То, что это не было случайностью, Ваал понял сразу, так как их натаскивали на уничтожение именно таких людей с неординарными способностями, каким стал он сам. Естественно, будущий Ураган скрыл этот факт от всех, даже от своего друга – Торита, с которым как раз и познакомился в учебке. Как говорится – «Собственное мнение приходится прятать, если оно расходится с общим!»

Ваал старался не думать о том, что он сам является нефилимом и пытался контролировать свои эмоции, чтобы инцидент не повторился. Но от себя не убежишь, и приступ нефилизма накатил неожиданно в очень пикантной ситуации.

Три года назад, когда Ваал уже добился ранга Жнеца Душ и переехал в обитель, то закрутил короткую интрижку с одной из служанок. В прислугу жрецы намеренно выбирали девушек помоложе и посимпатичнее, чтобы инквизиторы прямо в обители могли спустить пар и не только его, а не бегали, размахивая членами, по соседним деревням и не насиловали дочерей местных сельчан, которые и обеспечивали Орден всем необходимым. Ну и как-то ночью Ваал пригласил к себе в келью свою благоверную, поставил в позу крестьянки и, натягивая её, давай пыхтеть, шлёпая по сочной заднице. А эта бестолочь прямо в процессе соития возьми и ляпни, что утром другой инквизитор кончил почти сразу. Ваала переклинило от такого поворота событий. Он схватил служанку за шею и уже хотел впечатать её милое личико в стену, но неожиданно потерял сознание.

Очнулся Ураган на полу голым и обнаружил в своей голове всю память служанки. Эта сучка перетрахалась со всей обителью, разве что до коней дело не дошло. Первые дни Ваал чуть не сбрендил, просматривая порно с полным погружением в роль этой потаскухи и начал заливаться вином, чтобы хоть временно отключать мозги. Он не мог избавиться от ощущения, что подружился организмами со всеми мужиками, которых знал лично, даже со своим другом – Змеем. Жрецам даже пришлось изолировать его в подвал в отдельную камеру, чтобы вывести его из запоя.

В конечном итоге Ваал справился с эмоциями и отвращением, и вернулся к обычной жизни, но его способности оставили на его характере сильный отпечаток. У него появилась мания преследования и страх, что, рано или поздно, жрецы узнает его тайну, и чтобы отвести себя подозрения Ураган полностью погрузился в свои обязанности, начал проситься во все рейды, при этом стал очень жестоким и хмурым. Он чувствовал себя ущербным рядом со своими братьями, и этот червяк сомнений в самом себе выгрызал всё человеческое в его душе.

Память всех троих сейчас была в моём доступе, но кроме парочки новых поз от служанки, я не узнал ничего нового об этом мире, чего бы не знал прошлый Ваал. Орден ещё не встречал такие способности у нефилимов, и я прозвал Ваала, то есть, самого себя Хранителем Памяти. Единственное, что я понял: способности Урагана просыпались, когда тот впадал в бешенство, и с этим механизмом предстояло ещё разобраться.

Нудная скачка на лошадях угнетала, и я, как бывший водитель, представил время, на котором мог бы преодолеть это расстояние с ветерком на своём рейсовом автобусе. Но моя фантазия разбилась о состояние средневековых дорог, которые кроме лошадей мог преодолеть только танк или трактор, что, в принципе, было одно и тоже. Но всё равно мне понравилась ночёвка под периодически выпрыгивающих из-за туч четырьмя лунами. Земля вместо кровати, седло под головой, рядом всхрапывание лошадей и меч под рукой, которым ещё предстояло научиться пользоваться – это был дух свободы, которого я был лишён в прошлой жизни.

Кстати, гравитация в этом мире была чуть меньше, хоть и в теле коренного жителя это не ощущалась, зато прыжок у меня получился выше предполагаемого, а значит, можно было стать Шаолинем и бегать по воздуху.

Мои бредовые идеи прервала Крапива.

– Эх, сейчас бы наушники и музычку! – снова устроившись на моём плече, начала жаловаться она.

– Тебя от музыки в ушах разорвёт, как хомячка от петарды в заднице, – сострил я.

– Ничего ты не понимаешь! От прослушивания музыки вырабатывается дофамин – это гормон счастья, – блеснула умом Алиса.

