Она огляделась в поисках Николаса Хиггинса. Его нигде не было видно. Поэтому она заговорила с женщиной, которая предложила положить миссис Баучер на пол.

− Вы можете намекнуть всем этим людям, что семью лучше оставить в покое? Когда миссис Баучер придет в себя, она должна увидеть только одного − двух, хорошо ей знакомых. Папа, ты поговоришь с людьми и выпроводишь их? Она не может дышать, бедняжка, когда вокруг столько людей.

Маргарет опустилась на колени возле миссис Баучер и протерла ей виски уксусом. Но через несколько минут она удивилась, почувствовав приток свежего воздуха. Маргарет огляделась и увидела улыбки, которыми обменялись ее отец и та женщина.

− Как это удалось? − спросила Маргарет.

− Наша добрая подруга, − ответил мистер Хейл, − воспользовалась главной уловкой, чтобы освободить помещение.

− Я попросила их уйти и забрать с собой детей, напомнив, что теперь они − сироты, а их мать − вдова. Это самое большее, что можно было сделать, а дети, несомненно, сыты по горло сегодняшним горем — и добротой тоже. Она знает, как он умер?

− Нет, − ответила Маргарет. − Я не смогла рассказать ей все сразу.

− Ей нужно рассказать из-за расследования. Смотрите! Она приходит в себя. Вы это сделаете или я? Или, может быть, это лучше сделать вашему отцу?

− Нет, вы, вы, − ответила Маргарет.

Они молча ждали, пока миссис Баучер окончательно придет в себя. Потом соседская женщина села на пол и положила голову миссис Баучер себе на колени.

− Соседка, − сказала она, − твой муж умер. Знаешь, как он умер?

− Он утонул, − вяло ответила миссис Баучер, впервые заплакав, осознавая свое горе.

− Его нашли утонувшим. Он возвращался домой, потеряв всякую надежду на этой земле. Он думал, что Бог не будет таким жестоким, как люди. Может быть, он не так жесток. Может быть, он будет таким же нежным, как мать. Может быть, нежнее. Я не говорю, что твой муж поступил правильно, и я не говорю, что он поступил неправильно. Все, что я говорю, это что, возможно, ни я, ни мои родные никогда не будем так страдать, как он, и, возможно, мы так не поступим.

− Он оставил меня одну с этими детьми! − стонала вдова, менее потрясенная, нежели ожидала Маргарет, тем, как окончил жизнь ее муж.

− Не одну, − серьезно ответил мистер Хейл. − Кто остался с вами? Кто вас защитит?

Вдова широко открыла глаза и посмотрела на говорившего, чье присутствие до сих пор она не замечала.

− Кто обещал быть отцом для оставшихся без отца? − продолжил он.

− Но у меня шесть детей, сэр, а старшему нет еще и восьми. Я не сомневаюсь в Его силе, сэр… только нужно немного веры, − и она снова заплакала.

− С ней лучше поговорить завтра, сэр, − сказала соседка. − Лучше всего ее успокоит присутствие ребенка рядом с ней. Жаль, что они забрали малыша.

− Я схожу за ним, − вызвалась Маргарет.

Через несколько минут она вернулась, неся на руках Джонни. Его лицо было перепачкано едой, а в кулачках зажаты сокровища в виде кожуры, кусочков хрусталя и головы от гипсовой фигурки. Она отдала его в руки матери.

− Вот! − сказала женщина, − теперь идите. Они поплачут вместе и успокоятся вместе, — никто кроме ребенка не сделает этого лучше. Я останусь с ней, пока буду нужна, и если вы придете завтра, то сможете с ней толково поговорить, — она сейчас не в состоянии.

Маргарет с отцом медленно шли по улице, и она остановилась у закрытой двери дома Хиггинса.

− Войдем? − спросил ее отец. − Я тоже думал о нем.

Они постучали. Ответа не последовало, — они толкнули дверь. Она была заперта, но им показалось, что они услышали движение внутри.

− Николас! − снова позвала Маргарет. − Это только мы. Вы нас не впустите?

− Нет, − ответил он. − Я уже выразился, как можно яснее, что жалею о сказанном, когда запер дверь. Оставьте меня сегодня.

Мистер Хейл настоял бы на своем желании войти, но Маргарет приложила палец к его губам.

