– В этот раз да, – ответил он. – В остальных случаях мне везло больше.

Данкэн уловил предполагаемую интимность и быстро посмотрел на обоих.

– Как хорошо, ваша светлость. Вам, должно быть, везет.

– Да, действительно везет, леди Челси.

Затем к ним присоединились некоторые из друзей ее отца: два владельца конезаводов и один из Линкольншира, и поздравления продолжались, обсуждение сместилось на следующий забег. Поминутно детально обсуждались предыдущие выступления различных лошадей, выгодные стороны каждой из них в отдельности, а также их шансы на успех. Шел горячий спор, внимание отца и братьев было отвлечено.

– Тебе понравились цветы? – спросил Синджин, заботясь о том, чтобы его не услышали остальные.

Он не сводил глаз с группы мужчин, шумно обсуждающих прошлые истории, связанные с чистокровными лошадьми.

– Тебе не следовало, – мягко ответила она, осторожно переводя взгляд с членов своей семьи на Синджина. Уловив момент она улыбнулась. – Но спасибо.

– Тебе нравятся фиалки?

– Не надо. – Ее шепот стал настороженным.

– Миссис Макаулай приглянулся один из моих конюхов. Он из Шотландии. Абердин, кажется. Так тебе нравятся фиалки или нет?

– Ты ужасно испорченный, – прошептала она, но ее взгляд на секунду встретился с его глазами и разрушил упрек, содержащийся в словах.

– Тогда «да». – Он был проницательным мужчиной.

– Чел, победил или нет Дангэнон Плитуса в Донкастере в восемьдесят пятом во время Сейнт Леджер Стэйкс?

Лицо ее отца приобрело розовый оттенок, который всегда появлялся при жарких спорах о скаковых династиях.

– Победил, – сказала она. – На две мили за три минуты сорок пять секунд, Плитус за 3:55, Мэстфлайтретий за 4:02, затем Жавалин и Доримант.

– Я говорил тебе, Балард, – торжествующе сказал граф, возвращаясь к горячему спору.

– Очень впечатляюще, – спокойно сказал Синджин.

– Воспитывалась в своей семье… – Она повела плечами. – Жизнь в лошадях.

– Твоему отцу будет тебя не хватать, когда ты… – Слова «выйдешь замуж» при данных обстоятельствах прозвучали бы неловко, он заменил:

– Покинешь дом.

– Я не планирую покидать дом. – Челси выделила последние два слова, а потом взглянула на него и улыбнулась. – Не каждая женщина ищет мужа, ваша светлость, будьте спокойны.

Теперь она была не в грубой одежде, а в костюме для верховой езды из ярко-красного бархата, подчеркивающем ее пышные формы; золотые волосы, спутавшиеся в беспорядке всего лишь несколько часов назад, теперь были уложены в прическу, которую завершала маленькая шапочка, украшенная плюмажем; в ушах были изысканные жемчужные серьги; губы были розовыми от утренних поцелуев. Ему почему-то показалось, что красивая дочь графа изменит, свое мнение, когда приедет в Лондон в следующем сезоне и каждый мужчина в свете, кому позволено и не позволено, будет осаждать ее.

Эта мысль заставила его почувствовать раздражение.

– Без сомнения, ты изменишь свое мнение в Лондоне, – сказал он, в голосе его безошибочно, узнавалась ворчливость.

– Если все будет по-моему, я не поеду в Лондон.

Я останусь с семьей в Аиршире и буду заботиться о своих лошадях.

– Твой отец захочет, чтобы ты…

– Возможно, он кое-чему научился, – вставила она. – Как считаешь?

– Чел, подойди сюда. Скажи Харту, что ты говорила вчера о тонике для Туна, который ты даешь после бега.

– Простите, – сказала она герцогу с вежливой улыбкой.

Он видел, как она подошла к группе мужчин и с некоторой небрежностью стала рассказывать, ее объяснение сразу же всех заинтересовало.

«Она бесконечно занимательная, – подумал он. – Но только как женщина, но и как равный человек».

Потрясающая мысль. Он никогда раньше не знал такой способной женщины. Легкая улыбка приподняла уголки его губ.

«Хотя то, что меня привлекало в ней, – реалистично отметил он, – было больше связано с ощущением, чем со способностями».

Лошади графа Дамфрисского в тот день выиграли все четыре забега, конюшня герцога Сетского довольствовалась вторыми местами. Синджин получил некоторое количество уколов, которые принял дружелюбно.

– Нельзя выигрывать все время, – мило сказал он.

Челси тайком послала ему воздушный поцелуй, зная о его причастности к их победам.

Фордхэм поворчал немного, но Синджин высоко оценил его виртуозную езду, которая обеспечивала точно второе место. Отличная линия, полным галопом на протяжении двух миль.

– И это не надолго, – пообещал Синджин. – Только до конца недели.

Сенека уловил направление амурного интереса его друга в тот день прямо после первой скачки и, когда они возвращались в Сикс-Майл-Ботом, он только предупредил:

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru