– Сьюзен? – спросила она.

– И отец Фортхилл, – добавил я. – Надеюсь, вдвоем они смогут выяснить, что происходит в Чичен-Ице.

Мёрфи кивнула.

– Как она держится? – поинтересовалась она как бы невзначай.

Я сделал еще глоток из бутылки.

– Она считает, что Молли ко мне неровно дышит.

– Ух ты! – фыркнула Мёрфи. – Должно быть, ей потребовались все ее вампирские суперспособности, чтобы догадаться об этом.

Я уставился на нее.

Секунду она молча смотрела на меня, потом закатила глаза:

– Да ладно, Гарри. Правда? Ты что, действительно ни сном ни духом?

– Э-э… – пробормотал я, продолжая тупо на нее таращиться. – Ну да.

Мёрфи ухмыльнулась, глядя на свою бутылку.

– Как-то всегда неожиданно натыкаться на одну из твоих слепых зон. У тебя их немного, но те, что есть, в ширину не меньше мили. – Она покачала головой. – Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.

Я кивнул:

– Сьюзен в неважном виде. Это мягко говоря – все из-за вампирских штук.

– Не знаю, Гарри. Судя по тому, что ты говорил, не думаю, чтобы тебе надо было искать в этом что-либо свыше материнских переживаний.

– Возможно, – согласился я. – Так или иначе, она на пределе.

– Как и ты, – заметила Мёрфи.

Я насупился:

– Чего?

Она выгнула бровь и невозмутимо встретила мой взгляд.

Я начал уже сердиться на Мёрфи, но все же заставил себя подумать над ее словами.

– Правда?

Она медленно кивнула:

– Ты не заметил, что последние пять минут притопываешь левой ногой?

Я насупился еще сильнее, но опустил взгляд на ногу. Та отбивала по полу довольно бойкий ритм – аж мышцы начинали уставать.

– Я… нет.

– Я твой друг, Гарри, – тихо напомнила она. – И я говорю тебе, что вот прямо сейчас ты тоже не совсем в себе.

– Моего ребенка собираются убить монстры, Мёрф. Может, сегодня ночью; может, завтра. Скоро. У меня нет времени оставаться психически здоровым.

Мёрфи снова кивнула, потом вздохнула, как вздыхает человек, сбросивший с плеч непосильную ношу.

– Так что? Чичен-Ица?

– Похоже на то.

– Клево. Когда будем нападать?

Я покачал головой:

– Мы не можем налететь на них, как в вестерне. Они просто в пыль нас разотрут.

Она нахмурилась:

– Но Белый Совет…

– Совет с нами не выступит, – перебил я ее, не сумев скрыть досаду. – А что до твоего вопроса… Мы пока не знаем точно, когда состоится ритуал. Мне нужно добыть побольше информации.

– Рудольф, – задумчиво произнесла Мёрфи.

– Рудольф. Кто-то, кто замешан в этом деле – возможно, кто-то из Красных, – использует его. Я намерен отыскать этого «кого-то» и совать ему по носу до тех пор, пока он не выплюнет чего-нибудь, что я мог бы использовать.

– Мне кажется, я и сама не прочь потолковать с Рудольфом. Начнем каждый со своего конца и встретимся где-нибудь посередине, а?

– Вполне себе неплохой план действий.

Я помахал Маку и изобразил пантомиму с невидимым сэндвичем в руках, а потом и в зубах. Он кивнул и взглянул на Мёрфи.

– Ты тоже хочешь сэндвич с говядиной? – спросил я.

– Мне казалось, у тебя нет времени оставаться психически здоровым.

– Нет, – согласился я. – Но оставаться голодным тоже нет времени.

– Как полицейский детектив смог позволить себе такое? – спросила Молли.

Мы сидели в «Голубом жучке» на тихой улочке жилого квартала в Крествуде. Время близилось к вечеру, небо набухло низкими облаками. Вдоль улицы выстроились дома, как на подбор, внушительного размера. Пожалуй, дом Рудольфа, адрес которого дала мне Мёрфи, был мельче остальных, но ненамного. А еще задним фасадом он выходил прямо на лесопарк графства Кук, и сочетание леса и старых деревьев на участках придавало району уютный, пасторальный характер.

– И не мог бы позволить, – вполголоса ответил я.

