Перевод с английского Зои Копельман
Диалоги, интермеццо I
Как давно ты оказался тут?
Вчера.
Только вчера?
Нет. Я всегда был тут. Я будто здесь родился.
Родился? Ну и словечко ты выбрал для такого места!
Это самое правдивое из всех слов.
Тем не менее, ты все-таки ими пользуешься, а?
Все меньше и меньше.
Тебя утомляет разговор?
Не то: слова связывают, тогда как я хочу убежать.
И тебе удается?
Иногда.
Как?
С помощью образов.
Каких образов?
Из прожитой жизни.
Когда? Где?
Дума. Прежде.
Значит, было прежде?
Да. Полагаю, что да. Надеюсь.
И ты туда возвращаешься?
Полагаю, что да. Надеюсь.
Чтобы… что там делать?
Есть.
И это все?
Да. Есть и снова есть. Вместе с родителями. То, что мы ели в Субботу. Вместе с друзьями, гостями, нищими-попрошайками, забредшими в наш город. Белый хлеб, рыбу, овощи. Есть медленно, очень медленно. Жевать. Вдыхать этот запах. Фрукты. Сласти. Много-много всего. Есть с утра и до вечера.
И это все, о чем ты думаешь?
Это все, что я могу разглядеть.
А будущее? Неужели ты никогда не думаешь о будущем?
Да, конечно. Вечерний суп, утренний сухой хлеб: разве это не будущее? В мыслях, я уже проглотил свой суп, я уже дожевал свой хлеб. Будущего больше нет.
* * *
Кто ты?
Номер.
А твое имя?
Нету. Его сдуло. Унесло в небо. Посмотри наверх. Небо черно — черно от имен.
Мне не видно неба. Колючая проволока заслоняет.
А вот я его вижу. Смотрю на колючую проволоку и знаю — то, что я вижу, и есть небо.
Ты хочешь сказать, что и наверху у них есть колючая проволока?
Конечно.
И все, что к ней прилагается?
Почти все.
Мучители? Экзекуторы? Жертвы, не имеющие ни сил, ни желания сопротивляться, улыбаться теням?
Я же говорю вам: там все то же самое, что и здесь.
Тогда мы пропали.
Разве мы одни?
* * *
Сколько тебе лет?
Пятнадцать. Или больше. А может, меньше. Не знаю. А вам?
Мне пятьдесят.
Завидую вам. Вы выглядите моложе.
А ты, ты выглядишь старше.
Как ни смотри, оба мы ошибаемся. Я в этом уверен. Мне пятьдесят, а вам пятнадцать. Не возражаете?
Отнюдь. Ты или я, не все ли равно. Скажи лучше: ты знаешь, кто ты?
Нет. А вы?
И я не знаю.
Но вы по крайней мере уверены, что существуете?
Я — нет. А ты?
Нет. Я тоже не уверен.
Но наши лица? С ними-то что случилось?
Это маски. Их одолжили тому, у кого нет лица
* * *
Ты спишь?
Нет. Это что-то другое.
Ты грезишь? С открытыми глазами? Отдаешься на волю своего неуемного воображения? Стараешься почувствовать себя человеком, заполнить пустоту?
Для этого я слишком слаб.
Тогда что же ты делаешь? Глаза твои широко раскрыты.
Я играю.
Ты — что?
Я играю в шахматы.
С кем?
Не знаю.
А кто выигрывает?
Этого я тоже не знаю. Знаю только, кто проигрывает.
* * *
Эй, ты там! Ты вроде молишься?
Не угадали.
Твои губы шевелятся.
Привычка, наверное.
Ты привык так много молиться?
Так много. И даже еще больше.
Чего ж ты просил в своих молитвах?
Ничего.
Прощенья?
Может быть.
Знаний?
Может быть.
Дружбы?
Да, дружбы.
Шанса избежать зла и прилепиться к добру? Хоть какой-то уверенности, что живешь по правде или — хотя бы — просто живешь?
Возможно.
И это ты называешь ничем?
Совершенно верно. Это я называю ничем.
* * *
Ты был богат?
Очень богат. Как король.
Чем занимался твой отец?
Он был торговцем. Ему приходилось тяжело работать.
Я думал, богатые не должны работать.
Мой отец работал. От рассвета до поздней ночи. Моя мать помогала ему. Мы все помогали, даже дети. У нас просто не было выбора.
Значит, он не был богат.
Нет, был. Ни один нищий никогда не покидал нас без того, чтобы насладиться вкусной едой за нашим столом, вместе с нами. Моя мать подавала ему первому. А в праздничные дни наш дом был полон бедняков: это были наши почетные гости.
Где ты жил?
Во дворце. Просторном, огромном. И прекрасном. Великолепном, роскошном. Необыкновенном.
Сколько там было комнат?
Три. Нет, четыре. Мы немножко натыкались друг на друга, но это ровно ничего не значит. Водопровода там не было. И все же — это был дворец.
Ты когда-нибудь вернешься туда?
Нет. Этого места больше нет.
Что ты станешь делать, когда все это кончится?
Построю дом и наполню его едой. А потом приглашу всех бедняков со всей земли, и мы вместе будем есть. Только…
Да?
Только никто не придет, потому что все это никогда не кончится.
* * *
Ты знаешь, ты словно одержимый! У тебя всего одна мысль, одно желание: поесть, наполнить желудок, усладить едой свое сердце.
Я голоден.
Как-то не принято все время думать о еде.
Как-то не принято все время быть голодным.
Ты хочешь сказать, больше ничего не имеет значения?
Больше ничего и нет.
А как же идеи? Идеалы? Великие мечты человечества о преобразовании мира? Извечная радость человека, познавшего секрет ожидания?
Можешь отдать их все за один ломоть хлеба.
А Бог?
Давай не будем говорить о Боге. Во всяком случае, не здесь.
