В помещение зашел Олег, ухажер Жанны:
– Привет, девчонки.
– Привет.
– Здрасс-те, – протянула Милана, заулыбавшись о чем-то своем.
– Жанночка, пойдем что ли в коридор, покурим, поболтаем, – он смотрел на нее умоляюще.
– Пойдем, – она достала сигареты из сумочки, уже давно хотелось передохнуть.
Они вышли в коридор и направились в специально отведенное местечко для курильщиков.
Жанна не любила своего кавалера, но пока он ее не начал совсем уж бесить, разрешала приходить, чтобы было не так скучно.
– Поехали в Борки на пляж, прокатимся, искупаемся, потом на работу тебя опять завезу?
Олег был парень обыкновенный: не высокий, не маленький, не худой, не толстый, просто такой молодой мужичек с едва заметными залысинами. Да еще эти смешные усы… Что за дрянь… Жанну они постоянно раздражали.
– Еще раз придешь ко мне с этими дурацкими усами, вообще с тобой никуда не поеду. Не понимаю девушек, которые целуют мужчин с усами. Фу…
Да, Олег ходил к ней уже полгода, но они даже ни разу не целовались. Он, конечно, пробовал наклониться для поцелуя, но получал толчок ладошкой в грудь и сразу останавливался. Продолжая тихо и смирно таскаться к Жанне на работу, пока она его не прогоняла. Да и что можно ожидать от мужчины, который до тридцати пяти лет прожил с мамой и ни разу не был женат. Хорошо хоть какая-то надежда есть, да и относятся по-человечески, по-дружески, помогут в трудную минуту и советом, и делом. Бывало, машина ломалась, так Жанна прилетала на своей и возила его занудную мамашу на дачу. А после такого поступка он готов был Жанночке служить до скончания века.
– Ладно, поехали, слетаем по-быстрому. Сгоняй, купи йогурт и булочки, жрать охота, перекусим там заодно. Иди, сейчас спущусь. Где твой синий форд стоит?
– Где обычно, место было не занято, – он поплелся по ступенькам вниз, а она пошла в офис.
– Милана, я уеду часа на два, если поедешь на показ, данные, как всегда, положи мне на стол.
Жанна Тимофеевна старалась контролировать сотрудников, чтобы те не сдали и не продали квартиру «налево». На риэлтерском сленге это означало оформить сделку без ведома директора, а все комиссионные забрать себе, хотя полагалось пятьдесят процентов. Плох тот риэлтор, кто не делает «левак». Жанна это хорошо понимала, сама когда-то была простым сотрудником, а ни директором. И высший класс сделать это так, чтобы ни одна живая душа не узнала. Помня об этом, Жанна Тимофеевна грозила сотрудникам не просто увольнением (этим их не испугаешь), а тем, что они навсегда испортят свою репутацию. Ведь стоит ей обзвонить десять-двадцать директоров других агентств недвижимости, как этот человек будет внесен в «черный список» и уже вряд ли будет работать в этой сфере, а если и будет, то большая половина агентств просто не захотят с ним сотрудничать. Она постоянно вбивала им в головы, что вы тут разово хапнете, а в дальнейшем потеряете большее, помните об этом.
Милана кивнула головой:
– Все будет сделано, Жан, – и опять улыбнулась, глядя в окно.
Жанна плюхнулась на переднее сиденье «Форда», захлопнула дверь:
– Поехали. Где йогурт? Я по дороге поем.
– На заднем сидении в пакете.
Она протянула руку, взяла булочку с повидлом, откусила и запила душистым клубничным напитком.
– Какого черта, – возмутилась девушка, кидая пакет на заднее сиденье, – опять твоя собака все сиденье облепила своей шерстью, и на стекле ее слюни. Олег, конечно, я не нападаю на собак, что они все пачкают, но надо же машину чистить!
– Прости, дорогая, не успел. Больше этого не повториться. Не злись.
– Да, что не злись, не отдых, а свинство какое-то, – Жанна постоянно воспитывала Олега, а ему это очень нравилось. Он обожал строгих женщин, таких же, как его мама.
Уже через полчаса он вез ее назад на работу, счастливую, отдохнувшую, проплывшую полтора километра, готовую проторчать у телефона хоть до одиннадцати вечера. Выпорхнув из машины, девушка послала парню воздушный поцелуй и крикнула, уже вбегая на ступеньки здания:
– Усы сбрей, я сказала, – не дожидаясь ответа, помчалась дальше.
В офисе сидели Степан и Милана. Степка весь раскраснелся от того, что сдал квартиру и от неприличных разговоров Князевой. Она тут же замолчала, взглянув на Жанну:
– Марина звонила, велела тебе передать, что заболела, сегодня ее не будет на работе.
