– В ту сторону грузов нет? – обратилась я к харру.

Здороваться словами у местных не принято. Вместо этого они обмениваются электромагнитными импульсами, которые – при некоторых доработках – способна имитировать шимка. Я подготовилась тщательно, поэтому сумела обратиться к аборигену правильно. Харр открыл выразительные синие глаза очень яркого, чистого цвета и уставился на меня с интересом. Послал приветственный сигнал вместе с выражением одобрения и любопытства, склонил голову набок.

А зрачки у них, кстати, совершенно как у нас, круглые. Никакой экзотики. Вообще глаза похожи, разве что в среднем чуть больше и разрез немного иной.

– Далеко? – басовито мурлыкнул в ответ мужчина.

– Махов десять, – прикинула я, переведя выданные инфосетью восемьдесят километров в местную меру.

– Будет, после дождя, – обрадовал он и кивнул в сторону. – Садись, подождём.

Там громоздились какие-то ящики, на один из них я невозмутимо пристроилась. У местных не принято уступать место, это считается оскорбительным – сомневаться в силе и выносливости собеседника.

– Зачем тебе туда? – полюбопытствовал харр, с большим вниманием рассматривая мои руки. Татуировок в их культуре нет, равно как и запрета откровенно пялиться на нечто интересное, поэтому к подобной реакции я быстро привыкла ещё в прошлый визит.

– Отдыхать, – ответила, тоже разглядывая мужчину. Думала, отвыкла за пять лет от их экзотичной наружности, но – нет, сны не позволили забыть.

Всё-таки они красивые и очень похожи на нас. Смуглая кожа, близкие пропорции тела, похожее строение мускулатуры. Различается строение ног ниже щиколоток – у харров там конечности покрыты мехом и «звериные», с длинной стопой и приподнятой пяткой, так что аборигены ходят словно на цыпочках. Из-за такой формы и длины ног они в среднем заметно выше людей при близости остальных параметров.

Ещё у харров сохранился хвост – длинный, голый, подвижный, с пушистой кисточкой на конце. Плечи, шею сзади и по бокам и голову, кроме лица, покрывает пышная грива, причём у обоих полов. Только у женщин она длиннее и менее разросшаяся, ближе к человеческим волосам. Ну и, конечно, подвижные крупные треугольные уши, меховые снаружи, придающие им сходство с персонажами классических комиксов, которых поминала моя попутчица.

Лица у аборигенов тоже почти человеческие, что позволяет нам считать харров довольно красивыми. Помимо отличия в форме глаз, нос немного шире и более приплюснутый, чуть иное устройство челюсти и зубы острее – если немного привыкнуть, перестаёшь замечать.

Но это всё внешние отличия, которые вряд ли способны так уж сильно заинтересовать учёных. Самое потрясающее, что есть в харрах, – это наличие пушистых кошачьих «усов», вибрисс. Называются они «раты» и выполняют совсем другую функцию: принимают и излучают электромагнитные импульсы, которые обрабатывает отдельно выделенный под это участок мозга. На Индре это обычное дело, так общаются многие животные и даже растения, которые зачастую настолько эффективно экранируются, что под пологом леса не работает никакая местная связь.

Да и не только в лесу, с радиосвязью здесь вообще большие проблемы: из-за обилия электричества в атмосфере и живых существах слишком много помех. И компенсировать это связью, построенной на искажении пространства космолитом, которую мы используем для передачи данных между планетами и планетными системами, не получается, там мешают ограничения на дальность с другой стороны.

Обувью харры не пользуются вовсе, да и одеждой не злоупотребляют. Носят короткие штаны по колено, обычно замшевые или кожаные, с широкими ремнями, к которым крепят оружие, прибавляя к этому разве что кожаные жилеты. Редко, по праздникам или в каких-то официальных случаях, надевают простые рубахи с воротом на шнуровке и яркой декоративной вышивкой по подолу – собственно, всё. А вот к украшениям относятся с куда большей нежностью и интересом, обычно таскают какие-то клыки на верёвочках или другие странные штуки – на удачу. Очень уважают браслеты, чаще всего плетёные из всё той же кожи или деревянные с резным узором.

– И где ты собираешься отдыхать там? Пришельцы обычно к морю тянутся, туда, – искренне удивился смотритель и махнул рукой, указывая направление в другую сторону.

– Не хочу море, хочу погулять по лесу, – получилось даже почти честно. – А там знакомый есть, Бетро, может, знаешь? У него остановиться можно.

