Пролог

Не зря Ардонэйзию называют цветущим королевством. С ранней весны и вплоть до холодной поры тугие бутоны сменяют друг друга, устилая солнечные долины пёстрыми коврами. Незабудки, пионы, ландыши, лилии, амариллисы, тюльпаны… Начни перечислять всё великолепие – не хватит и часа: справочник ардонэйзийского травника толст, как купеческий кошелёк.

Почти круглый год плодородный край, где даже снег зимой считается редкостью, буквально тонет в благоухании. Ложкой дёгтя в бочке мёда являются разве что губы мертвеца – единственное растение, источающее непередаваемый смрад. Лишённые целебных и ядовитых свойств, эти белые цветы, не имели успеха ни среди знахарей, ни среди алхимиков, а запах держал на расстоянии тех, кому могли приглянуться диковинные створки-лепестки.

Именно потому столь странно смотрелась девушка, заложившая за ухо полураскрытый бутон «губ мертвеца». Светлый цветок провокационно выделялся на фоне чёрных, как смоль, волос, свободно ниспадавших чуть ниже лопаток. Не меньше удивляла и одежда незнакомки, если так можно было назвать тёмные кожаные ремни, едва прикрывавшие стройное тело в самых «стратегических» местах.

Очевидно, из-за такого зрелища Гаррет Филисон, жилистый, лысоватый наёмник, что уже давно не пользовался успехом у женщин, позорно запнулся о дремавший на обочине камень. Бредя домой после трёхдневной попойки, он никак не ожидал увидеть идущую навстречу полуголую девушку. Откуда ей взяться на сельской дороге? Покачивая бёдрами, незнакомка неспешно приближалась и весьма незатейливо строила глазки. Ему? Гаррет даже оглянулся: нет, тихий вечер тому свидетель, за ним никто не плёлся – они были здесь одни. Неужто боги научились исполнять желания? Ага. Держи карман шире. Скорее разбойники рискнули орудовать в полумиле от города – нащупав рукоять висевшего на поясе меча, воин остановился и настороженно посмотрел по сторонам.

– Ну, и где они? За кустами сидят? – бросил он вперёд. – Ближе не подходи, не то прирежу…

– М-м-м… Ты о ком? – игриво поинтересовалась девушка. Она замедлила шаг, а потом, поймав недобрый взгляд, соизволила остаться на расстоянии вытянутого копья.

– Скажешь, одна тут гуляешь? – Гаррет вновь покосился на заросли. – Я не вчера родился.

– Одна. Могу доказать… – незнакомка хитро сощурила лиловые глаза и вдруг повысила голос: – Он догадался! Стреляйте, ну же!!!

Выхватив клинок, наёмник закружился, как собака, хвост которой случайно переехала телега. Держа перед собой оружие, он сделал пару быстрых оборотов, но ни свиста стрелы, ни треска кустов, ни каких-либо посторонних шорохов ухо не уловило. Лишь ветер шелестел остролистными ветвями.

– Стало быть, не врёшь… – Гаррет опустил меч. – А я уж думал опять о бандюков мараться…

– Я не из тех, кто покушается на чужое золото. Если только на душу…

– Это как? – с толикой удивления поинтересовался воин.

– Моё ремесло намного приятнее, – с медовой сладостью промурлыкала девушка. – В нём фантазия не знает границ, а страсть настолько горяча, что может испепелить…

– Недурно, недурно… – уперев клинок в землю, наёмник оценивающе разглядывал незнакомку. – Но, боюсь, такая красотка мне не по карману.

– Или просто не по зубам? – лукаво улыбнулась та и приблизилась на несколько шагов. – Сегодня я ищу зверя, жестокого и ненасытного. Местный кузнец меня уже разочаровал: силён телом, но характером мягок, словно пух. И вот всё, что от него осталось… – девушка продемонстрировала тонкий, блестящий гвоздик не меньше пяти дюймов в длину.

– Да ты колдунья… – рассмеялся Гаррет, глядя, как она начала вращать «останки кузнеца» изящными пальцами.

– Не без этого… Меня стоит бояться… Я слишком падка на вкус чужих душ. Настолько, что готова отдать на растерзание тело… С другой стороны, это добавляет блюду пикантности. Иначе совсем не то. Как тёплый эль. Ты ведь понимаешь?

