— А-а-а.

Иннокентий бросил на меня внимательный взгляд:

— Ты, гляко, серьезно по науке пошел?

— Ага, — я решил начать создавать легенду. В первую очередь для Кеши. Ведь снова будет предлагать халтуру. — Для того в Москву и ездил.

— И как?

— Дали две полставки, буду помогать в местном музее. Заодно учиться писать умные тексты. Там такие величины в университете, с бухты-барахты не подкатишь. Но наколку к кому подойти дали. Так что пока в шоколаде.

— Ни фига себе! Ну ты маладца! — Паша искренне был рад за меня, а Иннокентий еще больше задумался.

— Завтра ты где. Серый?

— Завтра, парни, я улетаю в Лешуконское, работать на благо Родины.

— Не понял.

— В стройотряд еду к Кольке Истомину. Зимой на что-то жить надо? Девушки нынче дорого обходятся, да обувь новая нужна. Старые сапоги каши просят. Видел какие цены на импорт?

— Кусаются! Даже в магазинах. Ну в принципе правильно. Только сам ты еще не заколебался столько вкалывать?

— В сентябре отдохну, пока остальные будут на картошке чалиться.

— Ты не поедешь?

— Это льгота за народную дружину.

— Ты смотри, Паша, какой у нас прошаренный кореш! А мы то его бессребреником считаем!

— А чего, Кеша? Правильно он все делает. Комсомолок на сене оттянет и еще деньгу заработает. Слышал я об этом Истомине. У него самые высокие зарплаты. А там море, бархатный сезон, длинноногие красотки.

— Паша, я не узнаю тебя в гриме!

Мы засмеялись и продолжили разговоры обо всем и ни о чем одновременно. Мне было хорошо с этими парнями. Пусть они и не совсем мои друзья, но было между нами некое братство, которое многое прощает. Просто сидеть летним теплым вечером, смотреть на родной двор и не думать хоть пару часов ни о чем серьезном. Раньше бы я много дал за подобную возможность. Вот сейчас и пользуюсь подарком судьбы. Пью лимонад, узнаю свежие новости, впитываю в себя родной ночной город. И внезапно понимаю, что никуда отсюда уезжать не хочу. Вот не хочу и все! Все эти будущие блестящие перспективы мне по барабану. Желаю ощутить, прожить, прочувствовать свое родное. Еще раз, по-иному.

Посидели, в общем, хорошо аж за полночь.

Чуть не перепутал аэропорта. Да, у нас их два. Большой в Талагах для дальних рейсов. Там же расположен полк сверхзвуковых Миг 31. И на другом берегу реки небольшой аэропорт местных авиалиний Васьково. Добираться туда даже сложнее, но ничего, приехал вовремя. Хорошо, что мама почти все приготовила заранее. Я, толком не выспавшийся и всклокоченный не сразу сообразил, куда идти и что сдавать. Багаж ведь мы тащили в самолет сами и складывали сзади под бдительным надзором экипажа. Я сдал технику большущий рюкзак, прихватив папку с документами в салон. Элька, Л-410 чешского производства напоминала рейсовый автобус. Ну примерно таким он и был, по сути.

Прямого лета до поселка Пинега минут сорок. Погода стояла хорошая, потому можно было без напряга рассматривать бескрайние северные леса, голубые зеркала озер и темные ленты таежных речушек. Вот блеснула водами и плёсами относительно широкая река Пинега, зажелтели обрывами берега. Пинега вроде как переводится с чудского как вода ветров. И где-то там под толщей карстовых пород ждут человека еще неисследованные им пещеры. Эх, я ведь должен был в следующем году ехать туда. Но ни меня в этом мире, ни той судьбы уже не будет. Проживаю отчасти чужую, а бедный братец где-то свою в параллельном мире. И мы именно такие никогда не пересечемся. Во всяком случае так считает Проф, а его мнению в темпоральных проблемах я доверяю. Слишком уже много он подсказал товарищам в тесных фуражках.

Вот промелькнули золотистые купола Красногорского Богородицкого монастыря, основанного еще в 1606 году. Самолет начал заходить на посадку. В такую прекрасную погоду чего не летать? Так что сели на взлетное поле без проблем. Прихватив рюкзак, двигаю сразу к зданию аэропорта. Как давно я здесь не был! Невольно поворачиваюсь в сторону деревни Кулогоры. Она высится своими старинными избами над ровным полем, расположившись на карстовом угоре.

