Нащупав детище Стива Джобса под диваном, выключаю «режим Полета». Словно соревнуясь друг с другом, на моем экране загораются уведомления. Пролистываю вниз, пропуская сообщения, содержимое которых можно предугадать, и обнаруживаю несколько пропущенных от Джареда Миллса. Пишу сообщение, что встречусь с ним сразу же после Рождества.
«Джон, куда ты пропал? Какие планы на Рождество? Мэлани предлагает встретиться после семейного ужина и отметить тесным кругом. Позвони мне, хорошо?
А, и твоя мать звонила… Ты перегибаешь, Джонатан. Ты же не бросишь беременную жену ради «этой»? В общем позвони. И не наломай дров», — пробасил серьезный голос Алана в динамике.
«Ради «этой» … Вот как?», — тяжело вздохнув, я поднялся с места и подошел к окну. Яркое зимнее солнце освещает жизнь внизу. Несколько пар прогуливаются вдоль реки по витиеватым дорожкам, небольшие суда не спеша скользят по темной водной глади, а резво играющая детвора в парке, наверняка, радуется снегу…
Наша дружба с Аланом тянется со старшей школы. Я заступился за него на церемонии посвящения, которую проводили для всех новоприбывших. Что-то зацепило меня в нем. С тех пор Алан был в моем близком круге общения и всегда был на моей стороне. Или умело показывал это? Меня всегда интересовало: где его родители и почему о них нет никаких данных? Я никогда не копал под друга, не использовал свои каналы, чтобы хоть как-то узнать о его жизни до Нью-Йорка. Алан Браун часто вызывал во мне сомнения, но эти сомнения никогда не подтверждались фактами.
Мэлани. Еще одна фигура из моего окружения, которая вызывает вопросы. Отец Мэл связан с нефтяным бизнесом и часто в разъездах. Но, несмотря на пагубные пристрастия дочери, доверил ей управление одним из филиалов его небольшой, но весомой на рынке нефти, компании. Я никогда ранее не задумывался об этом…
— Джонатан, ты хотя бы халат накинул, — маленькие ладошки на моих плечах застали врасплох, отчего я слегка напрягся. — Вдруг твоя гувернантка снова придет в неподходящий момент, — взглядом указывает на мои обнаженные части тела.
— Детка, во-первых, с этой стороны я довольно-таки неплох, а во-вторых, домработница сегодня выходная, — весело разворачиваюсь на стуле, обнаруживая испепеляющий взгляд.
Скрещенные руки на груди Эмилии не предвещают ничего хорошего. Влажные золотистые волосы беспорядочными волнами перекинуты на плечо, а сводящее меня с ума тело, спрятано под шелковым коротким халатом. Белые пушистые тапочки на ногах, добавляют невинности ее образу.
— Хочу сказать, что ты чертовски аппетитная. А я в последнее время постоянно голоден, — подхожу к ней вплотную, чувствуя кокосовый аромат ее волос.
— Нет, Вуд, сделай шаг назад, — Эмилия пытается меня отодвинуть, но у нее не выходит. Тогда она пытается сделать шаг назад, но снова неудача: сзади кухонная тумба.
— Ты ревнуешь? — уж слишком весело замечаю я и делаю шаг, не оставляя даже дюйма между нами.
— С ума сошел? — Эмилия неумело скрывает это, пытаясь отвести карий взгляд.
— Ну, тогда завтра я встречу миссис Спрингс во всей красе, — расставляю руки в стороны, глупо улыбаясь.
— Только попробуй, Джонатан. Это будет последним твоим действием, — встает на носочки, чтобы поравняться взглядами.
— Примерно также я думал, когда на тебя смотрел Стивен, — подхватываю ее под бедра и усаживаю на отполированную столешницу.
— Твой водитель? — удивленно спрашивает Эмилия, закидывая руки мне на шею.
— У меня натянутые отношения с этой категорией прислуги. Детка, я твой с самой первой встречи, — серьезно говорю эти слова, на которые буквально месяц назад закатил бы глаза и громко цокнул.
Без стеснения забираюсь ладошками под халат, подвигая за бедра на себя. Эти карие глаза с заметной болью и ярко выраженной любовью ко мне одновременно дарят надежду и раздирают все внутри на куски.
— Джонатан, каждый раз в такие моменты я боюсь, что все лопнет, как мыльный пузырь.