Достойно ей ответить у меня не хватало образования, поэтому я просто пообещал: – Слышь, мурзилка! Я всё равно найду способ вытряхнуть тебя из своей башки!

Нашу бесшумную беседу прервал один из инквизиторов. Он пристроился свою лошадь позади меня и не придумал ничего умнее, как начать со мной разговор с оскорбления Крапивы.

– Ураган, а ты в курсе, что крысы – разносчики заразы?! В деревне возле обители одного мужика укусила такая же тварь, так Могила ему руку отсёк почти по самое плечо, а то бы помер, – с интонациями бывалого сообщил он.

Ваал не был близко знаком со своим коллегой, и единственное, что я выудил из его памяти, это его имя – Каспар по прозвищу Пепел. Кличку он заработал ещё в молодости, когда лишился дома, который забрали власти небольшого городка на юге материка за долги его непутёвого папаши. Каспар, не долго думая, решил отомстить и сжёг здание городской управы. За такой финт его должны были вздёрнуть, но малолетний пироман всё продумал и тут же поступил в учебку Ордена. Это его спасло от виселицы, но предопределило всю дальнейшую судьбу – назад пути уже не было. На всём материке действовал закон, по которому всем мальчикам до тринадцати лет, вступившим в Орден, обнулялось любое преступление, даже массовое убийство. И будущие братья в учебке сразу окрестили Каспара Пеплом.

Оставив Крапиву на холке лошади возле седла, я не спеша спрыгнул вниз, без суеты подошёл к Пеплу и, резко схватив того за руку, скинул на землю. Тут же, придавив его голову сапогом, я наклонился и зловещими интонациями поинтересовался: – Не боишься захлебнуться?

– Чем? – даже не пытаясь освободиться, спросил он.

– Кровью! – ответил я и внёс ясность в наши с ним отношения: – Если ещё раз откроешь своё хрюкало не по делу или вздумаешь мне перечить, то над тобой ещё земля не успеет просохнуть, а я о тебе уже забуду. А в Ордене скажу, что ты неудачно свалился с лошади и шею сломал, а братья подтвердят, – я повернулся в сторону Змея и двух других инквизиторов, и все трое, не мешкая, кивнули.

Перед тем, как запрыгнуть в седло, я снова обратился к Пеплу: – И, кстати, запомни – мою ласку зовут Крапива!

– Олд, а ты оказывается тип топ, прямо денжерес! – раздалось восхищение у меня в голове.

– Я и половины твоих слов не понимаю. У меня уже мозг чешется от твоего сленга, – запрыгнув на лошадь, выразил я недовольство и пришпорил лошадь.

Крапива не удосужилась озвучить перевод своей абракадабры и спросила: – За что ты его так?

Попав в тело ласки Алисе не достался бонус в виде знания наречия этого мира, и это надо было срочно исправлять, так как у меня в планах было сделать из неё шпиона.

– Ни за что, просто показал, кто здесь босс, чтобы избежать проблем в будущем, – ответил я и пропел подходящий мотивчик: – Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнётся под нас.

Во избежание её очередных острот, я не уточнил, что много подобных уроков усвоил в тюрьме. С волками сам становишься хищником, а Ураган был одним из матёрых, поэтому моя тирания у братьев не должна была вызвать подозрений, зато я установил безоговорочную власть в отряде.

– А ты уверен, что мы пройдём квест, навязанный тебе жрецом? – задала неожиданный вопрос Алиса.

– Опять ты выражаешься, как недоразвитая! – упрекнул я и из вредности ответил на непонятном для неё жаргоне: – Поход крестовый – по масти фартовый!

– Твой сленг давно просроченный! – фыркнула она и сообщила: – Кстати, тот кусок реликвии, что дал тебе жрец, очень похож на игровой джойстик.

Я понял, о чём говорит Алиса, но её ассоциации не давали нам ровным счётом ничего.

Ближе к вечеру мы увидели крайние дома первого городка на нашем пути. В этом мире до дробления суток на часы пока не додумались, и пошли более простым путём: разделили день и ночь на четыре четверти, но хотя бы понятия – полдень и полночь присутствовали. Сезонов года было всего два: теплый и холодный, которые так же поделили на четверти. В общем, жители этого мира не утруждали себя умственными излишествами и не забивали себе голову лишними понятиями и структурами.