– Вы хотите сказать, он нечист на руку? – уточнила Молли.

– Возможно. А может, просто его семья богата. Или, возможно, он набрал кредитов под завязку. В том, что касается покупки домов, люди часто ведут себя как последние идиоты. Переплачивают лишнюю четверть миллиона только за престижность квартала. Или покупают дом, за содержание которого заведомо не смогут платить. – Я покачал головой. – Надо бы вообще заставить их проходить тест на зачатки здравого смысла, прежде чем делать им предложение.

– А что, может, это и неглупо. Всем хочется, чтобы дом не просто был кровом, но и означал что-нибудь. Может, эти деньги, что они переплачивают, придают дому больше веса?

Я поморщился:

– Я бы предпочел, чтобы мне веса придавали… Ну, скажем, древний могильник под бассейном, или если бы я построил все собственными руками, или еще что-нибудь такое.

– Не все так равнодушны к мишуре, как вы, босс, – заметила Молли. – Может, для них важно сознавать эту избыточную стоимость своей недвижимости.

– Все равно глупо, – буркнул я.

– С вашей точки зрения – да, – согласилась Молли. – Тут все дело в точке зрения.

– А с точки зрения нуждающихся, эта лишняя четверть миллиона баксов, потраченных на престиж, представляются чертовой уймой жизненно необходимых пищи и лекарств, которые могли бы достаться людям, если бы извращенец со здоровенным особняком в пригороде не выбросил их на ветер, пытаясь компенсировать микроскопический размер собственного мужского достоинства.

– Ха, – скептически хмыкнула Молли. – И их дома куда симпатичнее вашего.

– Ну, возможно, – неопределенно протянул я.

Лежавший на заднем диване Мыш негромко заворчал во сне, и я, повернувшись, почесал его за ушами, пока он снова не успокоился.

Молли молчала почти целую минуту, прежде чем подать голос:

– Что мы еще можем делать?

– Кроме как тихо сидеть и ждать? – переспросил я. – Это наблюдательный пост, Молли. То, чем ты сейчас занимаешься, – это дозор.

– Наблюдательный пост – отстой, – заявила Молли и выпятила нижнюю губу, чтобы сдуть упавшую на глаза прядь волос. – Как так получается, что этим не занимается Мёрфи? И почему мы не предпринимаем никаких магических штучек?

– Мёрфи отслеживает перемещения Рудольфа на работе, – ответил я. – Я наблюдаю за его домом. Если его наниматель действительно хочет убить его, это самое логичное место для засады.

– А магией мы не занимаемся потому, что…

– А что бы предложила ты?

– Поисковые заклятия на Рудольфа и на Мэгги, – без колебаний ответила она.

– У тебя есть кровь Рудольфа? Или волосы? Может, обрезки ногтей?

– Нет, – призналась она.

– Выходит, его заклятием не отследить.

– Но как насчет Мэгги? – не сдавалась она. – Знаю, знаю, у вас нет ее волос и ничего такого, но меня-то вы однажды нашли с помощью маминой крови. Разве нельзя попробовать то же самое с вашей кровью?

Я несколько раз вдохнул-выдохнул по возможности ровнее, чтобы не пропустить в голос нотки досады.

– Первым же делом попробовал. Сразу же, как положил трубку, поговорив со Сьюзен.

Молли нахмурилась:

– И не вышло? Почему?

– Не знаю, – признался я. – Может, потому, что тут все сложнее, чем прямое кровное родство. Возможно, для успешной работы поискового заклятия нужно, чтобы помимо голой генетики ребенок и родитель ощущали какую-то семейную общность, – это может усиливать эффект заклятия. А возможно, Красные используют какую-то магическую блокировку поисковых заклятий – одному Богу известно, чему они научились за годы этой войны. – Я устало покачал головой. – А может, дело просто в расстоянии. Я еще ни разу не пытался отыскать что-то на расстоянии больше пары сотен миль. Я слыхал о заклятиях с радиусом действия дальше пары тысяч миль, но не от тех, кто проделывал это сам. Не думай обо мне так плохо, Кузнечик. Разумеется, я пытался. Стал бы я иначе тратить полдня на обзвон своих информаторов?

– О… – протянула Молли. Вид у нее сделался несчастный. – Угу. Извините.

Я вздохнул, откинулся на подголовник и закрыл глаза: