Однажды Рамонотване принял участие в нападении на белый отряд. «Я прикрывался щитом, когда вдруг почувствовал, что моя левая рука безжизненно повисла. В нее попала пуля». Несложно установить дату этого эпизода на холмах Матопо. Тогда только одни белые люди могли быть в тех местах — буры Хендрика Потгитера. Они переправились через Лимпопо в 1847 году и вернулись в Трансвааль вскоре после удачной для них битвы против Мзиликази.
Мзиликази умер в 1869 году и в конце жизни вернул Рамонотване домой. В 1988 году его история достигла Англии и печаталась в «Таймс» вместе с портретом старика.
Доктор Брум, известный южноафриканский антрополог, придерживался мнения, что Рамонотване было 140 лет и он родился за несколько месяцев до Сегкомы, отца Кхамы, появившегося на свет в 1797 году. Но скорее всего верна дата —1815–1816 годы. Один из 70-летних сыновей Рамонотване вспоминал, что уже в самом детстве видел отца седым. А сам старик с легкостью припомнил миссионера Роберта Моффата, который приезжал к нему в поселок в 1820 году, а потом и знаменитого путешественника Дэвида Ливингстона…
Есть сведения и о зулуске Укати («Кошка» на языке зулу), которая была еще жива в 1933 году. Ей было 115 лет. Ее мать бежала от Чаки в тот период, когда «убивали лишних детей». Укати вышла замуж за воина при правлении Дингаана. Ее муж был на холме ква Мативане при убийстве Питера Ретифа и его спутников 6 февраля 1838 года и поведал жене об этой ужасной истории.
Женщина могла, конечно, используя пересуды и толки, рассказать об этом событии достаточно точно, но она описала его настолько живо и своеобразно, что ни у кого не возникло и мысли о подлоге.
В другой раз она лежала в хижине и ждала рождения первого ребенка, как «вдруг солнце закрыло свое лицо». Это было полное солнечное затмение марта 1839 года. Ребенок появился на свет до того, как прошла тень луны. Зачем простой женщине-зулуске выдумывать все это?
20 июня 1942 года солдат-зулус в далекой Южной Африке бросил кости незадолго до атаки немцев на английскую крепость Тобрук в Северной Африке — и предсказал ее поражение. «Мкизе придет и всех уничтожит», — сказал он тогда. Зулусы называли словом «мкизе» (вероятно, от «кайзер») всех немцев со времен Первой мировой войны. Крепость Тобрук до тех пор считалась неприступной и не было никаких оснований для поражения англичан. Но гитлеровцы захватили ее!
Игральные кости в Южной Африке испокон веку делали и Делают сейчас из тазовых костей животных, но для этого годятся и рога, и копыта. Некоторые колдуны предсказывают будущее с помощью четырех костей, другим нужно обязательно десять… Если нет костей, можно использовать кусочки слоновьего бивня и косточки диких плодов. Обычно колдуны и знахари применяют все это для поисков пропавшего скота, выяснения причин болезни и смерти. В дикой местности кости помогают определить, Удачной ли будет охота. Бушмены часто обращаются к костям и нередко поднимаются среди ночи — «посоветоваться с ними, нет ли рядом львов».
Вскоре после Первой мировой войны двое констеблей из полиции Юго-Западной Африки патрулировали область Гобабис и набрели на поселок бушменов. Жители были настроены миролюбиво и Энтони Пеброу, один из полицейских, угостил их табаком. На следующий день старый бушмен бросил кости и спросил у белых людей, не желают ли они знать, чем кончится их работа. Пеброу был скептиком, но из любопытства поинтересовался. «Я вижу, что вы достигнете большого леса, когда солнце взойдет, — заявил бушмен, бросив кости, — там будет много бушменов. Осторожнее! Я вижу стрелу, которая воткнется в живот твоей лошади!»
Размышляя и посмеиваясь над услышанным, полицейские вскоре уехали. Ранним утром они оказались перед густым лесом и завидели бушменов. Пеброу поскакал за ними, осыпаемый градом стрел, одна из них скользнула по шлему. Вскоре его лошадь забилась и издохла. Пеброу нашел у нее в брюхе стрелу с ядовитым наконечником.
