Полковник Кравцов долго осматривал помещение, предлагавшееся для ночлега. Здание столовой было как будто бы безлюдным. Перевернутые столы и стулья уже не коробили военного. В этом чертовом городке ко всякому привыкаешь. Осмотрев, он вышел наружу.

– Что скажете, товарищ полковник? – спросил прапорщик Зарубайло, доедая консервированную тушенку, разогретую на спиртовой таблетке сух-пая.

– Дверь забаррикадируем, дежурить будем посменно, по два часа – полковник не торопясь закурил армейскую “Приму” – где Синицын?

– Я здесь, товарищ полковник – из ночной тьмы обрисовался силуэт рядового.

– Забаррикадируй внутри окна, спать будем там – приказал полковник.

– Принял – уныло ответил рядовой.

Когда Синицын скрылся внутри, полковник закашлялся.

– Вот молодежь, им бы только пострелять дай. А от привычной силовой работы уже нос воротит. Кстати, это чудо скульптурное больше не появлялось?

***

Никто не знает начало всей этой истории. Дело было в далекой сибирской глуши. Был поздний вечер. Полковник, прапорщик и рядовой возвращались на машине в военную часть, где служили. Полковник ездил к старому товарищу, проведать. Полковой друг был болен, звал повидаться, помочь. «Эх, зря только ездил. Устал, расстроился» – думал про себя полковник. Прапорщик угрюмо вел машину, старенький УАЗик, полковник молча курил, рядовой дремал в углу. На перекрестке их путь перерезал крупный конвой грузовых машин.

– Откуда они, Зарубайло, как думаешь?

– Скорей всего из городка “Непутевый”, расположенного неподалеку.

Непутевый – городок или скорее поселок закрытого типа, про который никто толком ничего не знал. Полковник заметил, что водители машин все в противогазах. «Неужто химическая атака? У нас? Учебная тревога? Кто проводит?» – пронеслось в голове. Почему его начальство не известило, может и они не в курсе? Ни противогазов, ни оружия у них не было. Недолго думая, безотчетно, полковник приказал прапорщику завернуть туда, откуда приехал конвой. Любопытно было, что происходит у него практически «под носом». Почему не доложили, не поставили в известность, не посоветовались? «А вдруг они не знают, а я как доложу, бдительность проявлю!» К счастью, поселок был в пяти километрах езды.

Было уже темно, когда машина подъехала к закрытому шлагбауму. А тут и вовсе случилось нечто очень странное, недоброе. Из глубины поселка, ревя мотором, поднялся вертолет, Ми-8, взлетел метров на пятьдесят, затем его перекосило, и он, страшно ревя, рухнул вниз. «Мать честная! Жми к вертолету!» – заорал полковник прапорщику. Прапорщик оторопело посмотрел на начальника, потом резко объехал шлагбаум и понесся по пустынным улочкам к месту крушения. Страшное и жалкое перед военными предстало зрелище! Горящие обломки вертолета, среди них несколько обгорелых трупов солдат. Оружие валялось рядом. Подъехав ближе, военные осторожно подошли к обломкам.

Один из солдат еще стонал. Прапорщик достал из машины аптечку, побежал к нему. Поздно, солдат был при последнем издыхании.

– Мы охраняли, хорошо охраняли … о… они вырвались – проговорил он и обмяк.

– Умер – Прапорщик сердито сплюнул.

– Синицын, подбери автоматы, пригодятся!

Молодой парень-солдат испуганно смотрел по сторонам. Они вместе с прапорщиком подобрали четыре автомата и амуницию к ним.

– Впечатление такое, что здесь какое-то биологическое оружие создавали – сказал Кравцов, осматривая трупы.

***

Пока они разбирали обломки в поисках уцелевших, рядовой заметил легкое движение ветвей кустарника. Он указал на это полковнику. Движение прекратилось. Полковник присмотрелся во тьму. Неподалеку от кустов было здание с колоннами и у входа громоздились какие-то причудливые статуи. Рядовой тихо охнул, выругался.

– Ну и что тебе привиделось здесь, а, солдат?! – рассердился полковник.

– Эти статуи, они шевелятся – неуверенно пробормотал рядовой.

«От страха крыша поехала?» – подумал полковник.

– Пойди, проверь их – вслух сказал офицер и снова полез в обломки.

