Чтобы попасть в подземелье, нужно было повернуть стоящую справа он алтаря статую на сто восемьдесят градусов. Винсент помнил, как отец медленно разворачивал изваяние задом наперед, делая вид, что смахивает с него пыль, значит время от времени он спускался в подземелье. Однако последние лет десять Кларк Грэм не приближался к часовне, словно кто-то наложил на это запрет. Стараясь не слишком поддаваться влиянию момента, Винс обеими руками обхватил мраморное тело прекрасной нимфы и напряг мускулы.

Крутая каменная лестница привела Винсента в подвал, который на первый взгляд ничем не отличался от обычного винного погреба, но как только он ступил на мощеный пол, в сводчатом помещении зажглись светильники, а на дальней стене замигала красными индикаторными огнями небольшая квадратная панель. Винсент приблизился к ней и без раздумий приложил к гладкой поверхности пластины правую ладонь.

Боль от впившихся в кожу десятка острых игл оказалась для Винса полной неожиданностью. Все похожие устройства обычно лишь сканировали папиллярный узор, а это отобрало кровь на анализ и после короткой проверки сменило красную индикацию на зеленую, то есть, предоставило ему доступ. Но к чему? Винс оглядел пустой подвал. Ни единого механизма, лишь его сердце, отбивающее ускоренный ритм.

Когда он окончательно смирился с мыслью, что вся эта семейная тайна не более, чем глупый квест, стена внезапно задрожала, и где-то под ногами раздался низкий воющий звук работающего сервопривода. Ворота, полностью покрытые имитацией каменной кладки, действительно впечатляли толщиной и весили, наверное, не одну тонну. Очень медленно, но без единого скрипа и скрежета огромная створка откатилась в сторону, на Винса пахнуло запахом земли и разлагающейся органики, как из разрытой могилы.

Подземелье освещали тускловатые лампы, снятые с производства лет сто назад, а за порогом в неведомое и вовсе царила густая вязкая тьма. В отличие от своего отца, Винсент был не робкого десятка, но одно дело не бояться высоты, скорости или океанских глубин и совсем другое – не дрогнуть перед полной неизвестностью. Но если подумать, что с ним может случиться в двух шагах от дома под знакомой с детства часовней? Винс перевел дыхание, включил фонарь и покрепче сжал в руке монтировку, которую на всякий случай прихватил из гаража.

Луч света пересек линию разграничения, но не рассеял тьму, а лишь слегка ее разбавил. Он скользил по земляному полу, выхватывая из мрачной тени то камни, то корни деревьев, пока не наткнулся на что-то белое, по форме напоминавшее … человеческую кость. От увиденного у Винсента невольно дрогнула рука, и световой кружок перескочил на голый череп с зияющими глазницами и оскаленными зубами. Прекрасными зубами, кстати сказать, ровными и на вид вполне здоровыми…

К счастью, Винс учился на медицинском факультете, где навидался достаточно скелетов, поэтому он быстро взял себя в руки и двинулся вперед. Пространство за воротами оказалось не очень большим, всего шагов двадцать в поперечнике. Оно напоминало не пещеру, а скорее яму или просто полость в земле, которая и стала могилой для нескольких человек. Винсент обнаружил четыре скелета, однако по косвенным признакам выходило, что попали они сюда с разницей в несколько десятков лет.

Он в недоумении рассматривал чудом сохранившиеся фрагменты одежды и кольца, все еще болтавшиеся на фалангах пальцев. Неужели кто-то построил такое мощное и дорогостоящее сооружение, чтобы скрыть четыре убийства? Эти люди умерли не от голода или удушья, судя по положению каждого тела, они попали сюда уже мертвыми, то есть, кто-то их похоронил…

Первая мысль Винсента была об отце, но он тут же отбросил ее как абсурдную. При всех своих недостатках Кларк Грэм не мог никого убить и никогда не стал бы покрывать убийцу. Тогда как эти бедолаги тут оказались? И почему их нельзя было просто закопать в лесу?

