«Вся жизнь есть дивная тайна, известная только одному Богу.

Нет в жизни случайных сцеплений, обстоятельств: все промыслительно.

Замечайте события вашей жизни. Во всем есть глубокий смысл.

Сейчас вам не понятны они, а впоследствии многое откроется».

Преподобный Варсонофий Оптинский

Часть 1

Мама висела над обрывом, держась окаменевшими руками за его край. Внизу была огромная пропасть. На вершине обрыва стояла знакомая женщина, которую мама призывала на помощь. Она пыталась ей громко крикнуть, но ничего не получалось… Мама проснулась от кошмара вся мокрая, в холодном поту. Этот сон изменил всю её жизнь. Она твёрдо решила не идти утром в больницу, хотя всё было уже решено, и её там ждали. Мама собиралась сделать аборт, так как ребёнок был незапланированным. Но она спасла своего ребёнка. Этим ребенком был я.

Я узнал об этом совсем недавно. Сейчас я пытаюсь представить, как сложилась бы её судьба, судьба всей моей семьи, если бы не было того сна? Ведь не существовало бы меня, моих детей. С того момента мама начала верить в своего Ангела-хранителя.

Я был рожден в 1972 году, в небольшом подмосковном городке. Мои родители Галина и Михаил были уже немолодыми, когда я появился на свет. Маме исполнилось 37 лет, а папе 43 года. Старшему брату Олегу было 14 лет. У меня была типичная советская рабочая семья. Мои деды воевали в Великую Отечественную войну, а родители, будучи детьми, пережили это тяжёлое и голодное время. Мама всю свою жизнь проработала продавцом в продуктовом магазине, её общий трудовой стаж составил 47 лет. И папа, и мама были крещеными еще в детстве. Но мама была истинно верующий человек. После смерти своей мамы она начала вечерами дома читать молитвы. Папа же был партийным человеком, коммунистом , далеким от религии, и всю жизнь придерживался атеистических взглядов. Его трудовая деятельность главным образом связана с камвольным комбинатом. Он начал простым рабочим, а при уходе на пенсию занимал должность начальника отдела снабжения. Общий трудовой стаж папы составил 55 лет.

Я был также крещён в православие в раннем детстве. Крещение произошло в церкви, которая располагалась далеко от дома, в соседней области, в своём городе это делать было опасно, поскольку даже просто за посещение церкви у родителей могли появиться проблемы, особенно у папы – по линии Коммунистической партии.

Как было положено в то время, я был рано, примерно в год, отдан в ясли, так как маме нужно было выходить на работу. В три года я пошёл в детский сад. И, как все дети нашего детского сада, всегда с нетерпением ждал вечера и своих родителей, которые были должны забрать меня домой. За мной обычно приходил папа, зимой он часто возил меня домой на санках, а летом на велосипеде, на котором один раз мы попали в неприятную ситуацию. Я, сидя на велосипеде позади папы, нечаянно попал ногой в спицы. Велосипед, конечно, упал, а вместе с ним и мы с папой, и я очень сильно поранил ногу. Этот урок я запомнил на всю жизнь, так же как и другой. В детском саду зимой одна девочка решила угостить меня конфетой на улице во время дневной прогулки. Я очень обрадовался, а девочка развернула конфету и положила ее на металлическую лестницу. Я не додумался взять её руками, а решил сделать это ртом, тут же мой язык прилип к лестнице, ведь на улице был крепкий мороз. Уже не вспомню, как мне удалось отлепить язык от стали, вроде помогла воспитательница, полив на него тёплым подсолнечным маслом.

Моё детство мало чем отличалось от детства других детей. Да и чем оно могло отличаться в то советское время, когда почти все были равны. Был я не очень общительным ребёнком, и в основном дружил со своими соседями по дому или двору. Мне было этого достаточно. Моей лучшей подругой была Светлана, веселая и задорная девочка из соседской семьи, моя ровесница. Наши родители даже начали воспринимать нас как жениха и невесту. Ежегодно в новогоднюю ночь мы дарили друг другу подарки таким вот способом. После того как куранты пробивали 12 часов, я заходил окольными путями в её подъезд, оставлял подарок на пороге квартиры, звонил в дверь и убегал. Минут через пятнадцать то же самое повторялось и у двери нашей квартиры. Причем самое интересное, что мы друг другу не признавались, ничего не обсуждали, а делали вид, что ничего не происходит.

