И только двое были готовы к этому. Только двое были по-настоящему счастливы. Ведь это был их единственный шанс узаконить уже состоявшийся союз перед лицом двух народов. Двух недавних врагов. Перед теми, кто еще вчера помыслить не мог о подобном.

— Ну, вот, теперь все по правилам — буркнул Эндвид, толкая двоих навстречу друг другу. Тут уж ничего не оставалось делать, как поцеловать невесту.

— Объявляю трехдневный праздник по поводу нашей свадьбы — улыбнулся Урмэд.

Толпа ликовала.

Когда с лиц айданарской делегации немного схлынул шок, вновь вернулись к делам. Расселись в синем зале: «серые» напротив «белых». Надо было подписать множество соглашений и договоров. Провозились до вечера.

***

— Ну, а теперь закрепим наш союз, а заодно и нашу помолвку на неофициальном уровне. Пошли, в большом зале уже накрыты столы, — пригласил Урмэд, вставая из-за стола.

Эндвид устало осмотрел свою делегацию никто не был против перекусить и выпить тем более, что еда и напитки нареканий не вызывали благодаря местным контрабандистам.

Когда толпа переговорщиков смешалась, Ламерт незаметно пробрался к Урмэду.

— Признавайся, серая твоя морда, вы это еще тогда затеяли? — с плохо скрываемым весельем в глазах, ухмыльнулся Ламерт.

— Скажу тебе больше, мы еще дома обручились.

Ламерт поперхнулся вином, с удивлением наблюдая как Иэнель хитро улыбаясь, сплела пальцы с пальцами Урмэда пока никто не видит.

— Думаю, лучше не афишировать нашу симпатию, пусть все думают, что это исключительно политический союз, — подмигнул ему Урмэд.

— Но почему?

— Потому что, посмотри на них, — Урмэд кивнул на толпу, — Уна только что в мою сторону охранные знаки не творит, морщится и фыркает как рассерженная кошка. Рейнир из Берфура подозрительно косится, Дальвейд презирает, даже Дайан Лейв из Озерного Леса, почти мой друг детства, смотрит недоверчиво и настороженно, а на Иэнель так и вообще с жалостью. Я реалист, Ламерт. Да и ты особо не улыбайся, а то всё это подозрительно выглядит, — рассмеялся Урмэд.

— Мне чхать, что они думают, — презрительно скривился Ламерт, — Я знаю тебя и не собираюсь скрывать симпатий. Ты подумал, как будешь из всего этого выкручиваться? Рано или поздно местные власти заработают и тогда надо будет что-то срочно решать.

— Обещаю, что вскоре у меня будет приемлемый план. Нам нужно месяца три.

Ламерт кивнул и допив вино, хлопнул Урмэда по плечу.

— Мои поздравления, куколка, жаль ты досталась не мне, — подмигнул он Иэнель.

— Я просто счастлива что не досталась тебе, — тепло обняла его принцесса, — Ты невыносимый циник и подхалим.

Ламерт фыркнул.

— Ладно, пойду обойду народ. Может чего интересного услышу. Бывайте.

— Эндвид с ума сошел? Отдать свою дочь этому безродному бандиту! Кто он вообще такой? — возмущалась Уна-Фиори, изящно надкусывая хрустящий тост.

Майрет весело фыркнула и отвернулась к разносчику вина, снимая два бокала с подноса, один подавая высокому лорду. Тот стоял спиной разговаривая с Дайаном Лейвом, но конечно всё слышал. И Эндвиду казалось, что она каким-то непостижимым образом знает кто такой Урмэд, хотя, это совершенно невозможно.

— Не такой он и бандит, — задумчиво улыбнулась она, внимательно наблюдая за Иэнель с Урмэдом. То, что она видела, укрепляло ее в мысли, что эти двое знают друг друга много лучше, чем хотят показать.

— Да ты только посмотри на него, — не унималась Уна, — Он безобразен, совершенно точно — плохо образован и наверняка ведет себя как грубый мужлан. Малышка Иэнель просто как зайчонок в лапах у коршуна.

Майрет отпила вина.

— Ну, я бы не сказала, что он урод. Мужчина вообще не должен быть смазлив, а пара шрамов лицо не портят. Он должен пахнуть морем, ветром и табаком, а не лавандой и персиками. А что до образованности, понаблюдай за ним внимательно, и ты не найдешь в его манерах и поведении ничего предосудительного, вздорного или бесстыдного. Думаю, Иэнель наоборот повезло. Она за ним как за каменной стеной.

