Ксения, поежившись от ледяного ветра, подло проникающего под тоненькую кожаную курточку, прислонилась лбом к стеклянной двери магазина.

Зайти или нет? Сделать вид, что хочу что-то купить? А вдруг кто-нибудь заметит, что я зашла просто так?

Девушка в нерешительности взялась за дверную ручку, еще раз подумав о том, стоит ли, но все-таки вошла в тамбур магазина.

Тело сразу же обдало порывом теплого воздуха, вырвавшегося из кондиционера.

От этого озноб стал бить еще сильнее. Согрев замерзшие руки теплым дыханием, Ксюша уставилась через стеклянную дверь на людей, в беспорядке сновавших по магазину.

Они выглядели взбудораженными и сметали с полок к Новому году все, что им только нравилось.

С прискорбием покосившись на покупателей, хватавших яства к праздничному столу, Ксения приняла решение остаться в тамбуре.

К тому же таскаться по магазину со спортивной сумкой, куда поместились все ее вещи, не хотелось.

Девушка прижалась к стене, чтобы не мешать входившим и выходившим покупателям, и полезла в карман.

– Всего сотка, блин, – с досадой произнесла Ксюша. – Особо-то не разгуляешься.

Есть хотелось сильно, но денег больше не было, поэтому девушка бережно сунула мятую сотку обратно в карман.

– Чего торчишь тут? – проворчала уборщица, выйдя с ведром и шваброй в тамбур магазина. – Попрошаек тут развелось немерено! А ну иди давай отсюда!

– Нет, нет, – замахала руками девушка. – Я никому не мешаю, мне бы только погреться, – добавила она, натянуто улыбнувшись женщине.

– Дома надо греться, а не тут, – вытирая шваброй пол, недовольно ответила уборщица.

– А у меня больше нет дома, – пожала плечами Ксюша, неловко хихикнув.

Женщина подняла на девушку полный интереса взгляд:

– Как это нет? Выгнали что ли? А до этого где жила?

– Ай, – отмахнулась Ксюша. – Рассказывать долго. Тут хоть книгу пиши по моей жизни.

– Ну ты смотри…это…мы через два часа уже закрываемся.

– Да, спасибо, я знаю, – поблагодарила женщину девушка и тут же с ужасом подумала о том, что после закрытия идти ей будет совершенно некуда.

Уборщица, будто прочитав мысли Ксюши, прошептала:

– Ты на железнодорожный вокзал потом пойди, он же круглосуточный. Авось не выгонят.

Сетуя на то, какое сейчас тяжелое время и приплетая правительство, женщина снова удалилась в магазин.

От тепла Ксюшу разморило, она прикрыла глаза и на какое-то время погрузилась в полудрему.

Ей виделся теперь уже бывший жених Костя, его мать, кричавшая, что Ксюша – воровка и вещи, ворохом летевшие в лестничный пролет.

В памяти всплыл и родной университет, в который она больше не войдет.

Уехать бы домой, к мамке в деревню, но стыдно. Что ей сказать? Да и Костя не оставил ей ни копейки.

А с соткой далеко не уедешь. Можно позвонить и попросить у мамки денег, но опять же…стыдно.

Два курса университета коту под хвост! Как в таком можно признаться?

– Милочка, мы закрываемся, – тронула за плечо Ксюшу молодая продавщица. – Уснула что ли?

Девушка резко распахнула глаза, схватила сумку и выскочила на темную неприветливую улицу.

Ксения, волоча за собой сумку с вещами, по совету уборщицы из магазина, уверенно направилась в сторону вокзала.

Холодный ветер продувал курточку на рыбьем меху и грозил сорвать ее очередным сильным порывом.

До железнодорожного вокзала идти было несколько километров.

Спотыкаясь на каблуках о намерзшие колдобины, которые нерадивые дворники оставили на тротуарах, девушка семенила в сторону вокзала.

Пару раз останавливались машины, и водители из любезности или по каким-то своим, только им известным мотивам, предлагали подвезти Ксюшу.

Но она испуганно шарахалась в сторону и любезно отказывалась от помощи.

Продрогнув до костей, девушка наконец-то увидела впереди себя маячивший вокзал.

Это придало ей сил, и она, мысленно подбадривая себя, стала шагать быстрее.