– Ага… – ухмыльнулся наёмник. Единственное, что он понял: собеседница немного двинутая на голову. Впрочем, так будет проще скрасить вечер славным перепихоном. И не с потасканной шалавой, в дыхании которой несложно учуять прошлого клиента, а с молодой и горячей особой. Нужно лишь чуть подыграть…

– Тогда, может, ты тот, кто мне нужен? – вопрос прозвучал открытым приглашением.

– А то! У меня как раз завалялась одна лишняя душонка! – убирая меч в ножны, вдохновенно воскликнул воин. – Как звать-то тебя?

– Хризальтера… – томный взор девушки разжигал огонь предвкушения.

– Диковинное имя. Видать, потому я твой акцент никак не признаю. Совсем издалека занесло?

Та странно улыбнулась:

– Ты даже не представляешь насколько…

– И где я могу осчастливить заморскую гостью? Потрещим кустами или прошвырнёмся до моей халупы? – видя, как иностранка поморщила нос, Гаррет спешно вывалил третий вариант: – Погодь, здесь же на повороте заброшенный сарай стоит!

– М-м-м… Запустение мне по душе, – после секунды раздумий лицо девушки вновь выразило заинтересованность. Она грациозно приблизилась к наёмнику и, подняв щетинистый подбородок остриём гвоздя, с придыханием шепнула: – Веди…

* * *

Стоявший на краю поля сарай походил на травяной бугор с розовыми цветами: полностью оброс вьюнком. Вырвав воротину из лап растений, Гаррет протиснулся в тёмное помещение с каркасами замшелых ящиков и пустой бочкой, из боковины которой торчал ржавый серп. В полосатой коричневе пола с трудом угадывались сгнившие доски, а где-то даже пробивались молодые ростки. Вошедшая за воином Хризальтера сделала глубокий вдох, явно наслаждаясь запахом сырости:

– Мне нравится… Отличное место, чтобы выплеснуть похоть и насладиться мужской грубостью. Надеюсь, ты не дашь мне заскучать?

– Пожёстче, значит, любишь? – наёмник отстегнул ножны и приставил оружие к стене. – Будет тебе пожёстче.

– Я вся твоя…

Девушка коснулась бёдер и груди – кожаные ремни скатились на пол, обнажив все прелести женского тела. Пожирая их глазами, Гаррет немного замешкался, но потом взял себя в руки:

– Ну, держись…

Он схватил Хризальтеру за волосы и, намотав их на ладонь, грубо прижал её лицом к заплесневелой стене. Другой рукой приспустил штаны, а затем бесцеремонно подтащил к себе девичью задницу.

– Да ты уже вся течёшь… – с усмешкой сказал воин, примеряясь вставить член. Спустя миг он вогнал его до упора, после чего стал делать такие резкие движения, что больше походил на ожесточённого насильника, нежели на желавшего доставить девушке удовольствие. Поэтому прозвучавшая через полминуты фраза оказалась для него неожиданностью:

– Я сейчас усну…

– Издеваешься, что ли?! – опешивший Гаррет обдал хрупкие плечи хмельным дыханием. Рывком развернув Хризальтеру, он отвесил ей оплеуху, от которой белый цветок скатился в грязь. – Так лучше?

– Продолжай… – улыбнулась девушка.

Грозно прорычав, раззадоренный наёмник приподнял её за бёдра. Хризальтера незамедлительно обняла его ногами и обвила руками шею. Оставаясь на весу и растирая спиной плесень, она медленно прикрыла глаза: наслаждалась каждым мгновением. Даже когда воин ударил её наотмашь и случайно разбил губу, веки не обнажили лилового взора, а уста не утратили улыбки. Лишь язык неторопливо утянул в рот стёкшую на подбородок каплю, алую, как летний закат.

Дабы девка снова не заскучала, Гаррет грубо оттолкнул её, а едва та оказалась на ногах, схватил за волосы и швырнул на пол. Упав на колени, Хризальтера наградила мужчину томным взглядом, потом же, уперев руки в гнилые доски, соблазнительно повиляла задницей. Дважды звать наёмника не пришлось.

– Однажды, – неожиданно заговорила девушка, – один затейник, имея меня таким же образом, вставил мне в зад нож, всю рукоять. Назвал меня своей пчёлкой. Мне понравилось. Настолько, что я увлеклась и случайно «зажалила» беднягу. Когда опомнилась, его живот уже напоминал решето… – последнее слово слилось с притягательным стоном блаженства. – Действуй осторожно. Словно играешь с хищницей. Я не хочу, чтобы ты закончился раньше времени…