Тиранозавра отбросило назад. Его задние лапы распрямились, а небольшими передними он беспорядочно замахал в воздухе. Раздался вопль, как будто тысячи сирен сошли с ума. Уэбб простоял ровно столько, сколько потребовалось, чтобы выпустить в гигантскую ящерицу еще один разряд, затем крикнул: «Бежим!» остальным.

Неизвестно было, каких усилий стоило бы убить такую махину. Уэбб смутно припоминал, как профессор биологии рассказывал, что динозавры вполне возможно могли .жить и сражаться спустя несколько минут после того, как лишались головы или сердца. Но проверять эту теорию не было времени.

Товарищи бросились к прогалине и на краю ее остановились, держа оружие наготове. Обернувшись и прислушавшись, они услышали, как в смертельной агонии тиранозавр все крушит вокруг себя. Гигантские сосны качались, как былинки на ветру, а рев раздавался такой, как от львов в колизее Нерона.

— Бедная тварь! — вздохнула Мэг.

— Я понимаю, конечно, что ничего хорошего нам от него ждать не приходится, но все равно зрелище очень тяжелое.

Уэбб, соглашаясь, кивнул. Смиг удивленно посмотрел на него.

— В чем дело, надземник?— спросил он.— Это вы все из-за той гадины, что ли? Уж больно вы, надземники, все мягкосердечные!

Он скорчил презрительную гримасу и отвернулся. Тут же глаза его вспыхнули удивлением, а худая рука метнулась к излучателю на поясе. Уэбб успел услышать, как кто-то подбегает к нему со спины, и в тот же миг увидел извивающуюся ленту бледно-голубого пламени, метнувшуюся к нему.

Уэбб чуть не зарычал от изумления и гнева. Из всех полян, на которых они могли бы расположиться, черт дернул их выбрать именно ту, на которой Усмирители ремонтировали Хрони! Он обернулся, чтобы встретить опасность лицом к лицу — но было слишком поздно!

Полдюжины чудовищ в человеческом обличье мчались по направлению к ним с жезлами наготове, и перед каждым вилась та самая скользкая голубоватая веревка, которой они связывали Рона Дайнина в квартире Уэбба. И веревка первого уже готова была обвить Уэбба. Тот пригнулся, но недостаточно проворно.

Конец веревки коснулся его руки, вызвав ощущение прикосновения сухого льда. Она обвилась вокруг него, особенно сильно стянув руки, которыми он пытался дотянуться до своего жезла.

Вторая принялась опутывать его, третья...

Вскоре он был спеленут совсем как мумия, покачнулся и упал на землю.

Падая, он зацепил плечом Смига, а упав на землю, заметил, что Мэг, смотрит на него, спеленатая так же, как и он.

Беспомощный Уэбб лежал на холмике неподалеку от Хрони. Где-то рядом с ним, как он знал, должны были находиться Мэг и Смиг, но увидеть их он не мог. А когда он позвал их, ответом ему были только завывание ветра.

Усмирители не обращали на него никакого внимания.

Как гигантские марионетки, ведомые чьей-то невидимой рукой, они сновали вокруг корпуса Хрони, в восьмером, устанавливая какие-то загадочные механизмы и фокусируя их на корпусе машины.

Они были заняты этим уже около часа и солнце почти зашло, подсвечивая в небе загадочно переплетенные облака.

Временные сдвиги все ускорялись и ускорялись. Со своего места спеленатому Уэббу были видны небеса всех цветов и оттенков — тропические небеса, небеса переполненные жужжащими аппаратами и небеса, не знавшие никогда даже птичьего крика.

Один раз на мгновение возникло небо, в котором висела низкая багровая рыхлая луна — и душераздирающий момент — когда на фоне далекого горизонта появились верхушки гигантских зданий, которые вполне могли быть небоскребами его родного Нью-Йорка!

Границей, за которую не заходили сдвиги времени, оказалась опушка леса.

Очевидно, энергия, излучаемая Хрони, оказывала свое действие только на некотором удалении от него. Но Уэбб заметил, что граница эта постепенно приближалась к Хрони.

За довольно редко растущими деревьями он видел фантастические сцены — гигантские башни из черного льда, сверкающие экипажи, несущиеся по роскошным автострадам, безжизненные песчаные равнины, а однажды даже гигантские океанские волны — и с каждым разом видения становились все ближе и ближе.

