Эмилия накалывает аппетитный кусок и подносит к моему рту. Как только хочу его съесть, резко убирает вилку.

— Это нечестно, мисс Шварц. Решила подразнить меня?

Слегка приподняв бедра, даю ощутить, что задирать безнаказанно у нее не получится. Мои руки забираются под футболку, поглаживая кожу на хрупкой спине. Накрываю ее губы томительным поцелуем, ощущая сладкий клубничный привкус, и издаю что-то похожее на рычание. Расстаться с ней на неделю будет тяжелее, чем я думал. Именно столько времени у меня отнимет поездка в Венецию. Я бы хотел увезти ее с собой, но все дни расписаны буквально по минутам.

— Ты сводишь меня с ума, — отрываюсь от ее губ, только все еще сосредоточен на Эмилии.

Я думал, все эти бабочки у мужчин никогда не прилетают, особенно после тридцати. Однако эти чертовы насекомые сидели во мне, выжидая время, чтобы расправить крылья.

Сливаемся воедино в глубоком настойчивом поцелуе. Я могу ярко ощутить ее чувства, смешанные с чем-то терпким… Последнее беспокоит меня, вызывая желание оградить Эмилию от ранящих чувств. Хочу узнать о ней все до малейших подробностей и банальностей.

— Утром я улетаю, — произношу, с трудом отстраняясь от девушки. — Деловая поездка, — коротко объясняю.

Пелена, застелившая наши взгляды, рассеивается, возвращая в реальность.

— Надолго? — Эмилия прижимается сильнее, укладывая голову на плечо.

— На неделю, — глажу по шелковистым волосам, пропуская пряди волос через пальцы.

— Твой телефон, — Эмилия указывает на вибрацию в моем кармане.

Вымученно вздыхаю, вынимая из джинс «технический прогресс» современного мира. Количество звонков от мамы перевалило за полсотни и всего один от отца, два от Спенсера и сообщение от Алана. Удивляюсь, как это миссис Вуд старшая не послала никого на мои поиски. Возможно, моя фотография уже в сводке новостей. От нее можно ожидать всякое. Натыкаюсь на письмо от Николу с просьбой переслать в срочном порядке последний договор. Я бы мог переложить это на Элисон, но у нее сегодня законный выходной.

— Нужно решить кое-какие дела. Отправим несколько бумаг и вернемся к нашему занятию, — чмокаю ее в нос, получая в ответ лучезарную улыбку. Мне нужно привыкнуть к смене настроения Эмилии.

Встаю с дивана, крепко удерживая девушку на руках. Эмилия обвивает мою талию ногами и закидывает руки на шею.

Включаю лэптоп и настольную лампу, которые освещают часть комнаты мягким светом и наваленные папки на столе. На попытку встать с моих колен усаживаю девушку на место, удерживая одной рукой.

— Я буду тебе мешать, — ее дыхание касается уха, вызывая подобие волны вдоль позвоночника. — Может, принести вино?

Киваю в знак согласия, а она целует в щеку, выпутываясь из объятий.

— И захвати пирог, — кричу вслед Эмилии, которая скрывается за дверью.

Перебираю папки с документами по последним сделкам с Николу, но не нахожу нескольких важных бумаг. Это немного злит и вызывает некоторые вопросы к руководителю нашего филиала в Италии. Захожу в систему компании и пересматриваю последние отчеты финансового отдела. Сразу же обнаруживаю несколько настораживающих моментов: отсутствие регистрации договора на сервере компании и списание денежных средств без моего контроля. Достаю со стола папку с распечатанными документами. Я помню, что все тщательно проверил перед тем, как поставить подпись. Похоже, отправка документов затянется на дольше, чем я планировал.

— Что-то серьезное?

Отрываюсь от кучи бумаг, бегло осматривая девушку. Аккуратно ставит принесенное со столовой на журнальный столик возле тахты и подходит к моему столу. Заинтересованно осматривает, как я раскладываю договоры, отчеты и чеки в хронологическом порядке: листик за листиком.

— Да, похоже, меня окружает больше лжецов, чем я предполагал.

Встречаюсь с замершим взглядом Эмилии, что настораживает. Или это побочные эффекты неудачного брака?

