— Завидуешь?

— А то! Это же моя мечта!

— Мелковата мечта, — усмехнулся я.

— Она прекрасна и бесподобна! — начал распаляться Влад.

— Не увлекайся, а то Инне расскажу. Сейчас она в таком состоянии, что может и оторвать тебе что-нибудь. Или откусить… Нос, например.

— Грязно играете, Аскольд Игоревич, — проворчал в ответ Беляков.

Мы попрощались с милыми администраторшами и вышли на крыльцо ресторана. Осенняя свежесть тут же накрыла нас с головою. Приятный ветерок, прохлада… Стоп, чего-то явно не хватает.

— А где наши дамы? — задал я закономерный вопрос, оглядываясь по сторонам.

И ответом мне послужил самоуверенный мужской голос, прозвучавший в отдалении и эхом отразившийся от зеркальных стен небоскрёба:

— Приятно со всеми вами познакомиться. А теперь, Софья Антоновна, позвольте поинтересоваться… Какого лешего вы не смогли выйти во второй этап турнира? Я год тренировался, чтобы расквитаться с вами за прошлый финал, и ради чего? Ради того, чтобы узнать, что вы проиграли какому-то простолюдину? После этого ещё и с подругами празднуете здесь как ни в чём не бывало! Здесь, где мы отмечаем мою победу! Уму непостижимо!

Речь прозвучала весьма эмоционально. И, вероятно, выпитый во время празднования алкоголь лишь распалял чувства говорившего.

— Не лезь, — велел я Владу. На пути вниз мы уже преодолели почти половину ступенек высокого крыльца. Справа от лестницы увидели две компании. Наших дам и разнополую хорошо нарядную толпу молодёжи. Всего, с учётом слуг и служанок там стояло человек двадцать пять. И с разных сторон к месту громких разговоров спешно направлялись мужчины и женщины в строгих костюмах. Явно охрана молодых аристократов (в том числе и «наших» девочек).

А за нашими спинами уже охрана «Башни Демидовых» в рации запрашивала подкрепление.

— При всём уважении, Юрий Иванович, моё поражение к вам никакого отношения не имеет, — ровным тоном ответила Софья.

— Да как же не имеет?! С кем мне теперь сражаться в финале этапа?! — в сердцах крикнул черноволосый невысокий парень.

— Положим, со мной, — глядя на него с высоты нескольких ступеней, уверенно произнёс я.

Подняв на меня глаза, он прищурился, ловя фокус.

— С кем имею честь? — бросил он.

— С тем, кто будет представлять «Алую Мудрость» на…

— Простолюдин?! — взревел парень. — Как смеешь ты разговаривать с княжичем свысока?

Перепрыгнув через перила лестницы, я пустил под ноги альтеру, чтобы смягчить приземление.

Я оказался возле Софьи, как раз перед княжичем и, выпрямившись, я произнёс:

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — отвесил поклон и уставился в его чёрные глаза сверху вниз, — Сидоров Аскольд Николаевич к вашим услугам. Как я уже сказал, я удостоен чести представлять «Алую Мудрость» на всеимперском турнире. Если жребий будет к нам благосклонен, мы имеем все шансы встретиться в финале.

— Сначала дойди до него, — буркнул княжич, не отводя глаз.

— О, я дойду. Будьте уверены, — парировал я. Никто из присутствующих не посмел встревать в наш диалог. — И с радостью сражусь с вами, чтобы пройти дальше.

— Простолюдину вроде тебя никогда не одолеть меня! — гневно воскликнул княжич.

— А если одолею? — спокойно спросил я.

— Хех, если одолеешь, пришлю тебе корзинку арбузов, — хмыкнул он.

— Идёт. Я люблю арбузы, — я кивнул.

— Но, если выиграю я, тогда… тогда… — он резко повернулся к Троекуровой. — Тогда я отомщу за ваше поражение, Софье Антоновна. И в таком случае будете ли вы столь благосклонны, чтобы подарить мне свидание?

Не скрывая, любопытства я повернул голову. Софья смотрела на княжича холодно, как на червя. И так же холодно она хмыкнула:

— Идёт. Если вдруг сможете в честном поединке победить Аскольда Игоревича.

— Ух, я аж воспылал! — сжал кулаки княжич и ожёг меня дерзким взглядом. — Никому не проиграй до битвы со мной.

