- И все же вы учите Джек.

- По необходимости, - поправила её Маэтерис. - Не думаю, что мне бы понравилось, если бы меня обвинили в обучении... - она сделала паузу. Асари, безусловно, были примитивны, но у них была определенная уравновешенность и социальная утончённость, которыми можно было практически восхищаться. - Даже таких, как асари, - закончила она.

- Вы так быстро отвергаете предложение? - проницательно спросила Самара.

Маэтерис возмутилась от невысказанного вопроса. Самара, конечно, сразу увидела, что эта мысль даже не приходила ей в голову как вариант. Но что тут было рассматривать?

- Именно, - лаконично ответила она.

- Как пожелаете, - Самара склонила голову.

Маэтерис повернулась, чтобы посмотреть в иллюминатор. Предложение, как она знала, не было неожиданным, хотя и являлось не очень привлекательным. И всё же чувство спокойствия охватило её, и её бегущие мысли замедлились.

Затем они замолкли, одна сидела, другая стояла на коленях, глядя во тьму космоса на свет далёких звезд, сопровождающий путешествие их одинокого корабля.

* * *

Он проснулся рано утром и сразу принялся за работу. Сегодня был день, когда она прибывала. Он был здесь давно, ожидая этого - по крайней мере, другие подумали бы, что давно; он мало обращал внимания на годы, которые провел в этом жалком месте.

Как всегда, он тотчас же подошел к окну своей маленькой комнаты, выглянув из него на грязную толпу людей, бродящую по красноватым улицам станции. Не заметив среди них угрозы, его взгляд метнулся к зданиям вокруг, выискивая в них наиболее благоприятные места, которые он занял бы, если бы его цель жила в этой самой комнате. Никаких угроз он там также не обнаружил, как и не находил их за все годы пребывания здесь. Удовлетворенный, он позволил занавеске опуститься на окно и вернулся в комнату, поднимая свою броню с изножья койки и быстро надевая её. С верхней полки у койки он снял свёрток из грубой ткани и развернул его, проведя кончиками пальцев по спрятанной внутри винтовке. Он взял оружие, провёл простой осмотр, хотя и знал, что это не было строго необходимо - его винтовка была надёжной - прежде чем положить её в дешёвую на вид сумку. Затем, перекинув сумку через плечо, он накинул на плечи плащ, чтобы скрыть броню с оружием, и вышел на улицу.

Вонь Района Гозу сразу ударила ему в нос, приторный запах грязи и нагромождений мусора, смешанный с резким запахом рециркулированного воздуха. Брезгливо сморщив нос и натянув капюшон плаща на глаза, мужчина двинулся вперед. Он продвигался быстро и бесшумно, выбирая знакомые переулки и узкие улочки, залитые красноватым светом Омеги, который позволял желающим просто исчезнуть. Так он и сделал, опустив голову, ничего не делая, кроме ходьбы, плотно прижимая сумку с винтовкой, но не настолько, чтобы можно было предположить, что он несёт что-то ценное. Он был просто еще одним человеком в этом месте, ничем не отличающимся от десятков людей вокруг него, занимавшихся своими делами так же, как он занимался своими.

На определенном перекрестке он резко свернул и направился в темный переулок. На противоположном конце стоял скромный черный флаер с потертым корпусом, но не слишком потрепанным, как он и просил. Когда он приблизился, дверь скользнула в сторону, и из неё вышел турианец, неторопливо удаляясь, даже не взглянув на него. Он быстро преодолел дюжину ступенек к флаеру и скользнув на сиденье, отстегнул сумку с винтовкой и положил её на пассажирское сиденье, а затем направил машину вертикально вверх, корректируя полёт серией мелких движений. Транспортное средство было тяжеловесным и неповоротливым, так непохожим на те, к которым он привык, но такова была цена незаметности. И поэтому он откинулся на сиденье, занимая себя изучением окружающего его траффика.