– А-а, знаю! – искренне удивился мой собеседник. – Хороший дом, большой, у него многие останавливаются. А готовит как! – он мечтательно прижмурился.

– Вот-вот, – улыбнулась я. – А ты ещё спрашиваешь, почему туда.

– Ну как угадать, что ты из знающих урши, а не из этих? – он улыбнулся в ответ, пренебрежительно махнув рукой в сторону космопорта.

«Уршами» они называют людей, и это можно примерно перевести как «говорящие плохо». Что поделать, человеческая гортань плохо приспособлена для некоторых звуков, нормальных в местном языке, и даже с шимкой их воспроизвести невозможно. К счастью, местные на такое обращение с их языком не обижаются, находят наш говор забавным.

Язык у них, кстати, тоже весьма своеобразный. Лингвисты в глубоком недоумении, они такого в других местах не встречали. Законы жизни языков одинаковы не только для всех земных, но и для большинства инопланетных, кроме совсем уж чуждой экзотики, а харрский их нарушает: он слишком однородный. Всё небольшое население Индры, рассеянное по огромной территории, говорит почти одинаково. Есть какие-то жаргонные или местечковые словечки, но это капля в море. Ещё один аргумент за искусственность харров, хотя и не менее спорный, чем прочие.

В этот момент общение прервалось оглушительным грохотом, с которым где-то неподалёку раскололось небо.

Мой собеседник прикрыл глаза и рассеянно пошевелил вибриссами.

– Сейчас, – уронил коротко, и, будто в ответ на его слова, на стоянку и навес волной накатился громкий шелест, с которым хлынул на землю сплошной поток ливня.

Водные плети рванул ветер, пытаясь достать нас в укрытии. Я с удовольствием обнаружила, что место выбрала очень удачно: ящики прекрасно защищали и от воды, и от порывов. Видимость сразу упала, и я на всякий случай отключила ночной режим. Пока сверкало далеко, но это ненадолго, а если полыхнёт рядом, с фильтром можно и ожог сетчатки заработать.

В навалившемся тут же сумраке харр угадывался неопределённой светлой фигурой, отчётливей всего в которой выделялась седая грива.

Гроза громыхала долго. Соседа я в это время не беспокоила: он прикрыл глаза, растопырил «усы» и подзаряжался. Да, такое они тоже умеют, электричество – это вполне подходящая им для жизни энергия наряду с обычной пищей. Исключительно на ней одной они, конечно, существовать не способны, но явление всё равно интересное.

Я всё-таки накинула куртку – дождь смыл духоту и жару, стало гораздо прохладнее. Закутавшись, молча пялилась в темноту, наполненную звуками грозы, и рассеянно думала о том, как занятно порой выворачивается жизнь.

Пять лет назад я была уверена, что больше не вернусь на Индру и харров не увижу. Вспоминать об этом месте, забравшем у меня нескольких дорогих людей, было слишком тяжело и больно. Но вот вернулась и сижу тут, вспоминаю всё, что знаю про аборигенов, и чувствую себя на удивление спокойно, как будто я что-то делаю очень правильно.

Что же всё-таки моё подсознание хотело сказать этими снами? Явно ведь не то, что я соскучилась по Индре! Хотя… что скрывать, харры мне всегда нравились. Одна из самых загадочных современных цивилизаций.

Аборигены живут долго, и, видимо, продолжительность жизни у них такая от природы, а не благодаря технологиям: они, в отличие от привыкших жить быстро людей, не любят спешку. Умирают редко, рождаются редко, и вообще их на всей планете довольно мало, чуть больше полумиллиарда. Приполярные области, пустыни – харры даже не пытаются их заселять, им и так неплохо.

Несмотря на многообразие разумных видов, в большинстве своём гуманоидных, населяющих нашу галактику, жители Индры всё равно способны удивить и здорово выделяются. Антропологи до сих пор теряются в догадках, как сложилась такая цивилизация. При явно хищных предках харры не особенно воинственны, довольно флегматичны, непритязательны в смысле условий жизни и отлично умеют контролировать своё любопытство. Агрессивны они в основном в личном пространстве, то есть защищая себя и небольшую территорию, и личные отношения между харрами легко могут вылиться в кровавую свару, но массовых столкновений у них не случается вовсе. У них и государств-то разных нет, и даже как будто никогда не существовало.