— Мы всегда можем надуть новый, — улыбаюсь, скрывая свое беспокойство. — Помнишь, мы договорились? Не говорить, не думать, оставить это время только нам?
Очерчиваю ее ключицу, и зарываюсь пальцами в волосы, не разрывая взгляд. Без слов, Эмилия утвердительно кивает, соединяя наши губы в требовательном поцелуе…
***
Поправляю бабочку, наверное, уже в сотый раз, как и запонки на рубашке. Снова расстегиваю пуговицу на пиджаке, но сразу же возвращаю ее в исходное положение. Похоже, я волнуюсь. Последний раз я испытывал это чувство, когда подписывал первый контракт в должности президента «HW Company». Это, к слову, тоже было в канун Рождества. Но чувства, которые я испытал за последние несколько часов, не стоят ни одного шестизначного счета…
Все планы на этот день были нарушены сразу же, как только мы покинули апартаменты. На улице кружил снег, а столбик термометра опустился ниже обычного. Укутанные в шарфы и пуховики, мы спустились на подземную парковку и обнаружили, что автомобиля нет. Джеймс по ошибке отогнал его на Манхэттен. Чертыхаясь, я еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на водителя при хихикающей Эмилии. Мне не было смешно, зная, что ее подарок укатил на Парк-авеню и может не вернуться к назначенному времени из-за пробок. Возвращаться домой было нельзя, иначе бы и «этот» сюрприз сорвался. Нужно срочно придумать запасной план, но без машины и практически не зная окрестности, варианты не появлялись в моей голове.
— Пойдем, Джонатан, просто прогуляемся, — все также хихикая, Эмилия взяла меня за руку, направляя в сторону выхода.
— Детка, ты же видела сугробы? Там, как минимум, нужны лыжи!
Я судорожно перебирал в голове альтернативу.
— Может, найдем ресторан или кафе? — предложил я.
— Да ладно тебе, дорожки расчистили — я видела из окна еще утром, — убедительно сказала она и натянула варежки.
Деваться было некуда, да и до конца испортить намеченное не хотелось. Заключив девушку в объятиях, я прижал ее крепче к себе, насколько позволяла зимняя одежда.
— Если я заболею, тебе придется варить мне бульон, — хитро заявляю, целуя в прохладную щеку Эмилии.
— Это не самые большие трудности, мистер Вуд. Моя бабушка знала много действенных способов, чтобы побороть простуду и с радостью применяла их ко всем. Эти уроки я запомнила и, поверь, ты не захочешь больше болеть, — коварно сказала она на ухо.
— Твои угрозы действуют на меня также, как и твой запах, как и касания, голос, смех, глаза…
Ее раскрасневшиеся щеки и выразительные карие глаза заставляют без стеснения найти мягкие губы. Падающие снежинки сразу же таят от горячего дыхания между нами и, если бы не присвистнувший прохожий, нам бы пришлось вернуться в апартаменты, по дороге разбрасывая одежду.
Спешно перебежав улицу, мы оказываемся практически под Манхэттенским мостом, что завораживает своей железной конструкцией.
— А это Бруклинский мост? — кивнув головой, Эмилия посмотрела в другую сторону.
Обернувшись через плечо, я пробежался взглядом по грандиозному сооружению. Я много раз проезжал по нему, но только сейчас увидел, насколько он невероятен.
— Итак, Кларк24, — шуточно обратился к Эмилии, — какую часть Бруклина исследуем?
***
Наша экспедиция по заснеженным окрестностям длилась несколько часов, мы успели пройтись по всем ближайшим дорожкам и прогуляться в небольшом парке в квартале от дома. Буквально с каждой минутой снега становилось больше, и мои переживания также увеличивались в объеме, как и сугробы.
Щеки Эмилии раскраснелись от промозглого ветра, доносящегося со стороны Ист-Ривер, но она не переставала улыбаться, посматривая на меня из-под пушистых ресниц. Нужно было согреться и я, взяв девушку за руку, потянул ее в сторону первого попавшегося магазина.
В носу сразу защекотало от пыли, что скопилась на многочисленных полках, забитых предметами интерьера, украшениями, книгами. Казалось, здесь нет свободного места, только небольшие проходы между шкафами-витринами. Эмилия принялась рассматривать небольшие статуэтки, внимательно изучая каждую из них.