Некоторые исследователи, пытавшиеся трактовать подобные случаи, говорили, что многое из «предсказанного» можно объяснить умом и осведомленностью, но вовсе ни каким другим неведомым даром. Однако есть вещи, которые они вообще отказываются объяснять.
В начале века военный врач Трю, увлекавшийся изучением предсказателей и предсказаний, встретил в Габороне (сегодня столица Ботсваны) одного такого знахаря. Тот бросил кости по просьбе майора Берда, но сделал это неохотно, после долгих уламываний, все отнекивался. Под давлением майора африканец сказал, что видит его мертвым, лежащим лицом вниз с девятью пулями в теле. Описал, смущаясь, и окружающую обстановку — песчаная тропа вьется вокруг леса…
Капитан южноафриканских констеблей Мэннинге подтвердил: после боя у Раматхалабамы майора Берда нашли с девятью пулями распростертым на песке… Тот же полковник Трю сохранил для потомков и эпизод, который мы упомянули в начале нашего рассказа — о вожде зулусов Бамбате.
А вот какую историю приводит английский писатель Райдер Хаггард в документальной книге «Миссия в Трансвааль».
События у холма Изандлвана произойди 22 января 1879 года. Накануне ночью или за сутки одна знакомая писателю дама видела сон, ей приснилась большая равнина в стране зулусов, на которой стоят лагерем английские войска. Вдруг повалил кроваво-красный снег, который покрыл и равнину, и войска на ней. Затем снег растаял — и потекли реки крови. Она уверяла, что это предвещает страшную резню. Разумеется, такой сон мог быть навеян только тревогой, которая, естественно, охватила всех, у кого на поле боя были родные или друзья, пишет Хаггард.
Но самое интересное дальше. «Я сам был свидетелем еще более странного и Труднообъяснимого случая, — говорит писатель. — Утром 23 января — на следующий день после резни, я заговорил с готтентотской фроу, стиравшей наше белье в саду отеля «Палэшн». Старая толстуха была сильно взволнована и на мой вопрос ответила: «Страшное творится в стране зулусов, роой батьес (красные мундиры) лежат на равнине, словно листья под деревом зимой, — это те, кого убил Кечвайо». Я спросил, когда же это случилось, и она ответила: «Вчера». Я сказал, что это ложь. Ведь если даже допустить, что подобное действительно произошло, то ни один гонец, даже конный, не мог бы за одну ночь принести известие о нем, покрыв расстояние в 200 миль, да еще по велду. Женщина стояла на своем, но ни за что не хотела сказать, откуда она все это знает. На том мы и расстались».
Разговор со старой готтентоткой произвел такое сильное впечатление на Хаггарда, что он тут же поскакал в резиденцию и сообщил там обо всем услышанном. Они тоже считали, что за такое короткое время вести не могли достигнуть Претории. Однако все забеспокоились, полагая, что какие-то события могли произойти еще до вчерашнего дня. Принялись наводить справки, но безуспешно. И только через двадцать часов до претории добрался на измученной лошади гонец с дурными вестями.
Откуда узнала о случившемся готтентотка? «Я и сейчас этого не понимаю, — пишет Хаггард. — Сообщение не могло передаваться криком с вершины одной горн на другую, как это делают кафры, но между Преторией и Изандлваной простирается Высокий велд, где нет гор. Разве что туземцам известен или был известен способ передачи новостей почти со скоростью телеграфа, о котором мы, белые, ничего не знаем».
Что это за способ? Пока что остается только гадать. Однажды в пустыне Калахари, путешествуя там с прекрасным знатоком бушменов Дональдом Бейном, Лоуренс Грин увидел дым на горизонте. Что это, пожар в саванне? Нет, ответил Бейн. Он позвал старика бушмена, находившегося в. их лагере, и что-то спросил его. Старик взглянул на дым и ответил: кто-то из его племени охотится, они упустили антилопу гемсбока и убили двух спрингбоков У высохшего русла реки Носсоб. Собрали коренья и мед. Мед хороший и из него можно сделать приятный освежающий напиток.
«Я смотрел на дым и не видел в нем ничего особенного, — г пишет Грин. — Бейн же объяснил мне, что это «радио Калахари». Многие люди могут читать дымы. Позже я открыл тот же способ передачи информации у некоторых аборигенов Австралии».
