— Аск, ты… — напряжённо начал Глеб и замолчал.

— Я? — подтолкнул его я.

— Ты ведь не станешь относиться к нам, как к слугам? — эти слова дались ему с трудом.

— Нет, — я покачал головой и продолжил: — Но в глазах всех вы будете моими Слугами. А значит, за любое ваше действие, отвечать мне. Вам обоим следует поработать над умением сдерживаться и думать наперёд о своих словах и действиях. Тогда, в воскресенье вечером, Чудинов говорил отвратительные провокационные вещи. И вы оба повелись на провокацию и готовы были врезать ему, невзирая на последствия. Это недопустимо. Через вас Чудинов и те, кто стоял за ним, пытались добраться до меня. А я был просто Претендентом. Теперь я хоть и младший, но великий княжич. А значит, если ваши действия бросят тень на меня, то я тем самым могу бросить тень на весь род Оболенских. Или же на всё великое княжество Тверское. Представьте ситуацию, что другое великое княжество захочет спровоцировать войну с Тверью? И великий княжич из этого условного княжества начнёт вам говорить гадости. Вы врежете ему, и… Всё. Повод для войны есть. А дальше десятки тысяч людей сойдутся в кровавых битвах. Тысячи жён и матерей будут оплакивать мужей и сыновей, не вернувшихся с войны. И обычные люди будут винить вас, оскорбивших великого княжича.

Признаю, местами я несколько преувеличил, но только для того, чтобы братья лучше прочувствовали своё изменившееся положение. Они теперь не нищие никому не нужные простолюдины, а часть большой единой силы.

— Я… буду сдержаннее, — первым проговорил Борис. — Терпение… Да, нужно научиться терпению.

— А я… я ещё раз хочу попросить прощения за воскресенье, — твёрдо проговорил Глеб. — Клянусь, я приложу все усилия, чтобы такого не повторилось.

— Вот и здорово, — кивнул я.

Глава 12

Я видел над собой синее небо…

Такие белые облака на голубом. Как бело-голубые флаги…

Блин, хорошенько мне прилетело, раз во время спарринга мысли путаются. Так, сосредоточься! Сегодня четверг третье марта, 15:45, и я сейчас улечу в снег.

Сгруппировавшись, я смог извернуться в воздухе и, как кот, приземлился на четыре конечности. В восьми метрах от меня приземлился и Арвин, опершись на воткнувшуюся в снег саблю.

Глазам стало больно от яркого света. Наш общий противник, облачённый в сияющий ослепительно белый стихийный доспех, сминая сухие остовы бурьяна и взрывая снежный наст, остановился возле меня.

Мощно и быстро он ударил правой ногой.

В самый последний момент я смог уклониться и отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.

Форкх его дери! Как же он быстр! Сейчас передо мной, наверное, быстрейшее существо на этой планете. Кто ещё, являясь Гуру молний, способен использовать и облако альтеры для разжижения воздуха и снижения его сопротивления?

Мой стихийный доспех вместе с моим облаком не могли нивелировать разницу между нами. А ведь Гуру ещё и сдерживался!

— Аркх… — захрипел я, блоком из двух скрещенных рук защитив голову от очередного удара белоснежной ноги.

Противник рванул на меня, намереваясь развить успех…

Но вынужден был защищаться от каменных пик, полетевших в него справа.

А слева через миг, как нежданный гость, появился Арвин со своей саблей. Лезвие, усиленное альтерой, Гуру встретил предплечьем, сияющим белоснежным светом. Форкх его дери! А я даже в полной мере не могу разобрать узор на доспехе Гуру! Это ведь стихийный доспех высшего ранга! Притом противник полностью в него облачён. Это должно быть удивительное, ласкающей взгляд зрелище! Но…

Когда смотришь на Гуру молний в доспехе, остаётся только щуриться.

Тем временем Аврин ускорился, явно на пределе возможностей своего тела. Его атрибут жи́вы — земля. Каменный доспех даёт прочность и мощь, но не скорость. Так что Первый Меч Империи вертелся вокруг гуру в одном лишь покрове. Эх, какая жалость! Будь у Арвина ветер или молния, он бы гораздо лучше смог раскрыть свой потенциал. А камень…

По обе стороны от Гуру из-под снега вырвались каменные колья. Красавчик, Арвин! Хоть как-то атрибут использует! Сам-то мечник в этот момент без устали наносил стремительные и злые удары саблей.

