Константин Парамонов
Толстые журналы
Я начал читать "толстяков" в эпоху журнального бума и пробуждающегося национального самосознания. Мне было пятнадцать лет и я читал все подряд.
В 1987 году появились "Дети Арбата" А. Рыбакова и "Белые одежды" М. Дудинцева. И понеслось...
"Дальше, дальше, дальше..."
М. Шатров, А. Бек, А. Нуйкин, А. Солженицын, В. Гроссман, В. Тендряков, В. Коротич, В. Шаламов, Ю. Трифонов, В. Войнович...
Имена, слившиеся в неразборчивый гул того времени, сменились в конце восьмидесятых новыми именами - из другой, неслыханной и "несоветской", как мне тогда представлялось, письменности: Юрий Арабов, Дм. Ал. Пригов, Александр Еременко, Тимур Кибиров, Виталий Кальпиди, Иван Жданов, Евгений Попов, Вик. Ерофеев, Нина Искренко, Виктор Топоров...
Тиражи толстых журналов выросли до невиданных размеров.
К примеру, в конце 1988 года тираж "Нового мира" увеличился до 1 595 000 экземпляров, "Нового мира" составляет сегодня - 15 260, "Знамени" - 11 050, "Дружбы народов" - 6 400 и т. д.
Однако, несмотря на предсказания многих критиков, которые предрекали толстым журналам если не смерть, то медленное умирание, журналы не только выжили, их даже стало больше.
"Новый мир"
Издается с января 1925 года.
На знакомой много лет голубенькой обложке майской тетрадки"Нового мира" читатель, не заглядывая внутрь, сможет прочесть обращение к себе и узнать, что:
"В марте этого года академик Сергей Павлович Залыгин, возглавлявший "Новый мир" в течение двенадцати лет, оставил свой пост. Многие памятные всем публикации становились прорывом от политики "гласности" к подлинной свободе слова. Успех журналу принесли публикации ранее запрещенных в СССР книг, таких, как "Доктор Живаго" Бориса Пастернака, "Котлован" Андрея Платонова, "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Солженицына. Может возникнуть вопрос: не случится ли так, что с избранием нового главного редактора читатели, продлившие подписку на вторую половину 1998 года, получат под прежней обложкой какое-то иное издание? Опасения эти напрасны. "Новый мир" будет и впредь следовать своему не сегодня избранному направлению, сохраняя традиционную структуру и круг авторов."
Все ясно?
Несомненно.
Номер открывается повестью Виктора Астафьева "Веселый солдат".
Про войну. Поэтому и не смешно. Хотя и весело. Чем дальше мы удаляемся от событий полувековой давности, тем больше узнаем правды о настоящей и неприукрашенной войне.
Далее следует подборка стихов Владимира Захарова.
Проза Владимира Тучкова. "Смерть приходит по Интернету. Описание девяти безнаказанных преступлений, которые были тайно совершены в домах новых русских банкиров". Истории эти, по признанию автора, рассказал ему один скучающий частный детектив на крымском курорте в августе 1997 года.
Финансист Дмитрий, начитавшись русской литературы XIX века и одержимый страстью к власто- и корыстолюбию, подобно отрицательному прототипу барину из Достоевского, Толстого или того пуще - Некрасова, купил участок земли в ста пятидесяти километрах от столицы и построил там роскошный дом с флигелями, псарню, амбар, конюшню и двадцать пять наскоро сколоченных изб. Нанял в окрестных колхозах крепостных людей. С ними заключался договор, отпечатанный на лазерном принтере. Весь уклад жизни в его поместье соответствовал оригиналу середины прошлого века плюс ежегодное вознаграждение работникам - две тысчи долларов на каждого члена семьи. Уже на второй день новой эры в деревне начинается барский беспредел. "Его дикие забавы во многом следовали исторической традиции, вычитанной из великой русской литературы, оказавшей пагубное воздействие на нестандартную психику Дмитрия". Под "дикими забавами" подразумевается и порка провинившихся крестьян, и неограниченное насилие барина и его жены над дворовыми девками, и домашний театр с единственной пьесой "Горе от ума"... Но вот, согласно канонам, наступает Юрьев день. Новый русский барин устраивает народное гульянье: три ведра водки мужикам, два ведра портвейна бабам, песни, пляски. По амбарной книге выкликает мужиков и расплачивается подушно. На следующее утро выясняется, что все крепостные продлили свои договоры еще на год. И года через три у крепостных сформировалось "новое самосознание" и стали они относиться к барину Дмитрию как к отцу родному - строгому, но справедливому...
После такого сюжета документальный очерк Бориса Екимова на схожую тему под названием "Возле старых могил" с цитированием выписок из протокола правления колхоза "Победа Октября" от 7 июля 1997 года воспринимается чуть ли не как пародия на действительность: "...озимая пшеница пропала почти полностью...", "горючего нет...", "просить районную администрацию об отсрочке погашения задолженности"...
Пропустим стихи Эльмиры Котляр и прочтем два рассказа Григория Петрова. Один про болотного попика. Другой, повеселее, - про безработного Шишигина и его жену, которые пошли в цирк...
Стихи Яна Гольцмана.
В рубрике "Далекое - близкое" - продолжение публикации фрагментов из дневников литературного критика, публициста и культуролога Александра Васильевича Дедкова (1934-1994). "Обессоленное время" - довольно скучное повествование о жизни писателя в советское время.
В рубрике "Публикации и сообщения" - очередные главы книги Виталия Шенталинского "Рабы свободы". В частности "Осколки серебряного века" посвящены добросовестному анализу взаимоотношений философа Бердяева с советской властью.
Любители литературной критики пускай насладятся исследованиями М. Бутова и Д. Бака или хотя бы ознакомятся с их размышлениями над двумя современными образцами "сверхповествования", коими являются "Александрийский квартет" англичанина Лоренса Даррела и лагерная сага нашего соотечественника Евгения Федорова.
В моей любимой с некоторых пор рубрике "Рецензии и обзоры" опубликованы:
рецензия Дмитрия Бавильского на роман Олега Ермакова "Транссибирская пастораль";
