«Он любил войну, умел искусно вести ее и не раз прославился на поле битвы военными подвигами. Он был хороший стратег, умел быстро и со смелой неожиданностью нападать на соседние племена, покорял их, обращал в рабство, соединял или разъединял со своим народом. Этот варвар изобрел для своих орд новый способ ведения войны по образу македонской фаланги, левый и правый фланги которой прикрывались передовыми отрядами».

* * *

Собрав все метательные ассегаи, он переделал их на оружие ближнего боя. У Э. Риттера этому посвящено много страниц, основанных на преданиях зулусов. Самые искусные кузнецы жили в клане мбонамби, пограничном с мтетва, и Чака направился к лучшему из них — Нгоньяме. Его крааль стоял в стороне от жилья членов клана, ибо соплеменники сторонились кузнецов и плавильщиков: по преданиям, они пользовались человеческим жиром для закаливания клинков, и каждый раз, когда в краалях исчезал ребенок, обвиняли кузнецов. Чака объяснил Нгоньяме цель своего визита. Кузнец предложил переделать тяжелое копье для охоты на буйволов, однако Чака отказался: ему нужен был совершенно новый Клинок из самородного металла.

— Ты получишь то, что желаешь, — ответил наконец Нгонь-яма. — Но на это нужно время, ибо лучше начинать с самого начала. У новой печи будут новые мехи, чтобы железо получилось как можно лучше. Клинок закалим превосходными жирами, и в твоих руках он всегда будет приносить победу. Мне он обойдется недешево, но ради тебя я согласен довольствоваться одной телкой, да и ту ты сможешь прислать мне только после того, как одобришь работу и когда это тебе будет удобно.

Чака принял условия и с важностью произнес: «Может статься, одна эта телка заполнит весь твой крааль…»

Пока кузнецы переделывали все оружие, он начал тренировки. Войско обучалось всем приемам ведения боевых действий, неукоснительно соблюдались все распоряжения командиров. В день отряды проходили до 60–70 километров, легко переваливая через холмы, пренебрегая тропинками и дорогами, питаясь мясом скота и зерном в тех краалях, которые они миновали, сопровождаемые лишь у-диби с циновками и горшками. (Европейские регулярные части в те годы по хорошим дорогам проходили за световой день 20 километров.)

Приготовления к работе Нгоньяма начал с заготовки новых мехов. По давнему обычаю, он отобрал из стада пять баранов и в ущелье, где находились его плавильная печь и кузница, содрал с них живьем шкуру, оставив кожу лишь на голове и ниже колен. Мучения животных никого не волновали. Нужна была шкура того барана, который выживет дольше других. Наконец последнее животное в загоне издохло и шкуры обработали. По преданию, печь произвела на Чаку сильное впечатление.

Чака провел у кузнеца несколько дней, за которые подмастерья Нгоньямы выковали из чистого металла заготовку, используя вместо наковальни и молотка куски гранита. Когда работа близилась к завершению, понадобились снадобья: человеческое сердце, печень и жир. Все это быстро доставили и поместили на гранитную наковальню. Провели раскаленным клинком и, услышав шипение, убедились, что духи одобрили клинок, а затем лес снова огласился громкими ударами молота.

На рассвете клинок был готов. Заточив его о глыбу песчаника, Чака убедился в его остроте, обрив несколько волосков на руке. Подобрав подходящее древко, они с мастером просверлили в нем удлиненное отверстие, влили туда сок луковичного растения сцилла ригилифолия, вставили нагретый черенок клинка. Он схватился намертво. Потом древко обмотали твердой корой и затянули буйволовой кожей. Так родилось оружие, которое в умелых руках зулусов обеспечило чернокожим воинам десятки блестящих побед.

От сыромятных кожаный сандалий Чака отказался сразу. Жестокими методами он внедрял новую моду — ходьбу и бег босиком по камням и колючкам. После нескольких показательных казней воинов, не сумевших удержаться в ритме боевого танца на грубой щебнистой земле, жалобы навсегда прекратились.

Новые большие щиты для различных полков были окрашены в соответствующие цвета. Себе Чака взял белый с большим черным пятном в центре. У каждого полка были своя боевая песня, клич, украшения из меха и перьев на униформе. Сам Чака носил позолоченную юбочку из хвостов циветты.

