— Я выиграю, — уверенно ответил я.

— Понял, — вздохнул он. — Ставлю двести. Но… вынужден сообщить, что зарезервированных под ремонт трёхсот тысяч не хватит.

Я аж с шага сбился.

— А вот теперь уже я не понял, — быстро проговорил я. — Ты же сказал, что там с запасом. Как так вышло?

— Ремонт, господин… и постоянные новые пожелания то от вас, то от Архуна. Да и… от Марины были. Ну и торопите вы меня… всё. А за скорость тоже приходится доплачивать.

— Ясно. До конца этапа хватит?

— Да, в этом я уверен.

— Вот и славно.

Ремонт дело такое… Сколько бы в прошлой жизни форпостов и баз ни строил, ни разу не удавалось уложиться в смету. А ведь составляли сметы с запасом.

— Привет, чемпион! — окликнул меня парень с необычной причёской — его русые волосы были полностью стянуты в стоячий пучок на затылке. Одет он был в серое пальто, через распахнутые полы которого виднелся серый же пиджак с гербом. Не самая дешёвая школьная форма, да и герб явно не имперский, стало быть, из частной школы.

— Привет, чемпион! — отозвался я. Ну а что? Школьники-гости здесь либо чемпионы, либо члены учсовета. Но чутьё подсказывает мне, что я не ошибся.

Парень расплылся в довольной улыбке.

— Отличная причёска, — отметил он мои выбритые виски.

— Могу то же самое сказать и о твоей, — усмехнулся я. — Сидоров Аскольд Игоревич, — протянул я руку для рукопожатия, — из «Алой Мудрости».

— Волков Филипп Илларионович, — ответил парнишка. — Из «Утреннего жаворонка». Эй, не смотри на меня так, — хмыкнул он и наиграно заозирался по сторонам, а затем, чуть приблизишь, шёпотом произнёс: — Я знаю, что название нашего лицея очень оригинальное.

После чего весело рассмеялся.

— Волков… — повторил я. — Приятно познакомиться с потомком одного из немногих космонавтов, — я обозначил поклон.

Да, пусть я и считаю, что в этом мире космических технологий почти нет, жители мира считают иначе. Во всяком случае, полёты в космос имели место быть, пусть и очень мало, и… Да толку с них? Если даже на Луну, согласно официальным данным Российской Империи, никто не высаживался, хотя ходят слухи, что британцы там побывали. Что уж говорить о полётах хотя бы до ближайших планет? Местные энтузиасты космоса об этом только мечтать могут. Невыгодно это аристократическим родам, а государство выделяет слишком мало денег на исследования. Зато хоть спутники запускают — и то хлеб.

— Ну вот, меня узнали, — улыбнулся Филипп. — А я думал, вдруг за простолюдина примешь.

Это он о том, что аристократов с одинаковой фамилией быть не может. Но простолюдины-однофамильцы дворян встречаются.

— Это было бы сложно, — отозвался я, размышляя о том, что фамилия Волков мне знакома не только благодаря учебнику истории и поиску информации о местном покорении космоса.

Слышал я её от Архуна и по другому поводу.

— Просторная тут у вас территория, большие здания, чемпион, — оглядываясь по сторонам, сменил тему парень. — Не чета нашей школе. У вас и заблудиться можно. А у нас и ста учащихся не наберётся.

— Зато все аристократы, небось, — поддержал я этот странный диалог.

— А то ж, — хмыкнул он. А затем вновь неожиданно сменил тему: — Как думаешь, кто победит во втором этапе в Юго-Восточной Москве?

— Я, — ровным тоном ответил я.

— М-м-м… — протянул он, будто бы не удивившись. — Хорошо. Если вдруг вылечу, поставлю на тебя, чемпион. Ладно, не буду больше отвлекать, пойду своих искать. Завтра увидимся!

Бодро помахав мне на прощанье, он уверенно зашагал к главному зданию «Алой Мудрости», на ходу доставая телефон. В самом деле, потерялся, что ли?

Хмыкнув, я продолжил свой путь к воротам. Странный паренёк. Забавный… А ведь относительно недавно у меня в голове мелькала в голове мысль вырезать весь его род.

Глава 17

Антон — дворецкий Морозовых, встречал меня рядом с крыльцом боярского особняка.

— Аскольд Игоревич, приветствую вас, — низко поклонился он.

— Добрый вечер, — кивнул я оглядевшись. — А где Екатерина Алексеевна и Никита Всеволодович?

— Ещё не вернулись. Пройдёмте в дом, если вам будет угодно. Желаете ли отужинать?