Громкий выстрел оглушил офицера и прапорщика. Затем загрохотала автоматная очередь.

– Япона мать! Твари! – заорал рядовой.

Полковник и прапорщик уже бежали уже к нему. Тьма озарялась вспышками лихорадочных выстрелов. Солдат явно «истерил» и от кого-то отбивался. Подбежав поближе, военные увидели… То есть ничего кроме солдата, палящего в воздух, не увидели. Но статуи у входа исчезли.

***

«Может привиделось что-то, молодой еще, не обкатанный» – подумал полковник, немного успокоившись – «Но бдительность проявить нужно. Придется разбираться и докладывать начальству!»

Бравая троица заночевала в здании брошенной столовой. Дежурили по очереди, по три часа. Выспаться так и не получилось. Около пяти часов утра в забаррикадированную дверь раздался неистовый стук. «Кто еще может быть в этой глухомани?»

– Откройте! Откройте! – истошно кричал голос снаружи. Рядовой Синицын раздвинул баррикады, приоткрыл дверь. Внутрь просунул голову какой-то седоволосый мужичок.

– Это все они, они натворили! Эти проклятые репортеры! – запричитал он.

– Синицын, пусть войдет! – сказал полковник.

Мужичка пустили внутрь. Был он одет, как деревенский мужик, да и видом похож на местных.

– Успокойся, как звать-то тебя? – спросил Кравцов. Глаза безумного мужчины слегка прикрылись, как будто он что-то вспоминал.

– Зовите меня, зовите… Иван Сусанин.

Полковник и прапорщик переглянулись. Этого еще не хватало! У мужика явно были «не все дома». «Мало того, что статуи у Синицына бегают куда попало, так еще и псих нарисовался»! – подумалось полковнику.

– Какие репортеры, где сейчас эти репортеры? И что вообще здесь происходит? – спросил он.

– Здесь, здесь недалеко! Я… я отведу вас к ним! – нервно сказал Сусанин.

Синицын, меж тем, отыскал на задворках столовой старый топор. После недавней пальбы с исчезнувшими статуями, он решил вооружиться. Старый, проверенный топор – такое оружие будет не лишним. Пусть ему не верят, он то их видел! Звери, возможно медведи, после двух-трех очередей куда-то разбежались, но вполне могли вернуться. Но полковник отобрал топор и протянул его мужику.

– Держи топор, пригодится – сказал полковник мужчине – у нас будет по автомату.

– А можно и мне автомат? – Сусанин указал на четвертый, висевший за плечом рядового.

– Давай, ты расскажешь все по порядку, а уж потом решим и про оружие – сказал Кравцов. Сусанин неохотно взял топор, и все четверо вышли на улицу.

***

Было раннее утро, конец августа. В части их уже, наверное, хватились, но сейчас все подчинялось воле полковника. А он покидать опустевший призрачный город не собирался. Пока не раскроет, что же здесь, черт возьми, творится! Они присели на старую скамейку.

– Ну рассказывай, да не завирайся! – строго сказал полковник.

– Я в этом городе продавцом работал в магазине – начал Сусанин издалека, вздрагивая от каждого шороха – предложили контракт лет пять назад. Деньги хорошие, а то, что невыезд десять лет, мне наплевать было. Была бы работа. Городок наш называется Таежный 15, но его называют Непутевый, все что-то не ладится. Заказов нет, а вот появился один – как я понял, под него лабораторию дали, стали химическое оружие создавать, но теперь вот, наоборот, пришлось уничтожать по договору о химоружии с НАТО.

– Что-то я сомневаюсь – сказал Кравцов – Чтобы так от зарина какого-то звери мутировали.

– Так вот. Город хотели рассекретить – Сусанин продолжал – А тут еще эти натовцы приехали, все вызнавали, как мы химическое оружие уничтожаем. Опять же репортеры, иностранцы, черт их побрал! Все начали сворачивать. Но тут, вроде, новый госзаказ подоспел по разработке какого-то биологического оружия для новой боеголовки к ракете. Вы не подумайте, я тут был человеком небольшим, деньги платят – и ладно. В их дела особо не вникал. А они опыты ставили с вирусами, ученые-вредители! Ловили по лесам медведей, а может кого-еще, кто их знает!