Размышляя, что ему делать со своей печальной находкой, Винсент повернулся и едва не вскрикнул от неожиданности. В нескольких шагах от него, наполовину прикрытое свисающими корнями, лежало пятое тело, но не истлевшее, как остальные, а вполне целехонькое. Более того, оно слабо светилось в темноте, точнее, мерцало в очень медленном, но вполне устойчивом ритме биения сердца… О, господи! Уронив на землю монтировку, Винсент бросился в лежащему человеку и встряхнул его за плечи.

– Вы слышите меня? Как вы здесь оказались? Очнитесь, очнитесь!

Незнакомец никак не реагировал на энергичные потряхивания, и Винс с опозданием сообразил, что тот может быть ранен. Чтобы не тащить пострадавшего по земле, Грэм поднял его на руки и почти не почувствовал веса. Неужели он опоздал, и бедняга уже умирает от голода? Оставив ворота открытыми, Винс поспешил выбраться из подземелья.

Чтобы добраться до своей спальни, ему пришлось воспользоваться пожарным выходом. Это немного удлиняло путь, зато избавляло Винса от ненужного переполоха со стороны персонала поместья. У него работали исключительно преданные и надежные люди, но посвящать их в криминальные семейные тайны было по меньшей мере неосмотрительно.

Винс уложил пострадавшего на кушетку у окна и включил антикварный торшер, при свете которого любил почитать перед сном. Не задавшийся с самого утра день оказался воистину полон сюрпризов. Перед ним лежала девушка, одетая в комбинезон, отдаленно напоминавший облегченный скафандр. От малейшего прикосновения по его плотной эластичной ткани пробегали цветовые волны, создавая иллюзию неустойчивого изображения, когда глазу просто не за что зацепиться.

Пришлось несколько раз поменять положение светильника, прежде чем странное облачение обрело, наконец, нормальный цвет, но как только у Винса перестало рябить в глазах, он взглянул на незнакомку и ужаснулся. Девушка выглядела так, словно чудом спаслась из горящего дома. Медлить было нельзя, поэтому доктор Грэм призвал на помощь все полученные за время практики медицинские навыки. Первым делом он осторожно освободил незнакомку от безнадежно испорченного комбинезона, под которым не оказалось никакой другой одежды.

Ожоги выглядели очень неприятно, особенно пострадали голова и руки. При мысли о том, что нежную полупрозрачную кожу теперь будут покрывать уродливые рубцы, у Винса невольно сжалось сердце. Некогда пепельные волосы девушки местами полностью выгорели, местами спеклись, брови и ресницы обуглились. Чем старательнее Винсент обрабатывал ожоги, тем страшнее они становились, и скоро он понял, что не справится с такими повреждениями в домашних условиях. Придется вызывать скорую помощь.

Сдернув с постели простыню, он попытался как можно бережнее обернуть ею тело незнакомки и внезапно краем глаза уловил какой-то отблеск. Когда на поврежденную кожу девушки не падал прямой свет, она начинала мерцать и переливаться, будто ее покрывали мириады крохотных капелек росы. И тут Винса осенило. Буквально на его глазах на раневых поверхностях формировалась самая настоящая защитная пленка!

Он перестал суетиться, сел на пол рядом с кушеткой и принялся наблюдать за процессом, который за последние несколько минут заметно ускорился. Воспаленные вспухшие раны уже так обильно напитались влагой, что она начала сочиться, стекать вниз, и вскоре простыня из белой превратилась в розовую. Из опасения помешать чудесному исцелению, Винсент не стал пока менять белье, просто принес из ванной несколько чистых полотенец и обложил ими хрупкую фигурку на кушетке.

Все закончилось к исходу ночи. Страшные ожоги затянулись, не оставив рубцов, вновь отросли нереально длинные ресницы, приобрели четкую форму брови вразлет. Волосы тоже чудесным образом восстановились и теперь обрамляли изящную головку незнакомки красивыми упругими локонами. Винсент поудобнее устроил ее в своей постели и отправился обратно в часовню, чтобы запереть подземные ворота. Всего сутки назад он спокойно седлал Драма, даже не подозревая, что наступивший день резко изменит всю его жизнь.