— Это займет больше времени, чем я говорил. Прости, — запускаю руку в волосы и пытаюсь понять, в каком направлении искать пропавшие миллионы и договор о покупке здания на Гранд-канале.

Перед тем, как предъявить обвинения, сообщив в соответствующую структуру, я должен проверить все сам. К тому же Говард Фелч не должен узнать, что у его потенциального партнера можно украсть из-под носа деньги. И, похоже, подделать документы.

— Я могу чем-то помочь? — тихий голос мисс Шварц привлекает мой подозрительный взгляд.

— Нет, детка, к сожалению, не можешь, — беру из ее рук предложенный бокал. Отпиваю небольшой глоток и отставляю его

Мне нужно сохранять ясность ума.

ЭМИЛИЯ

Устраиваюсь с книгой в руках на тахте напротив окна, за которым в свечении ночных огней вдалеке виднеется река Гудзон. Джонатан пересматривает, похоже, все имеющиеся у него дома бумаги. Иногда он что-то тихо бормочет или выкидывает скомканные листики в корзину.

Чтение отвлекает от блуждающих мыслей и сомнений в моей голове. В коем веке проснувшаяся совесть, или ранее мне неизвестный голос, подталкивает сказать ему правду. Но рассудок более настойчиво требует оставить все, как есть, и насладиться отведенными нам днями вместе. Теперь даже не знаю с чего начать этот серьезный разговор. Он был честен со мной, а я утаила серьезные факты своей жизни: мужа и дочь. И если при воспоминании Алекса я не чувствую дикого приступа раскаяния, то вспоминая дочь внутри все болезненно сжимается.

Беру телефон, и набираю незамысловатое сообщение мужу, прикрепляя фотографии, сделанные на параде Macy's.

Мужу.

Вот оно ключевое слово, которое сейчас меня должно волновать. Но, похоже, я утратила все чувства, связанные с этим человеком. И это стало беспокоить меня сильнее. Были ли настоящие чувства между нами? Что привело нас к браку? Испытывала ли я любовь к Алексу когда-то? Есть ряд вопросов, на которые я хочу найти ответы.

Смотрю на Джонатана поверх открытой книги. Он запустил две руки в карманы и задумчиво расхаживает по кабинету. Мое сердце трепетно бьется под ребрами от переполняющих эмоций. В окутавшей разум утопии, кажется, что мое присутствие здесь более, чем нормально и нет некоторых нюансов: Алекса и Лили. Но, к сожалению, времени у нас очень мало. Остаться в его крепких объятиях, так и останется несбыточной мечтой.

— Джонатан, — зову его, желая ощутить на себе взгляд зеленых глаз, обрамленных черными ресницами.

— Прости, я испортил праздник, — подходит к тахте, присаживаясь рядом.

Обнимаю его, укладывая спиной к себе на грудь, и обвиваю ногами. Теперь наши взгляды устремлены в одном направлении.

— Это мой первый День благодарения, — целую его в щеку.

Джонатан поглаживает теплой ладонью по ноге, что действуют на меня убаюкивающе.

— Теперь я буду винить себя еще сильнее. Пожалуй, на сегодня хватит играть в Алана Пинкертона16.

Джонатан переворачивается лицом ко мне, лукаво приподняв уголки губ.

— Возможно, нам стоит заняться более приятными вещами, ведь у нас осталось не так много времени, — заигрывающе говорит он.

Джонатан даже не осознает, что его слова находятся ближе к истине, чем он думает. Подминает под себя, удерживаясь на локтях. На тахте не так много места, и я начинаю переживать за свою целостность. Если локти Джонатана съедут с краев, то он придавит меня своим телом окончательно.

— Джонатан, возможно, этот вопрос неуместен, но почему вы решили развестись?

Он удивленно вскидывает брови, замерев надо мной. А меня зеленый омут затягивает водоворотом.

— Причина не одна, но самая главная — измена Лили.

Его слова вызывают во мне удивление, которое не удается скрыть.

— А разве мы не делаем сейчас то же самое?

— Нет, детка, это не «то же самое». Когда я встретил тебя, наши документы уже были у адвокатов, и мы давно не жили вместе, — уверено смотрит в глаза. — Я могу простить многое, но не измену и предательство.