Утро. На улице ещё прохладно. Холодок слишком взбодрил некоторых сотрудников аэропорта: автобус состязался и грузотранспортёром. За рулём второго находился Мэтьюз, подгоняемый Крайном с прицепа. Вполне возможно, что им удалось бы обойти противника, если бы Мэт не протаранил трап. Теперь обоим приходилось отчитываться перед начальником, стоя в его кабинете.

– Я сейчас всю эту сцену наблюдал отсюда, – начальник говорил вполне спокойно, но это не значило, что оба легко отделаются на сей раз.

– В случившемся, в первую очередь, виноват я, – не пытался перекладывать вину на другого Крайн, – Я надоумил.

– Ему не следовало соглашаться на подобное, – тон Антера стал грубее, – Я позволял вам некоторые вольности, но это уже слишком. Не знаю, до чего вы ещё додумаетесь. Я должен позаботиться о безопасности… Мэтьюз, ты меня слушаешь?

Мэт, не двигаясь, смотрел себе под ноги: «Слушаю», – тихо отозвался он. Начальник продолжил: «Уже не в диковинку, что с твоим участим происходят всяческие нелепые происшествия. Разбитая фара…»

– Я ящик нёс, дороги не видно было, – сказал в свою защиту дежурный, – Это вообще дело грузчиков, а пришлось мне.

– Оторванная телефонная трубка…

– Телефоном не один я пользовался, – нашлось и на это оправдание у Мэтьюза.

– Проломившаяся полка в библиотеке… – продолжал перечислять проступки Антер, наблюдая в окно, как транспортёр и трап отгоняют на их прежние места.

– Книг много принесли, я после всех клал. Могла у кого угодно проломиться.

– Изогнутая вилка – тоже случайность?

– Ох, доложили о такой мелочи? – не ожидал услышать о ней Мэт.

– Это порча столового имущества.

– Да какая порча? Я как раз пытался этим показать, что качество никакое. Из чего их делают, если, не напрягаясь, согнуть можно?

– Мы здесь не для того, чтобы свойства металлов обсуждать… Мотоцикл учебной части после вас заглох.

– Пробка от бака потерялась, и я его тряпкой заткнул. Подумаешь, провалилась. Вообще не проблема: вытащили, да и всё.

– Вам вообще на нём кататься никто не разрешал.

Мэтьюз только всплеснул руками.

– И это всё за последнюю пару недель, – подытожил начальник, – Мне придётся вас уволить…

– Пожалуйста!.. – перепугался Мэт, но Антер прервал его на полуслове, потому что и сам был прерван.

– Тихо! Не перебивать… Мне придётся вас уволить, если хоть что-то пойдёт не так в ближайшие дни. Месяц заканчивается. Посмотрим, какие результаты у вас будут через неделю, – дал он шанс.

– Спасибо! Спасибо! – был несказанно рад Мэтьюз, – Можно я пойду?

– Идите.

Дежурный выскочил за дверь.

– Это и вас касается, Крайн.

– Идти? Отлично! – не воспринимал предупреждения всерьёз командир.

– Ваши шутки не к месту. Если вы не позаботитесь о дисциплине, с вами у нас будет такой же разговор, – предупредил начальник, – Мне бы не хотелось, чтобы вы превратились в безалаберного разгильдяя.

– Ну, это вы уж через-чур…

– Идите.

Крайн посерьёзнел и молча вышел за дверь. Ллойд ждал его на первом этаже, возле лестницы: «Ну, что? Очень?»

– Да, – выдохнул приятель, – Ты Мэтьюза не встречал?

– К ангару убежал, – Ллойду сложно было не понять, что наказали того серьёзно. Командир посмотрел по сторонам и, опёршись о перила, негромко проговорил: «Начальник ему сказал, что, если до конца месяца ещё что-нибудь подобное произойдёт, он его уволит».

– Понятно…

– Пригрозил, что и со мной такой же разговор будет… Эх, подвёл я Мэтьюза, – Крайн переживал не за себя, за друга.

– Ему не следовало соглашаться, – Ллойд считал, что Мэт сам виноват, но тем ни менее ему было жаль его.

– Идём, – не стал больше задерживаться здесь белокурый.

Через несколько минут они были возле ангара. Мэтьюз сидел на ящиках. Приятели ничего не стали ему говорить и поднялись в самолёт. Работа пошла молча. Вскоре надо было отправляться в полёт. Все трое вели себя так, словно ничего не случилось. Однако, Мэт всё же был более тихим сдержанным и доброжелательным с окружающими, чем обычно.

