Он повернулся к ней спиной и зашагал в темноту сада к огонькам, отмечающим выход из владения градоначальника Белограда, но через полдюжины шагов снова обернулся лицом к Афалии:
– Я просто хочу, чтобы вы, эволэки, знали – мы не все такие…
Кицунэ ещё какое-то время стояла на дорожке, в окружении нагих деревьев и неярких фонариков, утопивших облетевший сад в зловещем полумраке, но побыть наедине с собственными мыслями и душевной болью не дали.
– Всё в порядке, госпожа? – Охранники, услышавшие из всего короткого разговора только последнюю фразу, и сильно озадаченные всем произошедшим, подошли поближе.
– Да, всё хорошо, – заверила девушка, не особо надеясь на силу собственных заверений, и зашагала в дом.
Паники не было, ясная голова быстро оценила опасность ситуации, но спешить сейчас нельзя было ни в коем случае – телефоны, вполне вероятно, прослушиваются, и информацию с карты памяти Элану надо передать только из рук в руки. И тогда…
* * *
Даже Октябрьский, резонно считающийся самым близким другом Бёрнета, не мог точно сказать, как и когда пересеклись судьбы его коллеги адмирала и этого немногословного субъекта, Гарри Рэгга.
Рэгг – типичный грубый солдафон, и хоть сколько не называй пехоту флотской, но в его каменном лице, простом и неотёсанном, не было ни намёка на утончённость и даже чопорность, свойственную людям, вхожим в кают-компании кораблей. Его побаивались, а некоторые офицеры «Хоукинса» и, надо думать, не только «Хоукинса», откровенно лебезили перед этим крепышом, не вышедшим ни ростом, ни, извините, рожей.
Как адмирал и простой пехотинец в звании капитана так сплели свои судьбы, что за секреты связали их на долгие годы, что за узы поддерживают беспрекословное подчинение одного, и мягкое, просто дружеское, расположение другого, не знал ни кто, а если и знал, то помалкивал. И неспроста люди держали языки за зубами: за капитаном Рэггом тянулась слава человека, беспрекословно исполняющего пикантные и тонкие пожелания своего начальника и покровителя. Ко многим подобным историям Октябрьский относился так же, как и прочим разновидностям устного народного творчества. До сегодняшнего дня…
Капитан, получив разрешение Сомервилла, докладывал своему шефу о только что совершённом убийстве, как о чём-то совершенно обыденном, воспринимая постороннего, то есть Евгения Дмитриевича, как некий предмет обстановки, не более того.
Гарри Рэгг по поручению адмирала следил за Сомервиллом, и опасения старого волка звёздных маршрутов оказалось не напрасными: сопляк умудрился каким-то образом вызнать местонахождение нужного ему человека. Этим человеком оказался не человек вовсе, а женщина-лиса, супруга легендарного Элана. О чём был разговор между спивающимся от угрызений совести офицером и пламневласой кицунэ, догадаться можно было без привлечения сыщиков или мастеров детективного жанра, и оба адмирала в последние часы были взвинчены, не находя себе места.
Предателя удалось по-тихому убрать: Гарри подстерёг его на знаменитых Воздушных Садах. Выполненные ступенями на горном склоне, они стали идеальным местом для имитации несчастного случая. Сомервилла точным и хладнокровным, но мягким движением, не оставившем гематом, указывающих на борьбу, отправили в полёт с тридцатиметровой высоты. Из полиции уже сообщили на «Хоукинс», что найден пропавший с корабля офицер, и выразили соболезнования по поводу кончины перспективного специалиста и просто хорошего человека. Перебрал офицер, сильно перебрал, не удержался на дорожке, и упал. Бывает… Судьба!.. Но осталась ещё одна проблема.
– Передача информации, без сомнения, произошла, – продолжал Рэгг, – надо изъять носитель до того, как два эти урода встретятся.
То, что, под «уродами» палач подразумевал эволэков-лисиц было ясно, но вот…
– Как подступиться к эволэку? – Смерил взглядом своё доверенное лицо Бёрнет. – Я немало наслышан об их необычайных способностях, а часть этих способностей они специально продемонстрировали.
