Из-за соседней перегородки вновь слышится отголосок беседы, но на сей раз мне удаётся не вздрогнуть, уловив знакомые ноты.

─ Я тебя обидел своей прямотой? ─ хмурится Михаэль.

─ Дело не в этом. Просто… Устала. Всё разом навалилось, ─ выдыхаю. ─ Я никуда не сбегу, но это решение не пары минут.

─ Могу взбодрить, ─ играет бровями, а у меня внутри в этот момент всё покрывается коркой льда, так что даже нет сил отвечать на очередную провокацию.

─ У меня свои способы снять стресс.

Оценивает моё состояние, будто я прямо сейчас побегу стрелять по людям или ещё что-нибудь вытворю, но почему-то не упорствует.

─ Что ж, я привык уступать девочкам, особенно если они такие вежливые, ─ поднимается и оставляет деньги, сам уводя меня прочь за руку, и мне мнится, что он не хочет показывать меня братцу, отчего я только рада. ─ Подвезу.

Не возражаю, потому что чувствую его напряжение. Если сейчас опять начну возникать, боюсь, меня просто закинут на плечо и унесут, и точно не ко мне домой, так что приходится смириться.

В машине повисает странная тишина, но она не неловкая — скорее, каждый размышляет о своём, и мне совсем не интересны чужие мысли. Хочется спросить его о брате, задать кучу вопросов, на которые, возможно, мне не ответят правду, но я молчу, напрягая мозг и включая фантазию.

Что если Михаэль заодно со своими родственниками, и вся эта история с предложением — чистой воды фикция, чтобы сбить меня с толку? Да нет, ерунда какая-то… Зачем кому-то так заморачиваться в наш век старых добрых похищений и прочих способов повлиять на человека? Но доверять ему я не могу, и это вне всяких сомнений.

─ Хватит так громко думать, птичка, ─ прерывает мои ментальные пытки над самой собой. ─ У меня аж голова заболела. Кстати, подай из бардачка таблетки.

─ Курить надо меньше, ─ тянусь за необходимым, и первым, что нащупывают руки оказываются стальные наручники — вполне себе настоящие, целая обойма презервативов, вывалившихся мне прямо на колени и да, обезболивающие. Какой интересный набор джентльмена.

─ Я бросил же… Это всё перемены погоды, ─ ворчит, как мой покойный дед, а потом замечает, что у меня в руках.

Не спросить я просто не могу.

─ Напомни, а как ты хотел закончить этот вечер?

─ А ты правда хочешь услышать или мне нужно соврать? ─ забирает таблетки, закидываясь сразу двумя, и это явно больше нормы.

─ Воздержись, будь любезен.

─ Поверь мне, на том и держусь…

Не знаю, что конкретно значит эта фраза, но вдаваться в раздумья совсем не хочется. Хочется поскорее попасть домой, забраться в душ и смыть с себя липкое чувство, будто побывала в паутине, едва не столкнувшись с пауком, но другой хищник оказался проворнее.

─ На чай, я так понимаю, не пригласишь, ─ делает верные выводы, когда подъезжаем к моему дому и выходим. ─ Но я дам тебе эти три дня. Если не ответишь, приду сам, и тогда тебе могут не понравится мои методы.

Ну кто б сомневался, а…

Стоим друг напротив друга, как дуэлянты, пытаясь предугадать выстрел, и пуля ударяет в голову внезапным осознанием.

─ Тебе ведь не нужно наследство, да?

Смотрю на сталкера внимательнее, отыскивая правду на дне его глаз, и понимаю, что попала, однако он это никак не подтверждает. Хотя мне достаточно.

─ Спокойной ночи, птичка, ─ целует мои пальцы, словно мы в прошлом веке, и это настолько не сходится с его образом, что я на секунду подвисаю.

Прикосновение его губ пробуждает воспоминания, и кровь устремляется туда, где всё вновь наливается предательским жаром и пульсацией. Выдёргиваю свою ладонь и под голодным взглядом спешу оказаться в доме, зная, что он никуда не уехал. А если уедет, за мной присмотрят, но это меня неожиданным образом успокаивает, давая иррациональную уверенность в собственной безопасности.

─ Я чокнулась, ─ сообщаю коту, едва оказавшись в тепле.

«Это я давно заметил», ─ читается в глазах Чимина, и он опять намекает, что миска опустела, а он неглаженный тут в одиночестве сидит, и вообще, походу, хозяйка где-то прикармливает другого нахала.

