Уже поползли разговоры о прекращении огня, но бои продолжались и в мае. Как-то вечером внезапный ливень заставил нас завершить полеты раньше обычного, и Джордж отозвал «Спитфайры». После того как все сели, мы с Джорджем отправились немного выпить перед обедом. Внезапно поднялся страшный шум. Это могло быть только окончание войны, которого мы ждали в ближайшие часы. Мы не планировали ничего официального на сей случай. Это случилось само собой. Бельгийцы начали петь, пробки от шампанского захлопали в потолок, и в пивную набились пилоты и офицеры наземных служб, так и не снявшие рабочие комбинезоны. Внезапно пение смолкло, и прекратились всякие разговоры. А потом бельгийцы радостно завопили. Джордж крикнул мне в ухо:

«Это Терри Спенсер!»

Его лицо обгорело, он сильно хромал и передвигался только с помощью палки. Мы сразу вручили ему бокал шампанского. А теперь я постараюсь пересказать его историю.

«Я помню, что собирался атаковать танкер с бреющего полета. На нем было много легких зениток, и следующее, что я сообразил, это то, что я шлепнулся в воду и парашют накрыл меня. Рядом я увидел хвост моего „Спитфайра“. После этого мне пришлось выбираться из-под парашюта, который мог задушить меня».

Терри прервал рассказ и начал смеяться.

«Продолжай, что было дальше?» — потребовали мы.

«Хорошо. Я избавился от парашюта и поплыл к берегу. Он казался очень далеким, и я потерял уверенность. Но внезапно мои ноги коснулись дна, и я обнаружил, что стою в море глубиной 4 фута!»

Мы все весело рассмеялись. Терри продолжил:

«Немцы были удивлены не меньше меня. Они видели, что „Спитфайр“ взорвался, видели парашют, но высота была такой маленькой, что они не видели меня. Они отправили меня в госпиталь в Висмаре, и вот я здесь! А где мое шампанское?»

Я вышел и сразу позвонил командиру группы. Гарри Бродхерст лично выбрал Спенсера в качестве командира бельгийской эскадрильи и очень обрадовался, когда услышал приятную новость. Он спросил:

«Вы представили его к Кресту за летные заслуги как раз перед тем, как он пропал?»

«Да, сэр».

«Его сбивают во второй раз, и он выходит с вражеской территории?»

«Да, сэр. В первый раз он вернулся примерно месяц назад».

«Хорошо, — сказал командир группы. — Тогда я немедленно вручу ему Крест. Поздравьте его от моего имени и скажите, что приказ будет готов завтра».

Я побежал назад, чтобы обрадовать Гарри, но опоздал. Его раны, обратное путешествие, возбуждение и вино одолели его. Под присмотром Джорджа мы отнесли его в постель. В спальне я сообщил всем о награде. Кто-то сразу нашел орденскую ленточку и кусок картона. Мы вырезали из картона крест, и я написал на нем: «Крест за летные заслуги». Затем мы выключили свет и пошли праздновать дальше.

Вскоре после этого мы поднялись в воздух в последний раз. Нам было приказано патрулировать к югу от Киля до 8.00, а потом вернуться в Целль. Если мы увидим вражеские самолеты, их следует провести к британскому аэродрому и посадить. Если они проявят враждебность — действовать обычными способами.

Вскоре мы заметили двухмоторный транспортный самолет. Он попытался уклониться от нас и повернул на север, за что и заплатил. Затем пилоты «Спитфайров» заметили четверку «Фокке-Вульфов». Фрицы покачали крыльями и тут же выпустили шасси. «Спитфайры» пристроились к ним с обеих сторон, и эта странная процессия пересекла линию фронта. Мои парни радостно обсуждали, как будут делить пистолеты «Люгер» и фотокамеры «Лейка». Но «фоккеры» сели на первом же замеченном британском аэродроме, оставив наших пилотов с носом. На следующее утро нас впервые не разбудил мощный рев моторов «Спитфайров», которые прогревались перед взлетом. И тогда мы поняли, что война действительно закончилась.

