– А в общих чертах?

– Если чуешь, что за тобой идут, найти нишу и резко спрятаться… Сложнее всего именно почуять, что за тобой идут. Знать. И не отмахнуться от этого ощущения. Поэтому мы с тобой и начали с упражнений по повышению восприимчивости. Учимся прислушиваться к себе и реальности.

Ами досадливо мотнула головой.

– Мне точно будет сложно почуять за мной идущих. Я всё время какие‑то пугающие шорохи слышу. За спиной. Пока жила одна – вокруг котти, а то и внутри. Я всё думала: мало того, что у меня в голове куча народу живёт. Теперь что, и снаружи толпами ходить будут?! Проследовать за преследующими мне тоже было бы сложно. Я осторожна как шквал. Мне вообще тяжело концентрироваться.

– Преследование и предельная собранность… трудны для большинства. Не только для тебя. Но в перспективе это – не страшно. Тебя научат основам, а потом лишь время и практика. В нашем деле практика довольно суровая, потому как на кону часто твоя жизнь. Это помогает быстро обучаться… Однако, всё равно не пытайся сразу делать сложные вещи. Ты не будешь с ходу поднимать валун. Начни с камней поменьше.

– Что если "камни поменьше" – мой удел в принципе?

– Тогда тебе придётся смириться с этим и позабыть о таскании камней на постоянной основе. В жизни есть вещи и поинтереснее. Возможно, твой талант в том, чтобы ловко лазать по деревьям.

– Хм. А если я хочу именно таскать камни?

– Подумай, почему ты хочешь делать именно то, что не входит в набор твоих талантов? Что тебе это даст и чем оно тебя привлекает? В норме то, что твоё – после некоторой практики удаётся и идёт с удовольствием, тебе не нужно иного, и потраченное на него время ты вовсе не считаешь потраченным. Если это не так – то это наносное, и вот тогда на самом деле будет напрасной тратой сил и времени. По счастью, мы оберегаемы от того, чтобы идти не туда.

– Всё равно отказы и неудачи бывают обидными…

– Только если ты уже отказала сама себе и записала себя в недостойные. В противном случае, просто сделаешь вывод, скажем, о том, что эти люди неправы или это не твоё и пойдёшь дальше. Главное – пробовать. Если не пробуешь – это уже точно поражение, без шансов.

Амелия спохватилась.

– Ох, опять я отнимаю твоё время на сон и еду, прости. Беги от меня, я ходячее сборище интересностей. – она хихикнула. – Коробок с вопросиком. Секретара с секретами… Всё, понеслось.

Кайл улыбнулся.

– Ничего. Считай, что я отдаю долг тем, что были добры и терпеливы ко мне в своё время. Я буду рад вырастить достойное подспорье нам с Ингой и Тиби… Главное, не убейся о практику, будьте с Каллианом завтра и вообще осторожны. Хорошо было бы на дело отправить его одного… Твои рыжие кудри определённо в этом деле уже примелькались.

– …Вот только он не видел моего подозреваемого. Кудри я спрячу. Можно попробовать подстричь их или изменить цвет… чем‑нибудь.

– Просто собери их в хвост. Цвет я тебе сейчас скорректирую. Это продержится какое‑то время, потом вернётся к твоему естественному…

– И неизвестно, сколько времени у нас есть вообще. – нахмурилась Ами. – Вот так перспективка.

Кайл кивнул.

– Тут… нужно принять последствия своих действий. Мы знали, на что шли, когда начинали всё это.

– Верно.

– К тому же, для нас обоих это прекрасная практика собранности и внимательности. Особенно для тебя, если ты не передумала сменить свою беспокойную специальность на ещё более опасную.

– Конечно, не передумала!

– Собери волосы в пучок.

Ами послушно скрутила свои длинные волосы в жгут и завернула в комочек, собрав и закрепив с помощью верёвки, которую всегда носила в сумке. Кайл сделал несколько пассов над её головой.

– Вот. – удовлетворённо кивнул он. – Всё равно, надень завтра капюшон на твоей драпировке. Утром будет прохладно, смотреться будет нормально. И минимум времени там. Как только увидите его, и Каллиан скажет тебе кто это – сразу же уходите. Понятно?

– Понятно. Спасибо.

– Пожалуйста. – тепло улыбнулся Кайл, мягко и ободряюще потрепав её по плечу.

