Служивые сосредоточенно принялись нагревать напитки.

– Надо настроить наши чаши и их содержимое на рабочий лад. Пусть они зарядятся сами и зарядят нас на вдохновение для решения наших вопросов. Пойдём обратно в кабинет.

– Пойдём.

Они зашли внутрь майловой вотчины и заняв привычные рабочие места уже с большим комфортом, прихлёбывая тёплый кофе.

– А что у нас есть? – поинтересовался Кайл. – Что тут творилось ещё за время моего отсутствия? Произошло, мягко говоря, немало. Я забыл, что это необычное дело и что значимых событий по нему так много, что их уже сложно держать в голове. Придётся начать вести записи… Что у нас выяснилось по убитому?

– Ничего интересного. Мужчина северного типа. Может быть откуда угодно – Лим, Прайм, Йулль… Грязь на ткани, коже, под ногтями – местная. Ткань одежды презанятная. С собой и на себе – ничего. Как и сказал Келе, глава нападавших сняло с него всё ценное и узнаваемое перед тем, как уйти с раненым.

– Куда уйти? Так и непонятно?

– Нет. Обыск склада, до которого шли следы, не дал ничего.

– А осмотр места, на которое вас вытянули для отвлечения?

– Если там что‑то и было, то мы это на радостях растоптали…

Майло понуро покачал головой.

– Ага… Что за вещь была использована для того, чтобы проломить стену твоего кабинета я тебе сейчас примерно расскажу… Пришёл отчёт из праймской лаборатории, куда я отправлял образцы. В составе гномья блестяшка, куски строительной глины и ещё пара неизвестных веществ.

– Гномья блёстка? И глина. Ну‑ну. То, что фигурирует у нас как субъект контрабанды или пропажа. Вот зачем они ими запасались.

– Да. В больших количествах. Не говорит ли это нам о том, что тем же методом будет разнесено или пробито что‑то большое? Или много маленького…

На лице Майло отразился ужас. Кайл и сам помнит, как неприятный холодок, пробежав по всему телу, поднял его волосы дыбом.

– Что бы это могло быть? – хрипло спросил участковый.

– Не знаю. – задумчиво вздохнул агентъ. – Тоже непредсказуемо. Как и нападение. Что будет следующим? Храмовые комплексы? Дворец Прайма? Что угодно. Сейчас главное – быстро понять зачем. Чтобы попробовать предотвратить. Впрочем то, что за всё это время мы не смогли найти ни одной базы, склада или жилища наших злоумышляющих, есть огромная вероятность того, что об этом мы узнаем уже постфактум. Не сможем не узнать. Это будет очень громко. Или мы будем находиться в непосредственной смертельной близости.

Майло судорожно резко выдохнул и недоверчиво помотал головой.

– Умеешь ты обрисовать перспективы… грамотно и доступно.

Кайл развёл руками.

– Потому я и работаю в ОСД. Нам нужно мыслить чётко, не закрывая глаза на факты… Какими бы жуткими, неприемлемыми, невообразимыми, непонятными и странными они ни были.

– Жуткими точно. И невообразимыми… У меня всё это в голове не укладывается. Не то, чтобы даже понять зачем.

– У меня уже тоже не влезает в голову. Потому я и говорю, что, кажется, пора всё это переносить на глину. А для большего понимания происходящего хорошо бы расшифровать эти записи.

– Хорошо бы. Но проще, кажется, выяснить полный состав той разрушительной штучки или понять, какими приёмами пользовались нападавшие, чем сделать это… Ами, кажется, пытается работать с нашими письменами. Но если уж даже ваше ОСД ничего не добилось пока. Что может сделать простая растительница? Я считаю это бесперспективным. Надо искать следы в лесу, на складах и трактах, не теряя времени на ерунду.

– Одно другому не мешает. Сейчас хорошо использовать все возможные методы, чтобы не только найти следы, но и попробовать понять мотивы.

– Да как такое вообще понять?! Нападения. Разрушения. Амнезии. Исчезновения. Это жестоко… и немыслимо. Я даже думать не хочу, что за болотные грязееды стоят за всем этим!

– А придётся думать. Что у нас ещё на них есть?

– Список пропавших вещдоков.

– И их ведьмографии. А также то, что вернулось с экспертизы из Прайма… И ещё?