Спустя несколько недель я обедал вместе с несколькими датскими бизнесменами, которые интересовались полетами. Мы долго беседовали о самолетах, пилотировании и воздушной войне. Меня спросили, видел ли я великолепные результаты налета наших бомбардировщиков? Дело в том, что в марте 1945 года «Москито» атаковали здание гестапо в Копенгагене. В здании находились арестованные члены датского Сопротивления, и бомбы были положены так аккуратно, что они сумели бежать, не пострадав при взрывах. Я ответил, что не знал об этом. Но я с удовольствием посмотрел бы на результаты атаки. Хорошо, после ленча мы поедем к штаб-квартире гестапо и осмотрим его.

Бомбардировка действительно показала, что летчики 2-й группы стали настоящими снайперами. Боб Бейтсон водил эти 18 «Москито» к Копенгагену. Хотя здание гестапо стояло в жилом квартале, соседние дома практически не пострадали. Мы слышали несколько рассказов об этом рейде. Мы знали, что в налете принимал участие легендарный Бэзил Эмбри.

Когда мы проходили мимо опустевшего здания гестапо, датчане умолкли, и воздухе повисло какое-то напряжение. Хозяева внезапно перешли на датский. Я спросил, в чем дело.

Сначала они заколебались, а потом рассказали. Самолеты летели над Копенгагеном над самыми крышами, и один из «Москито» головного звена зацепил флагшток. В результате бомбардировщик врезался в соседнюю школу. Здание вспыхнуло, и потом произошло самое худшее. Следующие «Москито», летевшие на большой скорости, не разобрались в ситуации и сбросили бомбы на школу вместо гестапо. Много детей погибло, многие остались инвалидами на всю жизнь. Но, как меланхолично сказали датчане, война — это война.

Выражения сожаления и соболезнования прозвучали неубедительно. Я решил рассказать Бэзилу Эмбри об этом промахе. Он наверняка прилетит в Копенгаген, чтобы лично встретиться с пострадавшими (как потом и произошло).

По дороге в Каструп датчане говорили, что неплохо бы открыть аэродром для публики, чтобы она могла осмотреть наши «Спитфайры». Ради этого очень многие придут на аэродром.

Я вдруг задумался. А почему бы и нет? Тройка «Спитфайров» для группового пилотажа. «Метеор» покажет, на что способен реактивный самолет. «Тайфуны» выпустят ракеты в Балтийское море, которое служит восточной границей аэродрома. Пролет целым крылом. Может быть, Бэзил Эмбри позволит «Москито» Боба Бейтсона показать имитацию атаки на бреющем. И почему бы не брать небольшую плату за вход, скажем, 2 кроны (4 шиллинга). А потом отдать собранные деньги пострадавшим детям.

Датчане пришли в восторг. Они возьмут на себя рекламу, печатание билетов и сбор денег. Немедленно был сформирован комитет по организации воздушного шоу. Мне оставалось только получить разрешение Гарри Бродхерста, достать побольше самолетов и принять меры по обеспечению безопасности. А также уговорить Бэзила Эмбри! Я пошел звонить командиру группы. Пришлось рассказать ему о гестапо и пострадавших детях, об энтузиазме датчан. Он осторожно согласился, что идея выглядит неплохой. Но опыт довоенных шоу показывает, что требуется тщательная организация. Я должен все проверить и перепроверить.

Началось составление планов. Шоу должно быть неформальным — вроде представления с оркестром и чаепитием, которые я помнил.

Была проведена репетиция, найдены мишени для «Тайфунов». Это были несколько гидросамолетов «Блом и Фосс», поставленные у самого берега. «Москито» будут участвовать, и поведет их Боб Бейтсон. Бэзил Эмбри, который тоже решил лететь, сказал, что возьмет к себе датского главнокомандующего. Мы понадеялись, что генерал не попортит своими шпорами самолет. Комитет ожидал, что придет около 50000 зрителей, что принесет детям неплохую сумму.

Воздушное шоу было назначено на вторую половину дня в воскресенье. Накануне в моем офисе зазвонил телефон. Звонили из королевского дворца. Телефонистка сообщила, что со мной желает поговорить фрейлина королевы Дании. Наконец она подошла к телефону. Королева слышала о предстоящем шоу в Каструпе. Ее это очень заинтересовало, и она хотела бы посмотреть. Возможно ли это? Я объяснил, что шоу будет довольно скромным. Всего несколько самолетов. Все будет совершенно неформально, и не будет соответствовать королевской чести. Возможно, погода вообще все сорвет. Меня вежливо поблагодарили за информацию. Фрейлина переговорит с королевой и перезвонит. Я положил трубку и попытался сообразить, чем нам это грозит.