Резня, по-другому и не сказать, которую девчонки и мальчишки из таинственного Института устроили профессиональным наёмникам, до сих пор была ещё слишком свежа в памяти, но Рэгг тоже не болтливый ботаник, а человек дела. Выход он видел, и поделился нехитрым планом:
– По телефону или через Сеть Афалия не передавала информацию своему муженьку – это факт, значит, передаст лично.
– Весьма умно, – кивнул Бёрнет, признавая за своими противниками некоторую долю проницательности. – Стало быть, надо не допустить их встречи.
– Запросто, босс, – в приватной обстановке капитан часто так называл своего благодетеля. – Через два дня, двадцать седьмого декабря по местному исчислению, из ИБиСа в Белоград прибывают эволэки – чествовать павших будут и в столице тоже. Прощальный вечер пройдёт в тесном кругу, так что кроме охраны из самого Института никого не будет. Я с ребятами натравлю на эволэков пьяную толпу, и под шумок уберу, хм, лисицу и заберу носитель информации. Никто и не заподозрит ничего – просто толпа пьяных идиотов-эмигрантов нападёт на эволков, считая их виновниками своих бед, и только.
Видя небольшое сомнение в глазах шефа, не очень разделяющего вариант с привлечением огромной толпы народа, Рэгг решительно добавил:
– Босс! Эти бараны даже не пойму, кто их толкнул на верную смерть, я вам это обещаю…
* * *
Прибывающих большими и малыми группами эволэков надо было где-то размещать, и Заречный, градоначальник столицы, приложил максимум усилий, чтобы гости не остались без внимания. Без тени сомнения или недовольства знатный вельможа превратил оба своих особняка в весёлые общежития… Были бы они ещё весёлыми, но повод, по которому под крышами гостеприимных домов собрались контактёры разных поколений, отнюдь не веял праздничным настроением.
Старосты погрузились в нелёгкие обязанности: Клан Флоры и Воздуха расселяли в восточном особняке, у самого синего моря, а километрах в тридцати юго-западнее, у самой окраины Белограда, застолбили себе место Кланы Земли и Воды. Эта неувязка была вызвана объективными причинами – «ботаники», из-за своего многолюдства, совмещались только с повелителями воздуха, как самыми малочисленными, а уже «сухопутчиков» и «водников» пришлось селить вместе, вопреки недовольству многих девушек, да и парней. Все, даже молодые да зелёные, уже обзавелись друзьями-подругами, но не на шашлыки ехали, и Лидеры Кланов кое-кого одёрнули, без резкостей, но одёрнули.
Лис пропадал пропадом, помогая то Нариоле и Лассаве, то Мирре и Диолее, так как его Навигаторы традиционно выходили из Кланов Воздуха и Земли, причём, гораздо чаще из последнего. Практика показала нежелательность связи будущего прокладчика космических трасс с водной средой и статической неподвижностью растительного мира, только летуны, а в особенности наземные млекопитающие вызывали минимум затруднений. Но сейчас это выходило Элану боком: приходилось разрываться между желанием побыть с семьёй, и необходимостью выполнять обязанности наставника.
Глупая ситуация, во всех смыслах: он уже почти сутки как приехал в столицу, а жену и детей так и не повидал…
Вот и сейчас, уже прошло немало времени, когда супруг умчался в другой конец города через вечерние пятничные столпотворения машин, проверить лично своих архаровцев, а кое-кому и вставить дыню, а Афалия осталась одна. Только короткий телефонный разговор да горячее заверение бросить завтра же все дела, и обязательно провести выходные вместе. Выполнит. Раз обещал, выполнит, но…
Она в последние недели стала всё чаще проявлять недовольство: хотелось, что бы отец чаще виделся с детьми, да и ей самой остро не хватало внимания. Родственники, как бы трепетно они не относились к ней и маленьким лисятам, не могли заменить внимания со стороны любимого мужчины. Сердилась, но по-тихому, понимая, что момент для выяснения отношений не самый подходящий – Элан был безутешен, хотя и держался молодцом, держа в узде боль и печаль. Дело было даже не в том, что Навигаторов стало на пятую часть меньше, и не в том, что ушли из жизни самые опытные. Погибшая первая команда для него тоже как родные дети, и наставник в постоянном движении, в работе, видел единственный способ не расклеиться. Так что, его второй половинке пришлось не сладко, но девушка благоразумно твердила: так надо, такова жизнь.
