– Или кофе? У меня только растворимый, но довольно неплохой.

– Я бы не отказался от чашки чая. Спасибо.

Пьерлуиджи открыл для Дебби калитку и пошел за ней по дорожке. Когда они поравнялись с мусорными баками, она почувствовала, что он прикоснулся к ее плечу. Дебби обернулась и посмотрела туда, куда он указывал.

– А еще я пришел, чтобы возместить нанесенный ущерб. Ваш велосипед вчера выглядел, мягко скажем, плачевно, и я взял на себя смелость найти ему замену. Такой вам подойдет?

Дебби во все глаза смотрела на прислоненный к стене дома новый велосипед. В отличие от ее старого велика, на этом не было ни пятнышка ржавчины, а седло выглядело безупречно гладким, никаких проколов от пружин. Шины идеально чистые, только из магазина, а плетеная корзина перед рулем явно впервые оказалась на свежем воздухе. Картину завершал прикрепленный к рулю маленький итальянский флажок.

– Вам нравится? – услышала Дебби несколько неуверенный голос Пьерлуиджи. – Я выбрал синий, но не знаю, какой цвет вы предпочитаете. У них есть точно такой же зеленый. Если вам больше нравится зеленый, продавец сказал, можно поменять в любой момент.

– Он превосходный, но я не могу его принять. То, что вчера произошло… Это был несчастный случай. – Дебби наконец посмотрела на Пьерлуиджи. – Правда, это как-то нечестно, вы не должны мне ничего возмещать.

– Очень даже должен. Да, это был несчастный случай, но он произошел по моей вине. – Тут Пьерлуиджи улыбнулся еще шире. – И это был счастливый случай, потому что благодаря ему у меня появилась возможность познакомиться с вами. Так как? Синий подходит? Вы уверены?

– Да, синий – идеально, но, как я уже сказала, вы не обязаны были это делать. – Повинуясь порыву, Дебби шагнула к Пьерлуиджи и поцеловала его в щеку, снова вдохнув его запах. – Это так мило с вашей стороны! И да, это был счастливый случай. Я тоже очень рада, что познакомилась с вами.

После этого она повернулась и провела его в дом.

В то утро какое-то шестое чувство заставило Дебби подняться раньше обычного, так что у нее перед уходом на работу осталось время прибраться и помыть посуду. Может, это было предчувствие или она тешила себя иллюзиями, что он может к ней заглянуть, но в результате она смогла предложить ему сесть за стол, который в кои-то веки не был заставлен посудой. Даже немытой чашки не было, но лежала книга – учебник итальянского языка.

Когда Пьерлуиджи сел за стол и увидел учебник, у него загорелись глаза.

– Вы учите итальянский?

Дебби слегка покраснела:

– Да, но мой итальянский и близко не так хорош, как ваш английский.

– Però! Guarda, guarda…[3] Может, вы хотите поговорить на итальянском?

Дебби отрицательно покачала головой. Она решила не отвечать на итальянском.

– Я учу его уже шестой год, но точно не владею им, как вы говорите, сносно. Так что, думаю, будет лучше, если мы продолжим общаться на английском. – Дебби смущенно кашлянула. – В старшей школе я сдала экзамены на отлично, а сейчас уже не первый год раз в неделю хожу на курсы, но этого недостаточно.

– Что ж, хорошо, но, если захотите поговорить на итальянском, просто дайте знать, я всегда готов. Вы бывали в Италии?

Дебби испытала большое облегчение, когда Пьерлуиджи не стал настаивать на том, чтобы они перешли на итальянский. Достаточно было того, что она принимала мужчину у себя в доме. Если бы она заговорила с ним на чужом языке, это было бы совсем странно. Фактически, после ухода Пола, а это было в марте, в ее квартиру еще не ступала мужская нога.

Дебби поставила чайник и достала из буфета две самые симпатичные чашки.

– Нет, никогда. Правда, однажды чуть не поехала. В школе организовали экскурсию во Флоренцию, но у моих родителей не хватило денег.

– Очень жаль это слышать.

– Такова жизнь. – Дебби тряхнула головой, как бы отгоняя плохие воспоминания, и разложила пакетики с чаем по чашкам; закипел чайник. – Молоко и сахар?

