— Если бы я не думал, что Дженис должна была вернуться с минуты на минуту с моими лекарствами, тогда я мог бы предложить тебе что-нибудь с этим сделать. — Он толкает мою руку ниже, пока у меня не остается выбора, кроме как обхватить пальцами его твердость.

— Себастьян. — На этот раз в его имени немного больше силы.

— Прошло несколько дней, детка. Я здесь умираю.

Закатив на него глаза, я вскакиваю и убираю руку как раз вовремя, чтобы Дженис присоединилась к нам.

Она бросает один взгляд на наши виноватые лица и качает головой, на ее губах играет веселье.

— Готов отвязаться от меня, молодой человек? — спрашивает она Себа, не сводя с него понимающих глаз.

Я не знаю, в чем его проблема с ней — она всегда была мила со мной. Но тогда мне тоже не понравился Себ, когда я впервые познакомилась с ним, так что, возможно, мне не стоит удивляться. Он может быть высокомерным придурком, когда захочет. И я могу только представить, какой занозой в заднице он был, когда я заставила его жить в коридоре.

Сожаление захлестывает меня за то, как я обращалась с ним во время моего пребывания в больнице, но потом я вспоминаю все, что он делал со мной, и это начинает понемногу отступать.

Да, мы почти такие же плохие, как и все остальные.

— У меня есть твое обезболивающее, которое ты примешь, — заявляет она, пронзая его понимающим взглядом.

— Да, мэм, — саркастически отвечает он.

— Не волнуйся, я прослежу, чтобы он их принял, — говорю я ей.

— Хорошо. Послушай ее, Себастьян. У нее хорошая голова на плечах.

— У нее много хороших черт на теле, Дженис.

— Господи Иисусе, — бормочу я, хватая некоторые из его вещей, которые все еще разбросаны по комнате, и запихивая их в его сумку.

— Ты храбрая женщина, ты знаешь это? — спрашивает она меня, передавая мне пакет из аптеки.

— Храбрая или глупая. Присяжные еще не пришли к выводу.

Она посмеивается, направляясь к двери.

— С вашими документами все в порядке, молодой человек. Ты свободен уходить. И, — добавляет она, прежде чем исчезнуть за углом, — я буду счастлива никогда больше не видеть вас двоих в одной из моих кроватей. — Она пронзает нас строгим взглядом, прежде чем снова оставить нас одних.

— Как будто я бы охотно вернулся, — бормочет Себ, поднимаясь с кровати.

— Ты действительно любишь ее.

— Хм. Пошли, подружка. Давай пойдем домой.

— По-моему, звучит неплохо.

Возможно, у меня не было особого выбора насчет того, чтобы провести здесь первую ночь, но я ни за что не собиралась уходить, пока его держали здесь, как бы сильно все на этом ни настаивали. Думаю, мне просто повезло, что он не дал мне попробовать мое собственное лекарство и не оставил меня спать на стульях в коридоре.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Себастьян

— Я думал, ты ждал в машине? — Я спрашиваю, когда Тео выходит из комнаты Тоби.

— Я был, но Джонас ушел, когда я уходил.

— Вау, он действительно приложил к этому усилия, — бормочет Стелла рядом со мной.

— Все в порядке? — Спрашиваю я, мне не нравится темнота в глазах моего лучшего друга.

— Д-да. Давай, отвезем тебя домой.

Когда я заглядываю в окно в комнату Тоби, я вижу, что Алекс все еще сидит рядом с ним, но Тоби без сознания.

Нам нужно поговорить о том, что произошло в воскресенье вечером, но сейчас не время.

— Да, — соглашаюсь я, делая шаг вперед, когда Стелла обнимает меня за талию, как будто она сможет остановить меня от падения, если мои ноги решат отказать.

Это забавно, но я не удерживаю ее. Любой повод, чтобы она прикоснулась ко мне.

Тео молчит всю дорогу домой, и это не помогает избавиться от страха, который тяжело сидит у меня в животе.

В ту секунду, когда мы подъезжаем к дому, Стелла открывает дверь и выпрыгивает, готовая помочь мне.

— Братан, что происходит? — Я быстро спрашиваю, на случай, если он не хочет говорить то, что его беспокоит, перед Стеллой.

Его глаза находят мои в зеркале.

— Ничего.