— Ох, Майрет опять эти твои романтические заскоки! — подкатила глаза Уна.

Эндвиду было приятно слышать от Майрет эти слова. По сути она одна разглядела в Урмэде то, что не видели остальные.

— Эндвид, признайся, ведь этот Урмэд, совсем не тот, за кого себя выдает, — шепнула Майрет ему на ухо и от этого по спине поползли горячие мурашки.

Эндвид притянул ее за талию и ответил так же — на ухо.

— Всему свое время дорогая. Но о своих подозрениях прошу тебя остальным не распространяться.

— Я так и знала, что ты чудовищный интриган, Эндвид, — хихикнула она, отвечая на требовательный поцелуй, — Я нема как рыба, — она чуть отстранилась, втянула щеки и вытянув губки, изобразила рыбку.

Эндвид не выдержал, рассмеялся.

«Нет, определённо к Майрет надо приглядеться! Да что там приглядеться — надо брать!»

Глава 35

После праздничной эйфории первых дней и недэй свободы, Дайонар входил новыми колесами в старую колею жизни.

Военная реформа отправила в запас часть даггерского состава и возвратившиеся домой воины, зачастую не умеющие ничего кроме как убивать и подчиняться приказам, потерялись по жизни. Многие не хотели работать, так как считали это уделом слабых, сбивались в банды и шли на большаки. Там их вербовали имперские остатки свармы Ремерда пополняя таким образом её численность. И это было главной головной болью нового порядка.

Урмэд и его окружение погрязли в бумагах, доносах, постоянных разборках местных цехов. Частые рейды по приграничью стали уже чем-то обыденным и рутинным. Приходилось ужесточать некоторые законы и вводить новые, не менее жесткие.

Народ волновался, вынуждая чуть ли не несколько раз на дню появляться в разных дистриктах, урегулировать и объяснять для чего какой закон вводился и самое главное почему. Это все походило на бесконечный кошмар — день без конца и начала.

Они сидели в Синем зале заседаний в очередной раз распределяя финансы по сатрам и решая вопросы с новыми назначениями на местах. Грузный, но подвижный коренастый дайн из цеха стеклодувов, досадно покачал головой.

— Ты теперь тоже для них «зло». Они боятся тебя почти так же как Рахнарда. Ты преждевременно всколыхнул то, что рано или поздно взорвалось бы само. Оторвал струп, под которым еще не зажило.

Урмэд вопросительно выгнул бровь.

— Ты действительно так думаешь, Дахард?

— Так думают многие, — ответил за него Рейз, — Но мы тут для того, чтобы объяснить и направить, не так ли, Дахард?

Тот вздохнул — светло-зеленый взгляд встретил жемчужно-серый — продолжил.

— Дайны, обычные дайны — подчеркнул Дахард, — не понимают, что происходит — слишком рано, слишком резко. Они видят такую же диктатуру, что и при старом императоре. Новые законы для них пока чужды. Особенно о равноправии мужчин и женщин, — он исподлобья посмотрел на Урмэда, — Да, ты дал им выходные и урезал рабочий день. Но куда им идти в свободное время? Раньше они проводили его в кабаках и тискали девок, а ты разогнал половину тех и других. Ты вешаешь несогласных, так же как Рахнард.

Школ пока нет, и дети слоняются без дела, хулиганят и воруют. Да если даже и будут школы. Своих отпрысков дайонарцы искони определяли в семейное дело. Кто будет отдавать ребенка в школу, если он может помогать по хозяйству? Все в замешательстве. Они не знают, кому верить, потому что кровь на вас обоих.

— Может и зло, — задумчиво вздохнул Урмэд, — Ты говорил о струпе, а я приведу другую аллегорию: чтобы озеро оставалось чистым, его дно периодически нужно вычищать, а при этом нельзя не замутить воду. Зато потом озеро становиться глубоким и прозрачным, а в таком уже выведется здоровая рыба. И я готов вымазаться в иле по самую шею, чтобы возродить то, что когда-то было.

Что насчёт «рано», так можно было порождать еще пару вёсен, но тогда такие как вы, полностью истребились бы сами, погрязнув в раздорах, отчаянии и равнодушии, задушенные произволом власти императора. Вот тогда точно было бы поздно.