Света с Амирой все же решились начать диалог:

– Мы не хотели мешать вашим разборкам, мальчики. Продолжайте, – пошутила Амира.

Паша зашел в комнату и тихо спросил:

– Хотите, чтобы я крови пустил этому столбу? – он показал пальцем на Зеленцова.

Света захихикала. Брадобреев с серьезной миной повернулся к ней, уточнив, сказал ли он что-то смешное.

– Прости. Просто ты не похож на борца. Не знаю твоего имени…

– Павлик. Паша. И лучше вам не знать, каков я в гневе, – заявил он, что вдобавок рассмешило и Зеленцова.

– Знаете, это вообще разовая акция, – заявил Никита, пройдя в комнату. – Вообще мы в команде друг за друга горой. Бывает, иногда подкалываем коллег для стимуляции, – Зеленцов внезапно взял Брадобреева в удушающий захват и принялся усиленно тереть кулаком тому по макушке. В мгновение ока Паша освободился – теперь уже Зеленцов, свернувшись в три погибели, невинно улыбался в захвате 55-го номера «Магники-95».

– Да-да, – подтвердил Брадобреев, – мы друзья. Определенно.

– Кстати, это твое, – Зеленцов протянул Паше боксерки с какими-то аляпистыми мультяшными рисунками и надписями, чем слегка вогнал кудрявого в краску перед дамами.

– Я и без них справлюсь, – заверил Брадобреев, ослабив хватку. – Как видите, девчонки, дело не в размере, а в силе.

С этого момента меж парнями началось негласное соревнование за обладание женским вниманием. Никто не хотел отставать друг от друга в остроумии. Света и Амира точно не заскучают: давненько им не было так весело и занятно, давненько их персоны не пользовались столь настырным мужским вниманием.

– Ты не прав.

– Хочешь проверить? Девчонки же нас рассудят? – Пашка, загадочно улыбаясь, поочередно посмотрел на каждую игривым взглядом.

– Не будем ссориться, мальчики. Ситуации разные бывают.

– Паша просто мелкий. Вот и комплексует, – провоцировал товарища Зеленцов.

– Иди потолки обтирай, увалень! – ответил Никите Брадобреев. – Здесь на вкус и цвет, как говорится. Все это теория. А вот на практике… – Пашка пододвинулся к Амире практически вплотную – от оголенного мужского тела (еще и после душа) она таяла как мороженое в жаркий летний день. – Вот скажите: кого из нас двоих вы бы выбрали? Меня или Никиту?

«Не в бровь, а в глаз», – подумал Зеленцов.

– С какой целью интересуешься? – включилась в разговор Светка, прекрасно понимая, к чему тот клонит – быть легкой добычей она не желает. – Хорошая компания – это главное. Вы нам симпатичны оба.

– Это все лирика! – объявил Павлик. – На этот вопрос только один ответ. Мы хотим узнать – это принципиально для нас. Кого бы вы выбрали?

– А ты настойчивый, – отметила Амира.

– Они бы выбрали меня! – послышалось со стороны дверей. Все резко обернулись и узрели третьего хоккеиста в одном лишь полотенце, опять же облокотившегося на пресловутый дверной косяк.

«Чего ж ты дверь не закрыла?» – взглядом спросила Светик.

«Аналогичный вопрос к тебе», – тем же взглядом ответила Амира.

«Я третьего не переживу, честное слово, – мысленно забеспокоилась Света. – Еще немного, и они всей командой сюда припрутся. Как пчелы на мед. Не отвертимся».

Амира же позиционировала себя гостеприимнее и развязнее. Ибо у нее этим вечером сектор «Шанс» на барабане.

– Ну и стриптиз! – воскликнула Амира.

В дверях стоял Арсений Митяев. Демонстрация силы и тела, словарного запаса и умения кадрить девок пошла по третьему кругу.

«Неужели опять?» – подумала Света.

«Расслабься и получай удовольствие. Когда еще у нас будет такое общество, – мысленно парировала Амира. – Это тебе не подзаборный сброд Витька твоего».

Митяев прошел в комнату в свойственной ему манере: неприлично повиливая бедрами, вырисовывая окружности широкими плечами, слегка оттопыривая пятую точку. Вернее, он лишь хотел так продефилировать перед всеми, но боковым зрением заметил, как из комнаты в конце коридора выхожу я, уставший и раздосадованный. Все как-то позабыли, что находятся в непосредственной близости от собственных надзирателей. И что они здесь собирались творить? Прямо под носом у тренерского штаба?