— Нет, спасибо, — отрицательно покачал я головой, следуя за стариком. — Но от чая не откажусь.

Расположившись в гостиной перед телевизором, я размышлял о том, какая же молодец Катя. Звонила вся такая воодушевлённая, говорила, скорее приезжай, возьми вещи, чтобы завтра в «Алую Мудрость» поехать сразу от них, и…

Сама куда-то уехала.

Ну да ладно, подожду. Благо повод достойный, и понедельник радует меня не только началом второго этапа турнира, но и тем, что боярам Морозовым прислали вирный лист.

Торопливый цокот каблучков в холле я услышал через сорок три минуты. Встал с дивана, приготовившись встречать боярыню. И не зря — ворвавшись в гостиную, она резко сократила дистанцию и бросилась мне на шею.

— Ты что, уже выпила? — спросил я, поглаживая её каштановые волнистые волосы.

— Всего один бокал, — отозвалась она и звучно чмокнула меня в губы. — Но опьянила меня победа!

— Эх, а я думал, что я.

Она, наконец, отлипла от меня и самодовольно усмехнулась.

— Рада видеть тебя, Аскольд. Сейчас переоденусь и приду.

— Хорошо, пойду с Никитой поздороваюсь.

Катя вновь посмотрела на меня хитрым взглядом.

— А его нет сегодня дома, — пропела она. — Остался гостить у бабушки с дедушкой. Так что мы тут… одни…

Форкх меня дери, вот это она распалилась, стоило лишь ребёнка сдать! Ну нет, так дело не пойдёт! Сейчас есть дела гораздо… нет, ГОРАЗДО важнее! Даже если она будет изнывать и просить — не время. Сначала нужно стричь баранов. А точнее, Никонских.

— Ага, одни, — хмыкнул я. — Ты, я и вирный лист.

Она стрельнула в меня глазками, весело рассмеялась и убежала.

Вернулась боярыня спустя ещё двадцать шесть минут, нарядившись в синее платье, прекрасно гармонирующее по цвету с моей школьной формой. Ну да, раз уж приглашают остаться подольше, я решил не отказываться. Хоть высплюсь — от усадьбы Морозовых до «Алой Мудрости» гораздо ближе, чем от моей окраины.

По обыкновению, Антон подал вино с закусками и молчаливо удалился.

— Открывай уже лист, — вздохнул я.

— Ну нет, — мотнула головой Катя. — Сперва выпьем за мою красоту! — и потянулась к бокалу.

— Сперва нуарсы потом ниарийки, — хмыкнул я.

— А? — разумеется, Катя не поняла моей инопланетной поговорки.

— Деньги вперёд, говорю, — улыбнулся я. — Ты бесконечно красива, но я знаю тебя красавицу… Так дела и до утра отложатся.

— А разве это плохо? — томно проговорила она, нежно коснувшись пальцами моей щеки.

— Катя, — ровным тоном проговорил я, глядя в её карие глаза.

— Поняла-поняла, — проворчала она, а затем вновь хитро улыбнулась и приподняла подол платья.

— Да что с тобой сегодня, — вздохнул я, увидев кружевные синие трусики и свёрнутый листок бумаги, заткнутый за резинку левого чулка.

Разумеется, доставать его пришлось мне самостоятельно. И сделать это было бесконечно сложно… в том смысле, что малолетнее тело кричало: «долой дела! Перед тобой женщина в самом соку, а тебя интересуют какие-то здания!»

«Не в этот раз, малый Аскольд», — я был твёрд и не приклонён.

Когда я развернул листок, то понял, отчего Катя такая игривая. Она просто уже выбрала из имущества Никонских то, что хочет захапать себе — часть пунктов уже были обведены красной ручкой.

Я принялся внимательно изучать содержимое вирного листа, а Катя, всё-таки настроившись на рабочий лад, охотно проясняла различные моменты:

— Видишь, рядом с каждым пунктом указаны баллы? Это примерная стоимость того или иного актива, основанная на рыночной оценке и значимости как для Никонских, так и для общего рынка.

— Быстро они все оценили… — проговорил я, не отрываясь от бумаг.

— Ну а что ты хотел? Дела на таком уровне часто решаются быстро без всякой волокиты. Главное, что Никонские с оценкой согласились. Хах, если бы они не дали чистосердечное признание, потеряли бы гораздо больше. Их уже лишат на двадцать лет права иметь в вассалах более трёх дворянских родов. Кстати, часть имущества как раз принадлежит вассалам, и главы этих родов тоже дали своё согласие. Можешь выбирать смело. Мы можем набрать на двести сорок баллов.