Правда, противник плевать на них хотел — стоит с таким видом, будто отбивается от назойливых комариных укусов.

Ну ничего, ты не только с Арвином сражаешься!

Почувствовав, что концентрация жи́вы и альтеры достигли максимальной отметки, я рванул в атаку. Я расширил своё облако альтеры таким образом, чтобы часть облака Гуру оказалось внутри моего. А в следующий миг я принялся бомбардировать противника многочисленными мелкими молниями.

Он отвечал молниями куда больших размеров. И хоть моей альтеры было вокруг нас больше, чем его, в запасах жи́вы и мастерстве владения техниками жи́вы Гуру превосходил меня на две головы.

Суммарный перевес был на его стороне. Но я не сдавался! Плюс Арвин хорошенько напрягал нашего противника!

И в результате под буйство золотых и белоснежных молний, то и дело врезающихся друг в друга и взрывающихся вокруг меня, я смог подобраться вплотную к Гуру.

Я почти не сдерживался! Да, подсознание не давало мне подойти к грани своих возможностей в учебном спарринге. Однако я смог воссоздать ту технику, которую однажды использовал против сарнита.

Практически в полную мощность!

Мой правый кулак плотно обхватил «клубок» золотых стрекочущих молний. Я не видел собственных пальцев из-за этого золотого шара. Да и на «клубок» не смотрел, но зато всё прекрасно чувствовал. Например, чувствовал облако альтеры, которое, максимально сжатое и уплотнённое, покрывало золотой шар. Да, я не могу слить две энергии во что-то новое и единое. Но мне по силам одновременно использовать обе энергии в одной технике.

Не уверен, что стихийный доспех Гуру выдержит такое!

Удар…

Форкхово дерьмо!

Этот скоростной белоснежный светлячок, почувствовав опасность, просто отпрыгнул назад. В мгновенье ока он разорвал дистанцию, и я вроде бы почти коснулся его кулаком, как вдруг нас разделяет уже целый метр.

Он прыгает ещё дальше…

И вот между нами уже десять метров.

Гуру вскинул обе руки, и с кончиков его пальцев сорвались две толстые, как стволы деревьев, молнии. Они разрастались бесчисленными «ветками», и когда добрались до меня, площадь атаки составляла порядка двенадцати квадратных метров.

Арвин оказался рядом! Мы вместе встретили этот удар. Мой друг возвёл каменную стену, я же выпустил свои хиленькие золотые молнии.

Воплощённая в атрибуты жи́ва трещала и накаляла воздух. Наша с Арвином альтера ослабляла атаку врага, но…

Мы не могли с ней справиться!

А затем облако «просигнализировало», что противник за нашими спинами. Притом его «фронтальная» атака не развеялась! Форкх его дери, сколько же жи́вы он влил в неё?

Я начал разворачиваться, успел заблокировать удар…

Но оказался на снегу. Как и Арвин. Гуру одновременно атаковал нас обоих с двух рук.

— Предлагаю на этом прерваться, господа, — буднично произнёс Гуру, «скинув» стихийный доспех.

Арсений (а это был именно он), быстро подошёл ко мне и протянул руку, помогая подняться.

— Ну ты и монстр, — выдохнул Арвин и, показательно кряхтя, опёрся на саблю, а затем поднялся с примятого снега.

— Я попросил бы вас воздержаться от подобных нелестных высказываний, — ровным тоном ответил мой старый слуга.

— Да я ж в хорошем смысле! — усмехнулся Арвин. — Форкхово дерьмо, и обладая такой мощью, ты застрял на базе в Африке?

— Гуру не всесильны, — пожал плечами великий князь Тверской.

— После устроенного тобой только что избиения младенцев, складывается обратное впечатление, — проворчал мой дружбан.

Я бросил на него косой взгляд. Разумеется, Арвин просто ворчал. Его опыт позволяет трезво анализировать ситуацию. Уверен, сейчас он уже просчитывает, какие силы нужно иметь, чтобы одолеть великого князя Тверского. Ну или хотя бы удержать его, ограничив свободу действий.