Как можно быть таким очаровательным при такой жуткой профессии? Наверное, только так и можно. Когда любой миг может быть последним, есть желание этот каждый миг жизни прожить по полной. Полностью выкладываясь, полностью будучи собой. Не стесняться располагаться здесь с комфортом, потому как жизни без разницы, как ты проведёшь в ней этот последний момент. Скромно топчась в выбранном тобой затемнённом уголке или будучи ярким. Но… Это ведь общедоступное мироощущение. Кто из нас точно уверены, что этот самый миг для нас не последний?

Немного проводив Кайла до выхода и с сожалением вздохнув, Ами вернулась в библиотеку.

Да, сейсвет ей рано вставать. И в этот момент ей лучше бы отправиться спать и попрактиковать ощущение жизни в теле перед сном, нежели отвлекаться от тревожных мыслей на чтение… Но сейчас. Она просто не может и не хочет отказывать себе в этом удовольствии. Возможно, напоследок.

Если так подходить к делу, то есть проблемы. Что изучать в первую очередь? Что для неё сей момент важнее?

Ами призадумалась, глядя на свою недавно выжженную картинку. Город. Грибы. Выпуклое котти. Уже в цвете. От обычных красок. Пригодились. В котти она сделала прозрачное окошко. И гриб полупрозрачный.

Она поставила картинку в библиотеке перед светильником и когда тот зажигался – получалась копия вечернего города.

Библиотека была лучшим местом для картины. Всё равно именно тут в подушках и с чашкой Ами больше всего проводит времени.

– Красиво. – раздалось из‑за спины.

– Спасибо. – не поворачиваясь, поблагодарила начальника ведьма. – Надо же было как‑то украсить моё любимое место дежурства.

– Надо. Всё ещё пытаешься съесть здесь всё съедобное? Я думал, ты уже всю значимую для тебя часть библиотеки осилила.

– Да ты что, мне тут развлечения на всю жизнь… Неважно, какой длины она будет. Да и тут… Так сложно остановиться. И трудно перестать метаться и наконец выбрать что‑то определённое.

– Это придёт с возрастом, когда у тебя больше не будет сил на то, чтобы распыляться. Да, молодёжь усваивает всё быстрее, но у взрослой особи уже есть понятие о том, что ей нужно, а что – нет. Ты станешь избирательнее, тем самым компенсируя недостаток энергии. Пока ты молода, её хватает на то, чтобы метаться и плавать по жизненному потоку мечась туда и сюда, пробуя то и это и экспериментируя. Позже ты уже просто мерно гребёшь вместе с потоком, стараясь избегать препятствий…

– Я уже чувствую что‑то подобное. Пусть всё идёт как идёт. У меня больше нет такого количества сил, как раньше, чтобы препятствовать и мешать себе и жизни течь свободно в правильном направлении всеми возможными способами.

– Верно. Что вызвало преждевременную зрелость? Изменение имиджа тоже как‑то с этим связано?

Финиан взглядом указал на новый цвет аминых волос.

«Ничего от тебя не утаишь. Да и я не стала бы.»

– Да. Теперь я не та, что прежде. – хмыкнула Амелия, пытаясь припомнить шаблонные кантинские фразы, подходящие к случаю. – Время начать новую жизнь.

– В качестве сэльвы, судя по всему. – недоверчиво усмехнулся ведьмъ.

– Уууу… Я была бы счастлива. А… почему сэльвы?

– Твои волосы чёрные. Почему он не изменил и цвет кожи тоже?

– А что можно? Может, ему это показалось слишком радикальным?

– Может.

– А ты можешь?! Впрочем… Сэльва в кантинской одежде будет смотреться… – Ами хихикнула. – Как минимум, вызывающе. Это привлечёт внимание вместо того, чтобы отвлечь его. А другой у меня нет. И от форменной придётся отказаться на какое‑то время. Всё равно из меня не получится сэльва. Форма носа и губ не такая изящная…

– Все мы хороши по‑своему.

– Тебе хорошо говорить, ты‑то объективно хорош…

Ами понуро вздохнула. Ведьмъ иронично ухмыльнулся.

– Не завидуй. Такие индивидуальности, как я не всем и не каждый эон выдаются. А желающих много.

– Верю.

– Тебе очень идёт чёрный цвет. Хотя так ты выглядишь чуть старше… Ну и, что же послужило причиной для подобных мер?