Внутрь вокзала Ксюша вошла, громко стуча зубами. Темные волосы, взлохмаченные ветром, были сплошь усыпаны снегом.

Охранники на входе, заставившие ее пройти досмотр сумки, переглянувшись, посмеялись.

Но девушка не обратила на них никакого внимания. Она искала взглядом место у теплой батареи, чтобы хоть как-то согреть замерзшие пальцы рук и ног.

Старушка, в красной вязаной беретке, призывно махнула Ксюше рукой:

– Тут тепло! У меня и чай есть, будешь? – предложила она девушке, едва та приземлилась на сидение железной лавочки.

– М-о-о-жно, – улыбнулась Ксюша, стряхивая с волос снег, который начинал таять и стекать по ее лицу.

Старушка оказалась доброй, то и дело совала девушке чай из термоса, от которого Ксюше почему-то сначала стало еще холоднее.

Однако потом организм все-таки насытился теплом, и она почувствовала, как мочевой предательски стал вынуждать ее посетить туалет.

– Бабушка, вы приглядите за сумкой? – обратилась Ксюша к старушке, вставая с лавочки.

– Да, милая, беги, мне еще два часа до поезда, – бабушка радостно похлопала девушку по плечу.

Сколько Ксюша находилась в туалете, она не знала, но не больше десяти минут.

Вернувшись на свое место, она с удивлением обнаружила, что доброй бабки и след простыл.

А вместе с ней "ушла" и ее сумка с вещами. Пусть и недорогими, но все же.

– А где бабушка, которая здесь сидела? – спросила Ксюша у охранника в надежде, что старушка просто отошла, а ее вещи прихватила, чтобы не украли.

– Ушла она, – ответил охранник. – Сразу ушла, как только ты в туалет пошла.

– Как это ушла? Она ушла с моей сумкой, – возмутилась девушка, пытаясь вспомнить, где ее телефон и документы.

Нащупав в кармане телефон и паспорт, Ксюша облегченно вздохнула. Последняя сотка тоже была при ней.

– На перроне глянь, может, там она. Не похожа вроде была на воровку, – покачал головой охранник.

Ксюша выскочила на перрон, но там глаза разбегались от большого количества людей, которые в предновогодние дни куда-то спешили.

Куда пойти? Куда податься? вертелось в голове растерянной девушки, сжимавшей побелевшие пальцы рук.

– Случилось что-то, гражданочка? – спросил мужской голос за спиной.

Ксюша испуганно обернулась и увидела молодого парня в полицейской форме, жевавшего пирожок.

– Вещи мои…украли…старушка, – выдавила из себя девушка, сглатывая слюну.

Уж слишком соблазнительный запах шел от пирога, который с таким вожделением ел полицейский.

– Опять эта бабка, – раздраженно произнес парень. – Скольких уже обчистила тут, а поймать ее никак не можем, – добавил он, откусывая очередной кусок от пирожка.

Ксюша ответить ничего не успела. За нее ответил ее желудок, предательски забурчав.

Парень это услышал и, слегка хмыкнув, спросил:

– Все украла?

– Да, только вот телефон остался, – Ксюша вынула из кармана старенький кнопочный тапик.

– Это кирпич, а не телефон, – засмеялся полицейский. – Ты из какого века, голубушка?

Но видя, что девушку эта шутка не рассмешила, тут же снова принял серьезный вид:

– Ладно, голодная, как я вижу. Пойдем, покормлю. Ресторан, конечно, не обещаю, но перекусить обеспечу.

Ксюша покорно поплелась следом за молодым человеком, направившимся к одному из ларьков.

Постучав по стеклу пальцем, полицейский громко произнес:

– Маша, спишь что ли?

Окошечко ларька тотчас же распахнулось, и полная рыжеволосая девушка, высунув часть лица, проворчала:

– Ты что же, Валька, не наелся еще что ли?

–Это не мне, а вот…девушке, – молодой человек кивнул на Ксюшу, согревавшую руки своим дыханием.

– Ох, вырядилась, красотка, – осуждающе произнесла продавщица. – Не по погоде.

– Ты это…без лишних фраз мне тут давай…пирожок с мясом, – покосившись на Ксюшу, добавил он. – Два давай и чай. В кружку налей, я после занесу.