Я знаю, что он лжет, но в ту секунду, когда Стелла открывает мою дверь, он вылезает и исчезает в доме перед нами.

— Что заползло ему в трусы?

— Черт его знает. Но, похоже, тебе придется самой нести меня по лестнице, принцесса.

Она оглядывает меня с ног до головы, когда я стою перед ней.

— Да, этого не будет, — издевается она. — Я уверена, что ты справишься с этим.

К тому времени, как мы оба поднимаемся наверх, Тео уже исчез в комнате. Следуя его примеру, мы делаем то же самое. И мы не выходим, пока Стелла не выскальзывает, чтобы взять нашу еду на вынос и выпить.

***

Я улыбаюсь, слушая, как Стелла смеется в гостиной с Калли и Эмми. Они появились чуть больше часа назад, чтобы спасти ее от моей сварливой задницы — их слова, не мои.

Как бы мне ни хотелось запереть ее здесь со мной, чтобы убедиться, что она в безопасности, и, конечно, присматривать за мной, я знаю, что не могу.

Она даже не предложила выйти из дома, что делает меня счастливым, но я знаю, что у меня мало времени. Она может показаться немного более обеспокоенной после событий воскресной ночи, но она никогда не будет тем человеком, который уклоняется от опасности. Я знаю, что она хочет поймать этого ублюдка так же сильно, как и мы. Я просто боюсь, что она сделает что-нибудь глупое, чтобы это произошло.

Дверь открывается, и я взволнованно смотрю на нее, надеясь увидеть, как ее белокурые волосы пробиваются внутрь. Только я быстро понимаю, что мне не так повезло.

— Эй, как дела? — Я спрашиваю Тео, когда он закрывает за собой дверь.

Когда он поворачивается ко мне, я вижу тот же темный и измученный взгляд в его глазах, что и вчера по дороге домой из больницы.

Он падает на мой стул, сбросив брошенную одежду на пол.

— Ты знал, не так ли?

— О чем? — Спрашиваю я, нуждаясь в немного большей информации.

— О Джонасе. О Марии.

— Э-э… — Я колеблюсь, чувство вины переполняет меня за то, что я скрывал от него что-то подобное. У Тео, Алекса и у меня нет секретов — или, по крайней мере, у нас никогда не было. Но теперь со Стеллой все по-другому. — Это была не моя история, чтобы рассказывать, чувак, — говорю я, потирая затылок.

— Я знаю, я понимаю это. Но черт. Как мы, блядь, не знали? — спрашивает он, в его тоне слышна боль, его лицо напряжено, когда он думает о том, через что Тоби прошел в одиночку.

— Потому что он этого не хотел. Точно так же, как только вы, ребята, знаете правду о моей маме.

— Черт. Я ненавижу это. Я знал, что Джонас придурок, но, черт возьми…

— Я знаю. Тоби нужно найти способ положить конец этому хрену. Я понятия не имею, что у него над ним, но этого не может быть достаточно, чтобы он, черт возьми, дышал.

— Согласен.

Тео жует нижнюю губу, глубоко задумавшись.

— Выкладывай, — требую я.

— Ты думаешь, Джонас имеет какое-то отношение ко всему этому дерьму со Стеллой?

— Нет, — уверенно говорю я. — Если он хотел ее смерти, если он хотел наказать Галена, тогда он просто… сделал бы. Это не в его стиле.

— Пытки — это не его стиль? Разве ты не слышал, какой контроль он имеет над Тоби и Марией? Я думаю, что это именно его стиль.

— Я знаю, но… это другое. Я просто… нет.

Тео изучает меня, пока я еще раз обдумываю эту мысль.

— Хорошо, — наконец уступает Тео. — Но кто это?

— Вопрос на миллион гребаных долларов, — бормочу я, когда из гостиной доносится еще один взрыв смеха.

— Это чертовски странно, чувак. В моем доме тусуются цыпочки.

— Тебе это нравится, — говорю я, отмахиваясь от него.

— Это так? — Его брови изгибаются, когда он смотрит на меня.

— Калли классная. Приятно видеть, что она на самом деле покидает свою спальню хоть раз. И Эмми кажется…

— Как королевская заноза в заднице, — заканчивает он за меня.

— Серьезно, что у вас с ней за дела? Обычно тебе нравятся такие.

— Я этого не делаю, — утверждает он.