Наверное, нигде в мире нет больше такого! Чтобы буквально в километре от аэропорта расположилась цепочка внушающих уважение пещер. Кулогорская 1, 2, 13-Троя, Водная К4. Вроде еще какие-то мелкие есть. Где-то там наверху в логе вскоре встанет базовый лагерь ребят студентов. Они ведь в этом августе собьют, то есть соединят первые две пещеры Кулогорской системы. Через несколько лет будет исследовано пятнадцать километров, а позднее и больше тяжелейших карстовых лабиринтов. Постоянная температура в два градуса, залитые ледяной водой узкие ходы, а в Трое раскинулись целые озера, по которым можно передвигаться лишь на надувных лодках.

Нахлынули воспоминания, это ведь моя прошлая судьба. Я буквально ощутил стылое дыхание пещеры, этот непередаваемый запах мокрой глины, давление кромешной тьмы. Затем перед глазами появились лица старых товарищей, некоторые из них после стали друзьями на всю жизнь. А ведь их у меня сейчас не будет. Да и существуют ли они в этом варианте реальности, я не знаю, даже не интересовался. А надо ли мне это знать? Торить дорогу придется сызнова или все будет напрасно. Гибель тех миров ни к чему не приведет. Стало на мгновение страшно.

Непередаваемо грустный я подошел к зданию аэропорта, чтобы узнать, есть ли билеты до Лешуконского. Отсюда во все стороны нескольких окружающих районов летали работяги «Аннушки». Маршрутки бескрайнего Русского севера. Видимо, на мою печаль и обратил внимание один из работников аэродрома, щеголяющий пышными усами.

— Что, парень, опоздал? Куда торопишься?

— Да вот к ребятам в Койнас. В стройотряд. И так задержался на пару дней.

— Загулял никак?

— Нет. Я на историческом учусь, на археологических раскопках работал.

Усач глянул на меня внимательней:

— Вот даже как? Похвально. Ты подожди здесь, парень. Сейчас как-нибудь устроим.

Минут через десять усатый мужчина подошел ко мне с моложавым летчиком в модных «Райбанах».

— Вот Виктор тебя довезет. Полетишь с ним в кабине. Второй пилот заболел, так что место есть.

Я малость испугался.

— Так я ведь не летчик, не умею.

Виктор засмеялся:

— Да не ссы. Поведу я. Лечу через Лешуконь до твоего Койнаса. По пути еще в два места заскочим.

Усатый глянул на летчика и заявил:

— Только смотри, Витя, ни копейки со студента не бери. Они там у вас клуб новый строят.

— Да что я, дядя Григорий, не русский человек, что ли?

— Ну тогда бывай!

Виктор оглянулся на меня, показал на рюкзак и скомандовал:

— Давай за мной! Будешь помогать на посадке. Не ссы, ничего сложного, зато мне хлопот меньше.

Честно говоря, в подготовке к полету толку от меня было немного. Разве что поручили проверку билетов и порядок в салоне. Самолет был заполнен под завязку, люди куда-то летели, спешили по делам. Все-таки двадцатый век на дворе, человек стал намного мобильней. Убрал лесенку, захлопнул люк и двинул в кабину.

— Пристегивайся!

Виктор начал многочисленные манипуляции, что-то мне попутно объясняя. Но за ревом мотора я мало чего услышал, хотя было любопытно. Это не автомобиль водить, намного сложнее. Вот Ан-2 разбежался по полю и незаметно для меня поднялся в воздух. Первая остановка произошла минут через двадцать пять. Говорю же, маршрутка. Один раз Виктор, повернувшись в салон, заорал:

— В Усть-Чулоса есть выходящие?

Таковых не нашлось, потому мы полетели сразу до Лешуконского. Там на борт погрузили «заболевшего» второго пилота. Выхлоп от него был будь здоров, так что сидел он в салоне, приходя в себя после свадьбы брата. Еще посадка в Ценогоре и станция конечная — Койнас. Разузнав у местных, где найти стройотрядовцев, спешу к автобусу. «ПАЗик» несся по улицам, как по гоночной трассе. Почему-то в наших деревнях все так ездят. Хотя им-то куда спешить?