Позже, в спальне, она всё же позволила ему надеть себе кольцо на безымянный палец.

Это был лучший Женский день в жизни тёти Мари.

***

Её светлость младшая княжна Выборгская Софья Антоновна Троекурова, беглая цесаревна, носительница древней крови Рюриковичей и просто влюблённая девушка, взвалившая на свои плечи груз ответственности за более чем тысячелетнюю историю рода, закончила на сегодня с тренировкой.

Она поставила себе задачу стать Мастером к концу следующего лета. Отодвинув на второй план все другие заботы, девушка с головой ушла в тренировочный процесс, справедливо решив, что личная сила в её случае уж точно лишней не будет.

Оттого даже и праздничный день она, не жалея себя и своего старого Мастера, провела в тренировочном зале.

И лишь поздно вечером вернулась в свою комнату.

На кровати лежала коробка, обвёрнутая однотонной обёрточной бумагой тёмно-лилового цвета.

Сердце Софьи сжалось. Она просила не приносить в её спальню «традиционные» подарки от мужчин княжества и собиралась взглянуть на них утром.

Однако этот подарок лежал на кровати. И цвет бумаги напоминал цвет одного важного для неё драгоценного камня.

«Анонимно» — надпись чёрным маркером в углу коробки можно было разглядеть лишь вблизи.

— Анонимно значит, — хмыкнула Софья. — Ну да… Обещал же не беспокоить.

Чувства захватили девушку. Её тело на мгновенье покрыл узор из инея, а через миг на указательном пальце вырос ледяной коготь.

Так быстрее, чем искать ножницы.

Разрезав бумагу и открыв коробку, Софья увидела аккуратно свёрнутый плед из дорогой шерсти, в углу которого был вышит золотыми нитками затейливый вензель, в котором можно было прочитать слово «Зорро». Осторожно подняв плед, на дне коробки Соня обнаружила коллекционное ДВД-издание с одноимённым фильмом. А ещё красиво оформленную книгу с легендами об этом герое.

Губы девушки помимо воли расплылись в счастливой улыбке. Она вспомнила, как вместе с Аскольдом смотрела этот фильм. Сказала ему, что фильм ей понравился, ему вроде бы тоже.

И… это был единственный фильм, который они смотрели вдвоём.

Взяв в руки книгу Софья, увидела листок бумаги. Достала его, перевернула и снова улыбнулась.

«С праздником, Соня. Не забывай хорошенько отдыхать, ведь отдых — тоже часть тренировки. Иногда лучше почитать книжку под пледиком или посмотреть кино», — было напечатано тёмно-лиловой… нет, александритовой краской.

А под текстом была фотография недовольного рыжего кота, держащего в лапах букетик из разноцветных роз.

— Какой наглый аноним, — ласково прошептала Софья. — Ну держись у меня… В выходные тоже получишь анонимный подарок на свой день рождения.

Девушка перевела взгляд на платяной шкаф, в котором висел заранее подготовленный подарок. Вот только если раньше она не решалась его слать, то сейчас сомнения рассеялись.

Глава 24

Из Сибири мне удалось вернуться как раз в День Женщин — двадцать второго марта. Этот праздник приурочен к первому дню весны по «традиционному» календарю.

Забавно получается в этом мире со всеми этими солнцестояниями и равноденствиями. Ведь по астрономическому календарю подобные явления не привязаны к точной дате. Однако местные плевать на это хотели, так что каждый год двадцать первого и двадцать второго числа первого месяца весны, лета, осени или зимы тут праздник. Это как с полнолунием в местной культуре — по факту оно длится лишь миг, но люди видят полную луну несколько дней.

Конечно, это удобно, когда важные праздники не «плавают» по календарю, а приходятся на конкретные даты. И я рад, что мне со всеми заботами и хлопотами удалось попасть на женский праздник. Но больше меня радует, что мне удалось привезти домой своих бойцов, чтобы те поздравили своих женщин.

Что же до меня, то все подарки я подготовил ещё до поездки, тогда же роздал и приказы слугам-курьерам, и договорился с князем Выборгским, чтобы Софье передали «анонимный» подарок.

Князь Выборгский явно благоволит нашим отношениям с его младшей дочерью. Что же получается? С одной стороны, он преисполнен отцовской любовью настолько, что готов дать ей возможность на полное самоопределение (что не свойственно большинству аристократов, они обычно предпочитают «мягко направлять», а то и откровенно заставлять своих детей разумно заключать браки с выгодой для рода). С другой же, он явно не прочь породниться с великокняжеским родом Оболенских и организовать «совместное предприятие», именуемое боярский род Александритов. Но… он ведь поддерживал наши отношения ещё до того, как я стал Оболенским. Это именно Софью отпугнул мой новый статус.

Ситуация весьма противоречивая. Я почти уверен, что есть какая-то важная деталь, о которой мне неизвестно.

Ну да ладно, брак с Софьей — дело будущего, Женский праздник — дело прошлого. А в настоящем есть другие важные вопросы.

На следующий день после женского дня — в среду двадцать третьего марта, я отправился в школу. Ребята поздравляли меня с возвращением из командировки, вскользь интересовались, как всё прошло… В подробности я не вдавался, но рассказал о том, как посетил деревенские масленичные гуляния.

Больше всех моему возвращению радовались сестрички. До моего возвращения Яна с Алисой три дня были единственными представителями семейства Оболенских в Москве. Ещё неделю назад великая княгиня с тремя дочерьми отправились в Тверь, готовиться к большому приёму в мою честь. Пусть после боя на шоссе женщины Оболенских опасались покидать укреплённый квартал, расследование показало, что вероятность нападения на них в Москве или же Твери сейчас крайне мала. И всё же великий князь Тверской, могучий Гуру, лично проводил супругу и трёх дочек в аэропорт.

А в прошлую субботу и сам отправился в княжество.

И вот сегодня он вернулся.

Так что во второй половине дня мы смогли собраться нашей маленькой компанией четырёх александрийских путешественников через Аномалию, чтобы обсудить минувшие события.

— В общем, Архун, блокиратор третьего мозжечка подействовал, — резюмировал я. В памяти тут же всплыл фрагмент боя с сарнитом, когда тот бил меня головой об снег. Мне удалось контратаковать и прожечь его хитин молниями. Я увидел открытую рану. Тогда моя левая рука была прижата к телу, но всё же я смог достать из кармана шприц из бронебойного стекла. И как только клешня твари разжалась, вколол ему лекарство.