Я немного успокаиваюсь, проведя время с этим чудилой, но мысли то и дело крутятся вокруг сегодняшней встречи. Больше не получается сидеть на кухне, заливая в себя полезный чай, и я поднимаюсь к себе, дрожащими руками открывая сейф за любимой картиной, а после сжимаю в руке свой старый айфон.

Сколько я его не включила, судить не берусь, но меня привычно встречают тонны сообщений и пропущенных звонков. Мне они не нужны. Я открываю папку с аудиозаписями, прикрываю глаза и снова погружаюсь в свой кошмар, в котором уже сотню раз сгорела заживо…

У меня всегда была привычка записывать всё, ведь вдохновение находило даже ночью, вот и в ту злополучную ночь я включила запись по инерции, не до конца проснувшись и ещё не понимая, в каком аду окажусь позже.

─ Ника… помоги, ─ голос подруги слабый, безжизненный — такой, каким он ни разу не звучал.

─ Поль, что случилось? Где ты?

─ Я… не знаю. Мне так плохо, Ника, ─ шепчет, и её почти не слышно. ─ Всё как в тумане, и очень больно.

─ Полина, опиши, что видишь! Не молчи! ─ от собственного тона меня раздирает паника, как и в первый раз, когда это услышала.

─ Я не…

─ Кому ты звонишь, сука? ─ вмешивается мужчина, и на записи ещё какое-то время слышатся звуки возни, глухой звук, а потом всё стихает, а трубку бросают.

Тогда я не успела испугаться, услышав посторонний голос, но сейчас дёрнулась, как от удара, словно находилась там же, осознавая страшное. Это был он. Брат Михаэля. Мой слух был слишком хорошим, чтобы спутать, а ещё я слишком часто воспроизводила это, чтобы ошибиться.

«Кому ты там звонишь?» ─ прозвучало сегодня в ресторане.

Можно бесконечно размышлять над тем, почему Полина позвонила тогда именно мне, а не в скорую, почему вообще оказалась в машине, которой у неё даже не было, почему находилась в таком состоянии, когда пропагандировала здоровый образ жизни…

Только следствие всё решило по-своему и быстро.

Вещества, найденные в крови плюс алкоголь якобы сделали своё дело, и уже на следующее утро все были уверены, что одна из самых милых, добрых и талантливых певиц самой на тот момент успешной группы скрывала тёмную сторону своей личности. Только ленивый, наверное, не смешал Полину с грязью, а заодно и нам прилетело по касательной.

Пресса не умолкала месяцами, хейтеры злорадствовали, фанаты строили самые безумные теории, а я единственная пыталась бороться с ветряными мельницами. Никто из девчонок так и не нашёл в себе смелости сделать хоть что-то, хоть как-то защитить подругу, пусть их и нельзя было винить — каждый по-своему переживал трагедию, — но у меня откуда-то взялись силы пойти в полицию.

Какой же наивной дурой я была…

А у судьбы и правда извращённое чувство юмора. Каковы были шансы, что этот монстр появится в моей жизни вот так? Что я столкнусь с ним почти лицом к лицу? И что мне вообще теперь делать?

Полуночный звонок Таи застаёт меня сидящей на полу. Не сразу понимаю, что это совсем другой телефон, но меня мгновенно отрезвляет, а когда заплаканное лицо подруги появляется на экране, я чуть не ловлю остановку сердца.

─ Что?!

Второй потери за полгода я просто не выдержу.

─ Он вернулся, ─ всхлипывает она. ─ Лекс.

─ Приплыли, ─ выдыхаю с долей облегчения, потому что это катастрофа из серии не самых смертельных, но всё же драма. ─ Где ты с ним столкнулась?

О моей драме Тая в курсе, только её проблемы сейчас гораздо важнее, и я с радостью выслушиваю подробности.

─ Сам нашёл.

Лекс был приёмным сыном её внезапно объявившегося отца. Воспитанником. Блудный папаня забрал к себе дочь от неблагонадёжной матери, буквально вырвав из-под опеки той и вынудив жить с ними, и такая история, разумеется, не могла закончиться хорошо.

Со временем у обоих появились чувства друг к друг другу — от неприязни до чего-то, совершенно нездорового, токсичного, но да, многие зовут это любовью. Лекс был старше, опытнее, а ещё опаснее, и в итоге оказалось, что парень не просто так прибился к старику. Он хотел ему за что-то отомстить, а Тая стала идеальным оружием — вот и случилось то, что случилось. Кончилось тем, что она не попала на выпускной, тяжело заболев из-за разбитого сердца, а это животное смылось в неизвестном направлении.