Еще одна сотрудница Марина Шитикова (тайная кличка – Шизикова), была тоже фрукт пикантный. Колоритная баба, во всех смыслах: и фигура, и поведение. Ей уже перевалило за сорок пять. Если описать в двух словах, то просто толстая, ярко-накрашенная тетка, причем и волосы с красным отливом, и губы с алой помадой. В поведении – огонь! Заядлая матерщинница, пристрастившаяся крепко порой выпить. Так как всю свою молодость проработала продавцом на центральном рынке. А как там зимой на улице полдня простоять без рюмочки? Но сейчас она себе уже могла позволить работать неспешно, в свое удовольствие. Так как сын давно вырос и женился. Марина была уже бабушкой прекрасного краснощекого малыша по имени Витька. Частенько она притаскивала его в агентство похвалиться.
Вот такие разные персонажи подобрались в подчинении у Жанны Тимофеевны Панкратовой. Разнообразие их характеров никак не сказывалось на работе, каждый зажигал, как умел, но результат в денежном эквиваленте в конце месяца, говорил сам за себя. Все зарабатывали неплохо, но и тратили по-разному. Марина была нежадной и все подсовывала денежки сыну и внуку. У самой давно все было приобретено: квартира с хорошей мебелью и дача за городом. А, уж, на красную кожаную сумку и красные сапоги ей и так оставалось.
Милана тратила на дорогую косметику, дорогое нижнее белье, остальное откладывала.
Степан вообще ничего не тратил. Ходил в одной рубашке серого цвета, черных брюках и черных ботинках. Как бы его не подкалывали, он плевать хотел на шуточки и прибауточки. Так как у него была мечта, о которой он никому не рассказывал.
А Жанна откладывала с трудом, у нее дочка училась в старших классах, впереди маячили выпускной и поступление в институт. А это такие расходы!
Степан перекусил домашним бутербродом, выпил кофе и снова убежал на показ квартиры.
Милана и Жанна остались снова вдвоем.
– Жанна, хочешь, историю расскажу?
– Опять про мужиков своих? Давай, что уж там…
– Да, нет, про мужа. Это надо же быть таким человеком. Вечно сидит в своем компьютере и днем, и ночью, настоящий ботаник. Я по дому хожу иногда голая. А ему хоть бы что. Как это понимать?
– Милана, это совсем не правильно, он уже привык на тебя такую смотреть, интерес потерял. Вот зачем ты так делаешь? Не понимаешь элементарного? Или самой нравится бродить по комнатам голой. Фу, какая-то ерунда, да и холодно. Не понимаю я тебя.
– Я и сама не знаю, зачем так постоянно делаю, – Милана серьезно задумалась, пока не начались беспрерывные звонки по телефону. Работа закипела, некогда было трепаться. Иногда звонков было так много, что казалось трубка телефона горячая, а ушная раковина болит, особенно под вечер.
– Хватит, Милан, сделай, пожалуйста, нам по чашечке кофе. Я пойду пока, покурю.
Но в эту минуту ворвался взъерошенный Степка, поредевшие волосы разлетелись в разные стороны. «Вихор», одним словом. Кстати сказать, это была его настоящая кличка, на которую он не обижался. Он вообще ни на что не обижался. Кличка Вихор родилась из его фамилии – Вихоркин Степан Николаевич.
– Что такой лохматый? И лицо грязное?
Он подошел к зеркалу и стал ладошкой тереть грязную щеку.
– Клиенты побили!
– Что?!! На, возьми влажную салфетку. Рассказывай, – Милана порылась в сумочке, среди целого склада кремов и косметики лежали и влажные салфетки.
Степан схватил пачку, вытащил одну и стал вытирать лицо, при этом тараторя, задыхаясь и кашляя:
– Вот они, сволочи! Если богачи, значит все позволено? Связи у них, деньги! Хамы! Надо значит на людей кидаться, которые слабее их. Быдлятина! Я с ними работаю уже неделю, всякие варианты дорогих квартир показываю, им все не подходит. А сегодня понравилась квартира и цена. Все думаю, срослось, сажусь за стол, договор оформлять. А хозяйка возмущается: «А меня спросили? Я их не пущу. Что это? Трое мужчин, неизвестно откуда приехали… Кто здесь будет жить?» А они в дурь поперли, что какая тебе разница, мы такие бабки платим. Хозяйка совсем испугалась. Все, говорит, до свидания, покиньте мою квартиру. Мы вышли на улицу. Я же говорил, что пусть один пойдет, а не все вместе. Тут началось: «Долго мы с тобой кататься будем? У нас что время лишнее?» Один взял меня за шею сзади, наклонил к капоту машины и стал моим лицом свой капот протирать от пыли. Да, что за день такой сегодня? Жанна Тимофеевна, что скажешь? Беспредел какой-то.