– Список контрабанды. Из того, что перехвачено. Полных объёмов мы не узнаем, как и полного списка всех вещей и товаров. Сколько бы ни обшаривали склады и ни перепроверяли отчёты по перевозкам. Многое некрупное проходит через город и уходит своими ногами, я уверен.

– Да. Всего не отследить. Что ещё?

– Есть список пропавших и амнезийных. Но Киона говорит, что и тут полной картины мы не увидим, потому как амнезии бывают фрагментарные и люди могут просто не вспомнить, что они чего‑то не помнят… Жутковато, да? С пропавшими тоже не до конца ясно, не погибли ли они в лесу или не живут ли сейчас в соседних городах… Также есть перечень пропавших вещей и ресурсов. По Зету информации минимум, по Лиму мы не обладаем вообще никакой. То же и по Кантину. Откуда полной информации мы так же никогда не получим, хотя там, похоже, сейчас не менее нездорово оживлённо, чем у нас. Разве что, у нас в последнее время уже тише. После недавней серии разрозненных шумов по всему лесу.

– Что это за шумы? Так и неясно?

– У меня есть идея о том, что злоумышляющие так заметают следы своей деятельности. Своей и без того шумной деятельности. Мы явно спугнули их. И шумы, и тишина красноречиво говорят об этом.

– Никаких идей относительно лесной деятельности? Что странного было замечено при обходах и местными?

– Ничего такого… Разве что… Ямы. Да. Несколько людей падали в ямы. Это вроде нормально, если не считать количество падений. На которое мы обратили внимание только после Келе. Потому как это было действительно странно. Обычные сэльвы же с закрытыми глазами по лесу могут ходить и не спотыкаться, благодаря своей особой походке. А искуснее Келе в деле лесоходства в округе не сыскать.

– Действительно странно. Ямы осматривали?

– На ту яму, поймавшую Келе, приходила посмотреть даже сама Сандра. Впрочем, и она не увидела ничего вызывающего или подозрительного.

– И не почувствовала?

Майло озадаченно почесал шляпу, резко ставя на стол пустую чашку.

– Нет, наверное. Она отметила бы в отчёте.

– Как там ещё памятный столб не поставили «Яма, поймавшая одного из лучших лесоходов храмов».

– Келе бы не одобрил.

– Да уж. – Кайл с сожалением отставил и свою пустую чашку. – Но для чего нужны эти ямы? Или от чего?

– В смысле?

– В смысле, они отчего‑то остались или у них самих есть какое‑то назначение? И если ямы искусственные, то лежащие рядом горки земли от копания должны были привлечь внимание. Или у нас уже и землю куда‑то утаскивают? Или что‑то ищут под землёй? И шумы. Шумы, чтобы сделать ямы? Шум из ям? Связаны ли ямы и пропажи людей?

– Кто знает. Что им нужно. Я уже даже предположить не могу… Нет. Никаких версий.

– У меня тоже. Что у нас ещё по происшествиям?

– Пропажи грузов и ресурсов мы уже вскользь упомянули… Эонные вопросы "что?" и "зачем?", от которых могут состариться эльфы… Единственное, что из этого понятно и объяснимо, это обвал на складе. Я не обратил на него пристального внимания поначалу. Но позже стало понятно, что он был сделан для сокрытия хищения. И теперь я думаю, что надо было поискать в развалинах под обломками следы необычных веществ и осколки глины… Наверняка они там найдутся, нам с тобой повторно стоит посетить тот склад. Может, нам повезет, и не всё ещё оттуда сдуло и смыло. Подозреваю, что мы найдём там осколки чего‑то, похожие на те, что мы видели здесь в Участке.

– А что чаще всего пропадает из грузов? И что было перехвачено при попытках провести их через город без регистрации?

– В последнее время частенько пропадал… Провиант. Если до этого было что‑то примечательное и масштабное – пласт строительной глины с карьера, гномья сияшка…

– И слой пенной глины на пограничной территории.

– Тоже непонятно зачем. Для садов? Кто‑то выращивает много декоративных растений?

– И злостно обменивает на провиант. И кристаллы. Инга доносила, что в Зете возрос спрос на кристаллы. И руду. Владеющие ювелирными лавками города обеспокоены не меньше наших владеющих инструментальными.