Смотрю на него пару секунд, медленно поднимаю взгляд на вывеску «Отель» рядом с рестораном, и понимаю, что всё это надо заканчивать здесь и сейчас. Резко и быстро, пока не зашло слишком далеко. Зря я надеялась на нормальный диалог, а этот бред я выносить не намерена.

─ Это самое оригинальное предложение, которое мне делали, но откажусь.

Открываю дверь, почти оказываясь на улице, но меня останавливает ленивое:

─ Выбора у тебя особого всё равно нет, птичка. Либо я, либо какой-то левый мужик, который выкупит тебя совсем скоро… Старый дьявол лучше нового, согласись?

Какое-то время просто прихожу в себя, пытаясь осознать, какими спорами надышались мужики вокруг, что уже второй несёт подобную ересь. Разворачиваюсь, натыкаясь на внимательный взгляд, и его обладатель смотрит так, словно знает — я уже никуда не денусь.

─ Что это вообще значит?

─ Ну, если тебе нравится притворяться невинной овечкой, можем сыграть в эту игру. Я даже подыграю и поухаживаю за тобой, как полагается, ─ наклоняется ко мне, почти прижимаясь, и закрывает дверь, отрезая меня от свободы. ─ Но брак мне нужен далеко не фиктивный.

Пытаюсь не паниковать, только дышать становиться всё труднее, особенно когда он так прислоняется, но я не планировала закончить этот вечер таким образом.

─ Объясниться не хочешь?

Потому что я действительно не понимаю, что имел в виду уже второй человек.

─ Не вижу смысла, ─ шепчет, почти касаясь носом моего, и его глаза блестят в отсветах фонарей и неона. ─ Ты хочешь противостоять опасным тварям, мне нужна девушка, чтобы противостоять им же. Разве всё не удачно складывается?

Я даже не знаю, что на это ответить. Его слишком много в моём пространстве, и становится ещё больше, когда наглая рука скользит вверх по бедру — прямо в вырез платья, безошибочно ныряя в самое тёплое место.

─ Прекрати…

Хочу протестовать, но тело не слушается. Между ног всё вдруг горячо пульсирует, едва он поглаживает там внизу костяшками, а мои руки, которыми хочется вцепиться в наглую морду, он предусмотрительно блокирует у меня за спиной одной правой.

«Левша», ─ отстранённо отмечаю, пока его пальцы уже уверенно вытворяют какую-то бесстыдную магию, ломают мои барьеры, и что самое ужасное, я медленно но верно сдаюсь.

─ Кончишь для меня? ─ жаркий шёпот в шею, и меня трясёт от контраста прохладного стекла за спиной, тепла его тела, а ещё этих пошлых фраз. ─ Давай, птичка… Я хочу увидеть это.

У меня нет шансов остаться безучастной, а потому вынуждено принимаю поражение, продолжая сопротивляться. И делаю лишь хуже. Тело распаляется с каждым неосторожным движением, приближая меня к чему-то неизбежному, но такому волнительно-сладкому, катастрофически разрушающему, что нельзя этого избежать.

─ Ненавижу, ─ бросаю ему в лицо, замирая на пике.

Хватаю ртом воздух, и сталкер окончательно уничтожает поцелуем, забирая последний кислород. Жадно пьёт его, отбирает, успевая коснуться моего языка своим, пройтись по нёбу и добить меня последними росчерками своих пальцев по капроновой ткани. Чётко, как по нотам. Здесь просто нельзя сфальшивить.

Мелодия нашего сбитого дыхания ещё висит между нами в тишине салона, и я не могу успокоить сердце, сошедшее с ума, когда этот… вор, укравший у меня то, что никому ещё не показывала, отстраняется, как ни в чём не бывало.

─ Не так я хотел начать наше свидание, ─ убирает волосы, ─ но это даже лучше, чем я представлял. А теперь пошли перекусим — разговор будет долгим.

В ресторане на нас никто не обращает внимания, хотя мне кажется, все сейчас просто обязаны показывать на меня пальцем, называя последними словами. Этого не происходит. Людям, устроившимся за столиками, нет дела до остальных, пока нас ведут куда-то в конец зала. У них свои заботы.

Когда нам помогают снять верхнюю одежду, нас ведут в конец зала, где есть столики с перегородками, только я ничего из этого не замечаю. Ни обстановки, ни лёгкой музыки, ни официанта, разливающего воду по бокалам — меня распирает, и вот-вот что-то вылетит, как пробка от шампанского.