− Я не удивляюсь этому, − сказала она. − Я сама хотела бы остаться одна. Кажется, это единственное, что пойдет нам на пользу после такого дня.

Глава XXXVII

Взгляд на юг

«Лопата! Грабли и мотыга!

Кирка, топор, секач!

И серп, чтоб жать, коса — косить,

И цеп, чтоб зерна молотить.

И вот батрак готов

Работать долго и упорно,

Умеет все, пройдя урок

В тяжелой школе жизни».

Томас Худ «Песня работника»

Дверь у Хиггинсов была закрыта и на следующий день, когда Маргарет с отцом пришли навестить вдову Баучера. От одного из соседей они узнали, что Николаса сейчас нет дома. Он, тем не менее, зашел проведать миссис Баучер прежде, чем заняться своими делами.

У Маргарет и у мистера Хейла на душе остался неприятный осадок после посещения миссис Баучер. Она считала, что муж плохо с ней обошелся, покончив с собой. В ее словах была доля правды, оттого было трудно их опровергнуть. Все же, было неприятно видеть, что все мысли миссис Баучер заняты только собой и собственным положением, — даже несчастных детей она считала обузой и испытывала к ним какую-то животную неприязнь. Маргарет пыталась поговорить со старшими детьми, пока ее отец увещевал вдову, советуя ей обратиться с молитвой к богу, а не просто жаловаться на тяжкую судьбу. Маргарет заметила, что дети искреннее и сильнее оплакивали отца, нежели их мать. Заикаясь от нетерпения, они рассказывали, что папочка был добрым, что он был нежен с ними, что часто исполнял их прихоти.

− А тот, кто лежит наверху, правда папочка? Он не похож на него. Я боюсь его, а я никогда не боялся папы.

У Маргарет защемило сердце, когда она услышала, что мать, требуя к себе сочувствия, водила детей наверх посмотреть на их обезображенного отца. Теперь к глубокой печали в детских сердцах примешался страх перед покойником. Маргарет пыталась занять мысли детей тем, что они смогли бы сделать для матери, а вернее тем, что сам отец попросил бы их сделать. Она больше преуспела в своих попытках, чем ее отец. Дети начали понемногу убирать грязную комнату. Но мистер Хейл рассказывал слабой больной о слишком высоких и малопонятных для нее материях. Находясь в оцепенении, она не могла думать о том, как страдал ее муж перед тем, как решился на этот последний ужасный шаг. Она думала только о том, как гибель мужа повлияла на нее. Она не могла проникнуться мыслью о бесконечном милосердии Бога, который не вмешался, чтобы предотвратить гибель ее исстрадавшегося мужа. И хотя втайне миссис Баучер винила мужа за то, что он поддался отчаянию, и не признавала, что у него была причина совершить самоубийство, вслух она безжалостно ругала всех тех, кто мог тем или иным образом довести его до такого отчаяния: хозяев − в частности, мистера Торнтона, на фабрике которого вспыхнул бунт, и который после того, как вышел приказ о задержании бунтовщиков, забрал свое заявление назад, союз рабочих, представителем которого для бедной женщины был Хиггинс, детей − их было так много, они были вечно голодны и страшно шумели, − все объединились в огромную армию ее личных врагов, по вине которых она стала теперь беспомощной вдовой.

От этих бесконечных неразумных обвинений Маргарет пришла в уныние. И когда они вышли от Баучеров, она поняла, что ей не удастся развеселить отца.

− Это городская жизнь, − сказала она. − Их нервы расшатаны постоянной спешкой и борьбой за существование. Да к тому же эти дома-темницы сами по себе вызывают уныние и беспокойство в душе. В деревне люди больше времени проводят вне дома, — даже дети, и даже зимой.

− Но люди должны жить в городах. А в деревне некоторые приобретают такой закоснелый склад ума, что становятся почти фаталистами.

− Да, я знаю об этом. Я полагаю, и городской, и деревенский образ жизни готовят людям свои испытания и свои соблазны. Жителю города трудно быть терпеливым и спокойным, а деревенский житель редко бывает активным и готовым к необычным и непредвиденным случаям. И тем и другим трудно думать о будущем: горожанам − потому что настоящее полно беспокойства и суеты, селянам − потому что все располагает их к простому существованию, где нет места мечтам и чаяниям.