– А знаешь, он мне нравится таким, – поделился Ллойд с Крайном, – Не суетится, не склочничает.

– Мне тоже, если не учитывать то, что такие изменения вызваны неслабой встряской. Ему испытательного срока неделю дали. Продержится. А потом Антер поуспокоится, и ему дела ни до него, ни до меня не будет, – командир считал, что причин для беспокойства уже нет, однако, после взлёта дежурный зашёл к нему с неожиданной просьбой.

– Крайн, я хотел попросить тебя кое о чём.

– Проси, – приятель был рад сделать что-нибудь для него, чтобы загладить свою вину.

– Понимаешь, начальник-то всё же человек непредсказуемый, – начал Мэтьюз с объяснения причин просьбы, – Может, в этом месяце он меня и не уволит, но…

– Не расстраивайся, с ним всегда можно договориться.

– Возможно, но на всякий случай выполни одну мою просьбу… – тянул Мэт.

– Ну, говори, – тот не мог представить, что бы это могло быть. Дежурный обескуражил его: «Крайн, дай пролететься», – выразил он просьбу и притих. Белокурый тоже замолчал. Ему нельзя было допускать нарушений в ближайшие дни.

– А? – не мог дождаться ответа Мэтьюз.

– Не хотелось бы тебя огорчать, но я не могу тебе этого позволить. Мы оба под ударом.

– Крайн, пожалуйста. Если он меня выгонит, когда ещё мне представится случай?

– Зачем тебе это? Я понимаю, если бы ты вообще никогда не летал, но ты же А-2 угнал и в тренажёрный ходишь, – командир не видел веских причин уступать товарищу. Мэтьюз вздохнул и остался стоять в кабине: «Ну… напоследок».

– Как трагично звучит. Зачем так-то уж?.. – Крайн думал, – Ты правда настолько сильно хочешь?

– Правда… Правда. Ну, ты посмотри на меня, заметно ведь.

– Ллойд, что скажешь? – решил посоветоваться Крайн.

– Тебе решать, ты командир, – едва ли тот считал это хорошей идеей, – Все шишки – на тебя.

Крайн подумал ещё пару секунд и согласился: «А чего бы мне не доставить Мэтьюзу радость? Айда! Садись, Мэт!» – уступил он место.

– Я знаю, что мы не такие уж и большие друзья… – повис на нём дежурный.

– Ну, полно. Потом благодарить будешь, – отстранил его от себя белокурый. Мэтьюз сел в его кресло. Крайн посмотрел на него несколько секунд и спросил: «Ну, и чего ты сидишь?»

– А что, больше нельзя? – не понял Мэт.

– Да нет, держи штурвал, – велел командир, – Зря сел, что ли?

Дежурный с сомненьем посмотрел на него, но взялся.

– А по-моему, это очень даже неплохая идея. Ты посидишь в кабине, а я прослежу, чтобы в салоне всё было тихо. У пассажиров не появятся причины жаловаться на тебя, и на завтра Антер забудет о случившемся, – пришло в ум Крайну.

– Крайн, то есть я тут до посадки останусь? – взволновался Мэтьюз.

– Почему нет? Ты же сам полетать хотел. Сиди, да сиди, – командир снял китель, повесил его в стенной шкаф и вышел за дверь. Помолчав с минуту, Мэт шепнул Ллойду: «Ллойд, а Ллойд? А о чём вы с Крайном обычно разговариваете?»

– Обо всём, что на ум придёт, но чаще начинает он.

– Значит, теперь начинать должен я?

– Мэтьюз… – с укором в голосе произнёс приятель.

– Я понял, – Мэт замолчал. Не в его положении было разглагольствовать.

Крайн тем временем расположился в навигационной: «Сколько тут прибамбасов. Так, это наша частота. Что-то на ней ничего не слышно стало. Попробуем другую, – стал он развлекаться с рацией, – Чего это такое? Ругаются… А может, поют? Шумит… Или это музыка?.. Мэтьюз, приём. Мэтьюз. Уснул, что ли?!. Наушники не надел. Ллойд, а ты чего молчишь?» К Ллойду в этот же момент и Мэт обращался: «Ну, расскажи что-нибудь о самолётах».

– Не мешай, – ответил ему помощник. Дежурный не стал настаивать: «Ладно».

– А чего это вдруг? – Крайну вздумалось поболтать.