– Только молоко, спасибо. До приезда в Кембриджский университет я вообще чай не пил, а теперь, как говорится, ни дня без чашки. – Пьерлуиджи небрежно пролистал учебник. – А когда настанет тот самый момент и вы отправитесь в Италию, какое место вам захочется посетить первым?

– Флоренцию, – не раздумывая ответила Дебби.

– Так-так, держу пари, вы никогда не угадаете, откуда я к вам приехал. – Пьерлуиджи снова широко улыбнулся.

– Случайно, не из Флоренции? Точнее, из Фиренце?[4]

– Угадали. Фиренце – мой родной город. Я живу в самом центре.

– Потрясающе! В моем списке самых прекрасных мест в мире Флоренция – номер один. Погодите минутку, можно, я вам кое-что покажу? Я сейчас.

Дебби поставила чашки на стол и быстра ушла в спальню. Там на прикроватном столике в рамке со стеклом, которую она купила в бристольской лавке старьевщика, стояла ее драгоценная открытка. Дебби подхватила ее со столика и вернулась в кухню.

– Вот, вы знаете, где это место?

Пьерлуиджи взял открытку и начал ее разглядывать. Дебби внимательно следила за выражением его лица.

– Ну, Дуомо трудно не узнать. Это определенно Флоренция, и снимок сделан с противоположного берега Арно. Вероятнее всего, от площади Микеланджело или от садов Боболи. А что это? Открытка? Похоже, она у вас уже довольно давно.

– Да, – кивнула Дебби, – это открытка. Друзья, которые поехали на ту школьную экскурсию, прислали из Флоренции, с тех пор я ее и храню. – Дебби оторвала глаза от открытки и посмотрела на Пьерлуиджи. – Я заходила на Google Earth и думаю, как вы и сказали, это фото сделано от площади Микеланджело. Никогда не была в Италии, но почему-то у меня такое чувство, будто я хорошо знаю это место, так что живо могу его представить во всех мельчайших деталях.

Пьерлуиджи потянулся через стол и, взяв руку Дебби, коротко ее пожал и сразу отпустил. Ей понравилось его прикосновение.

– Может, в прошлой жизни вы были флорентийкой, скажем, прекрасной герцогиней Медичи. Кто знает?

– Скорее служанкой, которая выносила ночные горшки Медичи, – я из очень бедной семьи, – отшутилась Дебби, чтобы Пьерлуиджи не заметил, как ей польстило сравнение с прекрасной герцогиней. – И вы живете и работаете во Флоренции?

– Да, – кивнул Пьерлуиджи, – хотя доктору с моей медицинской специальностью – я онколог, не стану утомлять вас подробностями – лучше работать в США. Именно там сейчас ведутся самые серьезные исследования в этой области, и я бы очень хотел принимать в них участие. Вот потому этим летом и прошел курсы в Кембридже, надеюсь, это поможет получить приличную работу за океаном.

– Но ваш дом во Флоренции?

– Да. И боюсь, я типичный итальянец: зрелый мужчина тридцати трех лет, до сих пор живущий с родителями.

Дебби почему-то было приятно услышать, что он не женат и не живет с какой-нибудь подружкой, но она постаралась, чтобы это не было заметно по выражению ее лица.

– Месяц или два назад я читала статью в «Стампа». Судя по той статье, две трети итальянцев нашего возраста живут с родителями.

– Нашего возраста? Но я уверен, что вы гораздо моложе меня.

– Мне двадцать восемь, но скоро, то есть вот прямо двадцать девятого, исполнится двадцать девять. Так что вы ненамного старше меня.

– Вы выглядите гораздо моложе. – Пьерлуиджи с явной симпатией посмотрел на Дебби. – Думаю, если бы вы подобрали волосы, то выглядели бы чуть старше, но так, с хвостиком, вы кажетесь моложе меня лет на десять.

– Знаете, проснувшись сегодня утром, я так себя не чувствовала. Вставая с кровати, скрипела, как старая развалина.

– Ну, какой бы развалиной вы себя ни чувствовали, я пришел еще и потому, что понадеялся уговорить вас как-нибудь со мной пообедать. – Пьерлуиджи слегка махнул рукой, давая понять, что не ждет ответа здесь и сейчас. – И пригласить вас я хочу вовсе не для того, чтобы искупить вину за свое глупое поведение вчера. Нет, я хочу вас пригласить, потому что это огромное удовольствие – пообедать в хорошем ресторане с хорошей кухней в компании с красивой женщиной.