В том небрежном, неспешном темпе, который он задал, ему потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до верхних районов станции. Там он приземлился, забрал винтовку, и направился вверх по улице к определённому многоквартирному дому в двух кварталах от него, прежде чем подняться на лифте и тихо проскользнуть в определённую комнату. Это было какое-то уютное место с пухлыми креслами, мягкой кроватью и ещё более мягкими занавесками на широких окнах, тянущихся от потолка до пола. Однако он не обратил на это особого внимания, вместо этого положил сумку на кровать и вытащил винтовку, обводя прицелом здания за окном, пока не остановился на одном конкретном многоквартирном доме вдалеке. Он находился более чем в миле от него, частично скрытый другими постройками, но это его не слишком беспокоило; его интересовала только одна комната, и она была на виду, всё ещё тёмная и пустая. Через прицел своей винтовки он начал изучать комнату и её содержимое, отмечая всё, что могло поменять свое положение с тех пор, как он видел это в последний раз, прежде чем успокоиться и ждать её прибытия.

Глава 29: Дочь юстицара

Перевод Aged

Виктория остановилась перед каютой Августа, неуверенная как ей следует поступить. Однако зная, что ей не стоит медлить, она вздохнула и прикоснулась пальцем к замку, чтобы сообщить капитану о своем присутствии.

- Не думаю, что он ответит, Коммандер, - донесся до нее голос СУЗИ. - Похоже, он молится.

- Понятно. Тогда я просто вернусь позже.

- Я не уверена, что он будет свободен даже тогда, Коммандер. Он молится с тех пор, как мы покинули Цитадель.

- Прошло больше суток, СУЗИ.

- Я знаю.

Виктория нахмурилась, несколько встревоженная.

- Открой дверь, - приказала она.

Август даже не включил свет в своей каюте. Он стоял на коленях в темноте перед своим столом, и с его губ срывалась череда незнакомых слов. Виктория поймала себя на том, что нахмурилась. Голос капитана был исступленным, ему не хватало размеренной интонации его обычных повседневных молитв.

- Капитан? - осторожно спросила она. - Просто проверяю, как вы держитесь.

Август не ответил.

Она зашла дальше в его каюту, глядя на него наклонив голову и задаваясь вопросом, услышал ли он ее вообще.

Затем Август повернулся к ней лицом. Его лицо было страдальческим и под его глазами были явно видны темные круги как немое свидетельство бессонной ночи.

- Хотите поговорить об этом? - тихо спросила Виктория, пройдя через его каюту и прислонившись спиной к углу его стола.

- Я подвел его, - пробормотал Август надломленным голосом, полным ненависти к себе.

Виктория напряглась. Еще со времен Нос Астры она знала, что Август проходит через ужасы теологического кризиса. Сейчас все это, кажется, достигло апогея.

- Я поднял руку на людей, - обвинил себя Август, - чтобы спасти жизнь ксеносу. Точнее даже не его жизнь, а его имущество.

- Они вынудили тебя, Август.

- Я недостоин Его милости. Я... - лицо Августа скривилось в выражении ужаса, настолько глубокого, что Виктория вздрогнула и отшатнулась. - Я еретик, - как будто осознание того, что произошло что-то пробудило в Августе и он внезапно замер, уставившись в дальнюю стену. Слова сорвались с его губ, превратившись в напев на странном, но все же знакомом языке Высокого Готика.

- Капитан Галларди, - рявкнула Виктория, потянувшись к нему. Он даже не пошевелился, его глаза ничего не видели.

- Человек, ведомый замыслом Императора, благословлен в Его глазах, и будет жить вечно в Его памяти, - нараспев начал зачитывать Август.

- Остановитесь, Капитан.

- Тот, кто забывает о своем долге, хуже зверя. Ему нет места ни в лоне человечества, ни в сердце Императора. Пусть он умрет и будет забыт.

Август сделал любопытный знак над сердцем, затем посмотрел на Викторию. Когда он заговорил, его голос был на удивление ровным.

- Я боюсь, что вынужден покинуть службу, Коммандер. Мои проступки сделали меня непригодным для служения вашему делу.