─ О чём ты так усиленно думаешь?

Штаны… Надо было надеть треники с вытянутыми коленками, и ничего бы не случилось. Не надо было вообще вестись на уговоры Таи, а просто прийти к нему в максимально обычном виде. В конце концов, это же он так жаждал общения!

Не отвечаю, всё так же находясь где-то между мыслями о прерывании собственной жизни путём переедания шоколадного торта и жестоким убийством этого слишком спокойного бородатого, но он понимает моё молчание по-своему.

─ Не дуйся, птичка. Ничего плохого не случилось — что естественно, то не без оргазма.

Ну да, ну да… Чуть не отдалась практически незнакомцу на парковке — подумаешь! Да я в жизни никому не позволяла так с собой обращаться, а этот просто обездвижил, сделал своё дело, как главный ёб… кот во дворе, а теперь сидит тут и радуется.

─ Или… ты впервые такое с кем-то испытывала? ─ будто специально злит, а потом прикладывает пальцы к своим губам, оттягивая нижнюю. Те самые пальцы, что ещё недавно вытворяли что-то запрещённое законодательством. По крайней мере, должно быть.

Мне становится жарко, и я опустошаю стакан с водой под дьявольским взглядом, а сама едва не закашливаюсь, когда официант подливает ещё, укладывает перед нами меню и вскоре оставляет.

Я впервые не знаю, как себя вести, хотя обычно проблем в общении у меня ни с кем нет. Но сталкер всего за пару минут поколебал мой едва прекративший вращаться с бешеной скоростью мир, впустив в него хаос, а я уже отвыкла от таких скоростей.

─ Ты давно это спланировал? ─ едва ли читаю названия блюд.

─ Что именно?

─ Всё это. Вся эта чушь с невестой и прочее….

─ Я ничего не придумывал, ─ перебивает, не глядя мне в глаза, а делая вид, что придирчиво выбирает ужин. ─ Видишь ли, для семьи я большая заноза в заднице, но мой мудак-отец не самый могущественный и богатый ублюдок на свете. Есть ещё бабуля, ─ его тон как будто даже мягче становится. ─ Вот она-то и решила, что ей пора покинуть этот бренный мир, а деньжата оставить некому. Смекаешь, куда я клоню?

Додумывать ничего не приходится — картинка итак ясно вырисовывается в голове, но одного понять не получается.

─ Почему я?

─ Подходишь, ─ явно не договаривает. ─ К тому же, мы с тобой немного похожи.

─ К чему ты клонишь?

─ Нас обоих скинули на обочину жизни, ─ медленно листает страницы, а потом резко поднимает глаза. ─ И репутация не сильно нас обоих волнует.

В этом, пожалуй, он прав. После ухода мне было плевать, кто и что будет говорить обо мне, вот только у нас двоих сильно разные представления друг о друге.

─ Дальше.

─ Я думал, ты начнёшь возражать, ─ улыбается краешком губ, но в этом нет ни грамма веселья, впрочем, и я не горю желанием смеяться. ─ В общем, не люблю я ходить вокруг да около, поэтому предлагаю сделку. Успокоим мою бабушку, сыграем перед ней влюблённых, а твоя живность останется на месте, и я гарантирую, что никто их не тронет. Ты и твои близкие будут в безопасности.

Смотрю на него и в голове почему-то всплывает одно выражение, полностью характеризующее мою ситуацию. Жопа в сорок восемь кулаков — именно так однажды выразился мой приятель, — и именно так я себя сейчас чувствую, потому что речь здесь уже не просто о борьбе за землю или о нашей, пока ещё гипотетической помолвке. Его отец — крупная шишка, и я не знаю, готова ли я на самом деле подвергнуть такому риску мою семью.

─ Красиво стелешь, ─ в итоге выдаю. ─ Где подвох?

─ Я уже сказал, что не хочу фиктивный брак, птичка, ─ вновь напоминает мне о нашем тет-а-тете в машине, и накрывает мои внезапно похолодевшие руки своими горячими пальцами, а меня пробирает до кончиков волос. Хочется удержать это прикосновение, и в то же время не хочу давать ему над собой власть, к тому же, его слова заставляют опомниться.

─ Брак?

У меня из головы вообще всё вылетает, оставляя лишь одно слово, далёкое от цензуры.