Под конец дня я был разбит, оттого особо не приметил, как засверкали пятки Арсения и как захлопнулась дверь за ним. Митяева спасла мгновенная реакция.

– Твою мать… – прошипел он.

От неожиданности Никита и Паша соскочили с кроватей. Света с Амирой настороженно переглянулись.

– Устроили здесь выборы, значит? – выцедил Арсений. – А ничего, что Степанчук с Елизаровым через три двери? – пацаны молчали. – Понятно, нечего сказать…

– Сам-то чего сюда приперся? – начал Зеленцов. – Неужто к Петьке шел?

– Ебало завали, – Митяев припал к дверям и прислушался: самый трескучий линолеум в мире возвестил о том, что я, минуя злополучную комнату, переместился в центральный холл.

– Кто там? – Света спросила выпрямившегося как стрела Зеленцова.

– Дьявол, – сказал он без капли шутки.

– Тише, – прислушивался Арс.

– Ежу понятно, что он уже ушел. Нечего там слушать. У двери сердца нет, – сказал Брадобреев.

– Я тебя сейчас на разведку отправлю…

Я миновал центральный холл и прошел к коменданту, дабы узнать, где тут обитают девицы, которые потенциально могут ответить взаимностью хоккерам. Спортсмены чересчур открыто и развязно разгуливают по этажу в неглиже.

Только я очутился в комнате Галины Степановны, как она с ходу набросилась на меня:

– И что это за дела?!

– Вы о чем?

– Тут еще, слава Богу, приличное место. Но то, что в коридоре творится…

Я еле сдержал зевок:

– Людям же надо ополоснуться с дороги. А в ваших душевых и туалетах помещается только по одному моему бандар-логу. Да и не видит никто.

– Я вижу!

– Рад за вас. Вспомните молодость.

– Ты мне еще и хамить вздумал? – сложила руки на груди нахмурившаяся комендант.

– Виноват, – извинился я. – Это было лишнее.

– Говорю тебе, сейчас все вертихвостки района сюда слетятся. Нужно срочно принять меры.

– Кстати, о вертихвостках. Есть ли такие в непосредственной близости от нас?

– Здесь тебе не бордель.

– Я этого не говорил. Вы первая употребили это слово.

Комендант осеклась.

– За постоялиц я, конечно, ответа держать не буду. Но на этаже в одной из комнат студентки колледжа живут.

– Вот оно! – встрепенулся я. – Номер комнаты?

– Но я за них ручаюсь. Девушки приличные, надежные. Ни в чем порочном не замечены.

«А вы наблюдательны, Галина Степановна, – подумал я. – Даже излишне».

– Ясно. Чистота и пугает больше всего. Хлопцы способны на все. И неважно: чисто или грязно, хотят или не хотят, умные или тупые, – я выудил номер комнаты студенток с намерением переговорить с ними.

– Переговори сначала со своими.

– Будет сделано.

– Девчонки у себя. Ключей нет. Они у меня их оставляют.

– Было бы странно, если б такие хорошие особы где-то шлялись поздним вечером, ведь так?

Я проследовал к душевым и приметил, что уже практически все успели насытиться местными бытовыми условиями (несколько специфическими) и уже рассредоточились по номерам. Оставшимся я сказал:

– Я понимаю, конечно, что гормоны, тестостерон и все такое. Тянет показать себя, похвастаться…

– Тут не монастырь, – прервал меня Патрушев. – Никто не запрещает.

– Делайте это сдержаннее. А то внизу уже потоп, – подмигнул я.

– Поменять бы тут сантехнику, и потопов не будет, – отметил Вова Шабашкин.

– Да он про девчонок, голова ты садовая! – догадался Кошкарский. – Не бзди – никого не тронем, – он похлопал меня по плечу (рука была мокрая).

– Я не верю ни единому твоему слову, Степа. Сотри эту улыбку со своего лица и вали в номер, а то развалился тут на диване. Иди-иди, – согнал его я. – Никто не клюнет на тебя.

– Я бы дал тебе пару уроков, Петруха, чтобы кто-нибудь клюнул на тебя, – бросил он мне напоследок.

– У вас меньше пяти минут! Где Митяев, кстати? Давно его не видал, – озадачился я.