Когда наконец были готовы новые ассегай, Чака быстро распределил их среди воинов и научил ими пользоваться. Зулусы получили оружие, которое Африка еще не знала! Всего под ассегай было поставлено 350 мужчин. Такого числа солдат не было ни у одного соседнего клана…

Военным реформам мешал развиваться один фактор — пока был жив Дингисвайо, Чака являлся его вассалом, и как ни успешны были его действия, мтетва оказывались все же сильнее. Молодой вождь начал медленно, но верно подчинять себе соседние кланы. Первыми стали элангени, которые, однажды проснувшись, увидели у ворот своих краалей импи — боевые группы зулусов. Никто не сопротивлялся. Чака выстроил на скотном дворе все мужское население и выискал среди него тех, кто отравлял ему жизнь в детстве. Их он посадил на острые колья ограды и поджег ее. Тех же, кто хоть чем-то помог ему и матери в горькие годы, он одарил быками. Весь клан был включен в растущий клан Чаки. Мужчины пополнили полки и быстро обучились военному ремеслу. Соседние кланы, напуганные решительностью Чаки, сопротивления не оказывали.

Следующим пунктом в программе Чаки были бутелези, но их вождь Пунгаше не проявил трусости. Уже терпевший поражение от Дингисвайо, он решил, что от зулусов он поражения не потерпит. Пунгаше не сделал вывода из событий более ранних времен, когда молодой Чака успешно сражался против него в войсках Дингисвайо.

Последовавшие сражения блестяще доказали смысл нововведений Чаки. В походе зулусские воины питались мясом и зерном, которые несли за ними у-диби. Передвигались отряды только по ночам и однажды на рассвете они настигли войско Пунгаше, которое состояло только из 600 воинов, но занимало господствующее положение в узкой долине одного из притоков Белой Умфолози. Позади войска находились стада и женщины с детьми.

Дингисвайо распорядился подойти поближе полку изикве и послал гонца, который пообещал бутелези прощение. Но те гордо отослали его обратно: «Отправляйся, пес, к своему беззубому хозяину, и пускай он пошлет ко мне кого-нибудь способного сразиться, а не такого скулящего щенка, как ты».

По преданию, вперед выбежал Чака и закричал неприятелю: «Эй ты, высохший пузырь дохлой коровы! Я заставлю тебя проглотить свои слова, а вместе с ними и мой ассегай». И Чака кинулся на врага. Это было новшеством в тактике боевых действий. Воин бутелези, к которому ринулся вождь, смутился. Он дважды метнул в Чаку копья, но тот с легкостью отбил их щитом. Взмахнув ассегаем, он что было сил ударил бутелези под мышку. Удар был настолько мощный, что Чака почти перерубил воина. «Нгал-ла! — воскликнул Чака. — Я поел!» (боевой клич зулусов при победе над врагом).

Под натиском изикве бутелези не удержались и часа. Прибывший на поле боя Дингисвайо прекратил резню. Уцелело всего несколько воинов бутелези. Они вместе с вождем перешли Черную Умфолози и укрылись у Звиде. Тот уже дважды терпел поражения от Дингисвайо, которому приходился родственником, но ндвандве жили слишком далеко от мтетва и легко выходили из-под контроля, терроризируя соседние племена.

Звиде внимательно выслушал историю беглого Пунгаше и… приказал убить его!

Доказывая свою преданность Дингисвайо, Чака послал ему захваченный скот бутелези. Вождь одобрил жест Чаки и вернул скот с благодарностью. Собрав всех вдов и девушек бутелези, Чака поместил их в построенный рядом с ква-Булавайо сераль. Всего там жило 1200 женщин — умдлункулу. Вождь называл их всех своими сестрами. За 12 лет его правления умдлункулу не произвели на свет ни одного младенца. Чака считал, что нельзя порождать на свет того, кто в один прекрасный день убьет его самого, став наследником. В этой мысли он не был оригинален…

К началу 1817 года территория клана зулу значительно увеличилась в размерах. Войско Чаки насчитывало уже 2 тысячи воинов (в полку Фасимба было 800). Никому из воинов в трех молодежных полках не разрешено было жениться. В периоды между военными действиями воины изолированно жили в краалях.