Я не успел ответить, так как слева вновь прозвучал холодный голос Троекуровой:

— Но в противном случае не забудьте про корзинку с арбузами. Слово княжича дано и возврату не подлежит.

На этот раз ответить не успел Юрий. Возле нашей группы уже собралась ещё одна, численностью даже больше нашей. Среди прибывших выделялись люди в фуражках — Слуги Демидовых и охранники их башни.

— Господа и Дамы! — привлёк к себе всеобщее внимание один из них. — Прошу прощения, но вы находитесь на частных землях рода Демидовых и любые конфликты здесь запрещены.

— Да нет никаких конфликтов, — махнул ему рукой княжич. — Так, дружественный спор. Дамы, честь имею, — поклонился он нашим княжнам. — Идёмте, ребята, — сказал он своим друзьям.

Княжич бросил напоследок в мою сторону тяжёлый взгляд и больше не оборачивался.

— Прошу прощения, Аскольд Игоревич, что из-за меня был испорчен ваш вечер, — проговорила Софья и поклонилась.

— Не стоит, Софья Антоновна, — усмехнулся я. — Благодаря вам я разжился в перспективе целой корзинкой арбузов. Надеюсь, корзинка будет большая. И, конечно, я поделюсь со всеми вами.

Друзья заулыбались. Причём в глазах княжон отчётливо читалась гордость. А вот Маша, напротив, явно была напугана произошедшим и цепко вцепилась в Васю. К Владу же прижималась Инна, происходящее ей нравилось.

Молодцы, парни, вовремя подоспели…

— Кстати, а кто это был хоть? — вспомнил я.

— Наследник князя Астраханского — Юрий Иванович Урусов. Прошлогодний финалист второго этапа всеимперского турнира, третьекурсник лицея «Цветок папоротника», — по-военному чётко отрапортовала Троекурова.

— А-а-а, тот, о котором вы недавно говорили, — хмыкнул я. — Лёгок на помине.

***

На вечеринку в «Демидовских яствах» Софья прибыла в компании сестёр Оболенских и Инны — девушки ехали в салоне удлинённого седана, болтая о всякой чепухе по дороге. Тем же составом они отправились и обратно. Мастер, а по совместительству телохранитель Софьи — Николай Иванович, ехал в машине сопровождения вместе с двумя охранниками Оболенских. Когда машины остановились возле общежития «Алой Мудрости», он пожелал госпоже спокойной ночи и отправился в свою комнату в крыле для учителей.

Софью же в её номере ждала служанка. В отличие от той же Лики — служанки великой княжны Казанской, Нина, встречавшая Софью, не была её личной служанкой и не жила с ней. В своё время Троекурова отказалась брать с собой в общежитие служанку из Выборга. Софье не хотелось отрывать девушку от семьи и запирать на три года в клетке. А ещё Софья просто любила проводить время в одиночестве.

Вот и сейчас служанка Нина встретила госпожу, помогла ей раздеться и подготовила ванну. А после этого Софья отпустила её домой — в московскую усадьбу. Нина с её матерью посменно приезжали в общежитие, чтобы по мелочи помогать госпоже.

Оставшись одна в номере и лёжа в ванне, наполненной горячей водой и пеной, Софья, закинув красивую ножку на борт ванной, задумчиво глядела в потолок.

Она была счастлива. От хандры не осталось и следа. Спасибо Лисе за то, что вытащила из четырёх стен. Спасибо ребятам за хорошее настроение. И, конечно же, спасибо Аскольду.

За его слова, за танец и…

За то, что выступил против княжича Астраханского.

Конечно, Софья бы и сама поставила на место этого парня. Но к счастью, не успела. Ведь если бы успела — не смогла бы лицезреть великолепие Аскольда.

Его мощь.

Не зримую, но ощутимую. Когда Аскольд говорил с княжичем ровным тоном, казалось, ещё немного и вокруг него начнёт искриться воздух. Вряд ли слова обычного простолюдина смогли бы достучаться до мозга подвыпившего княжича.

Но слова Аскольда смогли.

А эти ощущения… прямо как в прошлый раз, когда Софья сошлась с Аскольдом на арене. Когда тот улыбался, наслаждаясь битвой, а его незримая подавляющая мощь растекалась, будто безбрежный океан.

Софья чувствовала её… сейчас уже второй раз…

Софье хотелось с головой окунуться в эту силу… Эта сила не подчинила её, но завораживала и манила.