— Ты должен поторопиться, Уэбб.

Голос прозвучал где-то рядом с Уэббом. Не веря себе, Уэбб насторожился. Голос явно не принадлежал ни Усмирителям, ни Мэг, ни Смигу...

— Рон,— хрипло пробормотал он,— РОН!

— Точно, Уэбб! Только не надо так громко. Разговаривай со мной в уме.

Уэбб сжал губы и беззвучно произнес:

— Так значит, я был прав, чувствуя, что ты зовешь меня?

— Конечно, Уэбб. Я же говорил тебе, что буду в твоем мозгу. Но связаться с тобой было очень трудно. Это примерно, как учиться управлять ракетой. Ты попадаешь в пилотскую рубку. Вроде и все приборы здесь, и ракета готова к полету, но тебе приходится учиться ею управлять. И я учился. Мне иногда даже удавалось прорываться наружу. Я даже однажды захватил власть над твоим телом, когда мне пришлось...

— Это не тогда ли в городе,— когда я утащил эту штуку?

— Именно. И еще несколько раз. Я...— голос на мгновение прервался.— Я по крайней мере отчасти, ответственен за то, что ты поцеловал девушку тогда в пустыне. Хотя в общем-то ты когда-нибудь сделал бы это и сам. А теперь, Уэбб, слушай, время дорого: Усмирители скоро возьмут Хрони под контроль. Если им удастся это, то для нас все потеряно. Как только Хрони перестанет мешать им связаться со своим временем, будет слишком поздно. Тогда у нас не останется шансов победить их. Но они глупы и бездарны, несмотря на то, что владеют такой наукой. Пока они предоставлены самим себе, а не руководимы более мощным разумом, находящимся за миллионы лет отсюда, у нас остается шанс.

Уэбб ощутил быстрый прилив надежды. Он пытался бороться с ним, разрушить его логикой рассуждений.

— Рон,— в отчаянии сказал он.— Тебе все неизвестно. Я связан так, что даже сам Гудини оказался бы бессилен выбраться из этих пут. Я не могу пошевелить ни одним мускулом. Но даже если бы я и не был связан — их целых восемь, а я один. И они вооружены.

— Оружие не имеет значения. Даже если бы тебе удалось убить Усмирителя, это не помогло бы, так как пока их тела существуют, их можно проследить во времени.

— Тогда что же делать? И все-таки что делать с путами?

— Доверься мне, Уэбб,— торжественно произнес голос.— А что касается всего остального, то я намерен овладеть твоим телом. Только, пожалуйста, не сопротивляйся мне.

Уэбб против желания расслабился и почувствовал, что в мозгу у него разливается странное онемение.

Ощущение было таким, как будто в голове у него разливается какая-то густая сладкая жидкость, успокаивая и делая его безвольным, но в то же время не усыпляя его окончательно. Ощутив странное движение в кончиках пальцев, он заметил, что они шевельнулись без какого-либо участия с его стороны.

Затем шевельнулись пальцы ног, один за другим по порядку. Затем мышцы ног поочередно напряглись и расслабились. Очевидно, Рон Дайнин проверял управление.

Теперь голос был гораздо отчетливее. Как бы невзначай он сообщил:

— Кстати, Уэбб, чего ты еще не понял, так это того, что твои путы живые. Да, да, я говорю о веревках, стягивающих тебя. Примитивная форма электрической жизни всего с одним рефлексом — обвиваться вокруг того, что оказывает сопротивление. Но если бы тебе удалось совсем расслабиться — вот так — и оставаться в этом состоянии, то они постепенно отпустили бы тебя.

Потрясенный Уэбб заметил вдруг, что путы, стягивающие его руки и ноги, мало-помалу ослабевают. Характерное покалывание подтвердило, что в его конечностях снова стала нормально циркулировать кровь. А хватка все слабела и слабела.

— Конечно, трудно расслабиться полностью,— продолжал голос.— И если бы это было мое собственное тело, я вряд ли смог бы расслабиться должным образом. А с чужим телом все обстоит проще. А потом, когда эти штуки совсем отпустят тебя, Уэбб, тогда ты просто должен осторожно снять их с себя — осторожно и тогда — ты свободен!