Таким образом, как эстетическое отношение к миру, так и религиозное необходимо включают в себя определенные чувства и переживания. В этом проявляется нечто общее, сближающее данные формы сознания, содействующее их связи и взаимопроникновению в определенные эпохи. Сказанное не означает, что между эстетическими и религиозными чувствами нет принципиальных различий. Эстетические чувства направлены всегда на реальный объект. Таким объектом может быть природа, предмет труда или бытового обихода, наконец, произведение искусства - картина, статуя, драма, роман, поэма, кинофильм и т. д.
Эстетическое чувство возникает здесь в процессе взаимодействия человека с реальным объектом, обладающим объективными, хотя и социально детерминированными, эстетическими свойствами. Глубокие эстетические переживания свойственны художнику в процессе творчества. Он наслаждается свободным проявлением своих способностей, игрой интеллектуальных и физических сил, процессом овладения материалом - красками, звуками, словами и т. п. Эстетическое чувство при всем его многообразии направлено, таким образом, на реальный объект и выступает как специфическая „практически-духовная" форма его освоения.
Религиозное переживание имеет иную направленность. Религиозные чувства всегда направлены на иллюзорные, не существующие реально объекты: бога, духа или иные сверхъестественные сущности. В тех случаях, когда религиозное чувство направлено на реальный объект (например, чудотворная икона, человек, которого считают „святым" и т.п.), этот объект наделяется всегда сверхъестественными, т. е. иллюзорными, свойствами. Поскольку чувства, испытываемые верующими, ориентируются на вымышленный, реально не существующий объект, они направлены, по сути дела, в пустоту, представляют собой бесплодную трату духовных и физических сил людей. Важно учитывать, что общим для искусства и религии является не только сам факт присутствия в них чувств, эмоциональных процессов, но и некоторые психологические особенности их динамики. Динамика эстетических чувств впервые была подмечена Аристотелем, который установил, что при восприятии трагедии люди первоначально испытывают отрицательные чувства, но впоследствии они преодолеваются, вытесняются положительными переживаниями и заканчиваются эмоциональной разрядкой, чувством очищения, освобождения. Этот процесс развития эстетических чувств получил со времен Аристотеля наименование „катарсиса" (буквально - очищение). В результате катарсиса противоречивые, порой тяжелые, мучительные переживания, по выражению советского психолога Л. С. Выготского, как бы находят свой разряд, что „приводит к их короткому замыканию и уничтожению" [1].
[1 Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968, с. 270.]
Религиозные переживания, испытываемые верующим в процессе богослужения или индивидуальной молитвы, по своему психологическому содержанию и динамике весьма сходны с эстетическим катарсисом. Богослужение или молитва, рассматриваемые с точки зрения их психологических функций, представляют собой особые способы и средства снять отрицательные переживания, накопившиеся у людей. Верующие обращаются с молитвой к богу в надежде, что он избавит их от страданий, неприятностей, болезней, удовлетворит их мольбы и желания. И так как они верят в реальность бога и его всемогущество, то молитва часто приносит им психологическое облегчение и утешение. Отрицательные переживания у них вытесняются положительными. Неправильно было бы отрицать или недооценивать психотерапевтическое значение молитвы и богослужения. Не следует только забывать, что психологическое „утешение", которое дает религия, по сути своей является самообманом. Оно носит иллюзорный, мнимый характер, так как зиждется на ложных предпосылках. Поэтому такое „утешение" объективно наносит вред развитию человеческой личности. Вместо того чтобы направлять энергию и волю человека на решение реальных проблем, оно уводит его от действительности в мир иллюзий, в мир вымыслов и тем самым препятствует развитию его социальной активности.
Как видно из изложенного, структура объективных взаимоотношений искусства и религии носит весьма сложный характер: с одной стороны, очевидна их формальная, психологическая близость (большая роль фантазии, чувств, сходная динамика их протекания), с другой же стороны, их социальная направленность, социальные функции принципиально отличны и даже противоположны. Эта диалектика соотношения указанных форм сознания, с одной стороны, делает возможным их сближение и даже слияние, а с другой - предопределяет наличие глубоких внутренних противоречий религиозного искусства. Если связь искусства с религией носила весьма сложный и противоречивый характер, то связь искусства с атеизмом органична и ее усиление определяется законами социального прогресса. В самой природе искусства, в его специфике как формы общественного сознания содержатся такие стороны и моменты, которые принципиально неприемлемы для религии, которые объективно сближают его со свободомыслием и атеизмом. В третьей главе настоящей книги значительное внимание уделено, в частности, народной смеховой культуре эпохи средневековья, которая и в Западной Европе и в России противостояла официальной феодально-церковной культуре, будучи своеобразным ее антиподом. Свободомыслие и атеизм пронизывали и в последующие века народное художественное творчество. Что же касается профессионального искусства, то гуманистические, жизнеутверждающие, реалистические тенденции в его развитии были, как правило, связаны с ростом свободомыслия и атеизма, с утверждением в сознании людей системы нерелигиозных, секулярных ценностей. Особенно прочными и глубокими являются связи искусства с атеизмом в социалистическом обществе. Проблема воспитания нового человека, и в частности проблема формирования его научного мировоззрения, не может быть решена без помощи искусства и эстетического воспитания людей. Искусство воздействует не только на ум людей, но и на их чувства и волю. Оно является могучим фактором развития способностей человека, формирования его жизненных ориентации, его взгляда на мир.
XXVI съезд КПСС подчеркнул роль искусства в идейном, мировоззренческом воспитании советских людей. В Отчетном докладе ЦК КПСС съезду товарищ Л. И. Брежнев высоко оценил успехи творческих работников в создании ярких образов наших современников. „Партия приветствует свойственные лучшим произведениям гражданский пафос, непримиримость к недостаткам, активное вмешательство искусства в решение проблем, которыми живет наше общество" [1], - сказал Л. И. Брежнев. В то же время в Отчетном докладе ЦК КПСС отмечено, что проявления безыдейности, мировоззренческой неразборчивости, отход от четкой классовой оценки отдельных исторических событий и фигур способны нанести ущерб творчеству даже даровитых людей. „Партия не была и не может быть безразлична к идейной направленности нашего искусства" [1], - подчеркнул Л. И. Брежнев.
[1 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 62.]
Эти положения имеют принципиальное значение и для понимания задач, стоящих перед советским искусством в области атеистического воспитания трудящихся. Четкость мировоззренческих позиций, правильная, научная оценка роли религии в развитии человеческой культуры, убедительное раскрытие отрицательного воздействия религиозной веры на развитие личности, показ художественными средствами гуманистической, жизнеутверждающей природы атеизма - вот те особенности лучших произведений нашего искусства, которые обеспечивают его активное участие в становлении научного мировоззрения у советских людей.
Глава 1
У истоков искусства и религии
Чтобы понять сущность того или иного социального явления, необходимо выяснить его происхождение. Это марксистское положение, которое неоднократно подчеркивал В. И. Ленин [1], особенно важно учитывать, когда речь идет о таких сложных социальных феноменах, как искусство и религия. Понимание их исторического взаимодействия во многом зависит от интерпретации их генезиса. Вот почему проблема соотношения искусства и религии необходимо включает в себя и вопрос об их истоках, их происхождении, их соотношении на самых ранних этапах развития человечества.