Вообще это было самое забавное и спокойное время. Иногда я с удовольствием принимал участие в дворовых играх, таких как казаки-разбойники, прятки или вышибала. Девочки очень любили играть во врачей, мы были их пациентами, и они нас по-своему лечили. Но в то же время мне очень нравилось гулять одному.

Я всегда мечтал иметь домашних животных, но родители почему-то никогда их не заводили. У нас довольно долгое время жили только некоторые птицы, в особенности волнистые попугайчики. Я с большим удовольствием ухаживал за ними. Очень любил, когда они летали по квартире, а мы пытались ловить их, чтобы вернуть обратно в клетку. В летнее время клетку с попугаями мы всегда держали на улице, закрепляя её за окно. Попугаям было раздолье, они общались с воробьями, ласточками и другими обитателями двора. Случалось так, что когда папа менял им воду и открывал для этого клетку, кто-то из них вылетал на волю, и мы всей детворой бегали по улице, пытаясь поймать попугая, но это было уже невозможно.

Так как собак или кошек у нас не было, то я находил себе хвостатых друзей на улице. Одно время у меня был очень хороший «друг» пёс-дворняга по кличке Шарик. Он жил по соседству в частном доме и всегда прибегал на мой клич. Он очень любил меня, ведь я скормил ему не один килограмм настоящей докторской колбасы, так что Шарик был моим лучшим уличным другом. Но не всегда и не со всем животным миром я так хорошо ладил, порой я был жесток. Я не очень любил кошек и мог издеваться над ними, привязывая к их хвосту консервную банку, после чего отпускал на волю. Я подкармливал голубей, но одновременно мог стрелять в них из лука.

Не могу сказать, что моя детская жизнь была всегда радостной и спокойной. Ни для кого не секрет, что домашнее пьянство очень распространено в нашей стране. Не обошло это стороной и нашу семью. Папа мой был не прочь выпить после трудового дня, и я очень переживал, когда он задерживался с работы и приходил домой пьяным. Хотя в таком состоянии папа был всегда спокойным и тихим и быстро засыпал. Я в это время превращался в разведчика, обыскивал все его тайники и находил спрятанную им бутылку со спиртным. Когда мама возвращалась с работы, я сразу показывал ей этот тайник, после чего она выливала содержимое бутылки в раковину. Несмотря на это, я всегда уважал своего папу, любил быть с ним. Большим удовольствием было для меня, прижавшись к нему, смотреть вместе телевизор. Папа очень любил готовить. Порой у него получались очень оригинальные блюда, которыми он с удовольствием и радостью угощал всех нас. Впоследствии я и в себе открыл кулинарные способности и до сих пор с любовью занимаюсь приготовлением пищи. У меня осталось много разнообразных воспоминаний тех лет. Но сейчас хочу вспомнить один из вечеров, когда мы были дома с папой одни. Мне было тогда 4 или 5 лет. Мы сидели на кухне, я качался на его ноге и мы болтали. И во время нашей беседы папа рассказал, что все люди умирают, кто-то раньше, кто-то позже. Эта новость была шокирующей для меня. Я не мог в это поверить, я думал, что папа и мама всегда будут у меня. После этого разговора с папой я долго плакал. И впечатление от этого вечера у меня сохранилось на всю жизнь.

Наступило школьное время. Моя школа располагалась совсем рядом с домом, путь до неё занимал буквально минуту. Благодаря этому я мог дольше спать утром, а на перемене сбегать домой за каким-нибудь забытым учебником или тетрадью. Как и все, в начальных классах я был принят в октябрята. Нам всем торжественно вручили по значку, имеющему форму красной звезды, в середине которого было изображение лица маленького Владимира Ленина. Мы были обязаны носить этот значок всегда на лацкане своей школьной формы. Все ученики, как младших, так и старших классов, были одеты в одинаковую форму. Через несколько лет мы все должны были стать пионерами, это была следующая ступень коммунистического воспитания. Принятие в пионеры происходило всегда в торжественной обстановке. Пионерами мы становились не сразу все, а по очереди. Сначала в пионеры принимали тех ребят, которые отличались лучшим поведением и учёбой. При этом их возили в Москву, и они обязательно посещали мавзолей, где лежит мумия вождя коммунистов Ленина. Обычно было три очереди приема в пионеры. Я вступил в пионеры во вторую или третью очередь, но всё равно это происходило в Москве, на Красной площади, только для нас в Музее революции.