– И ты знаешь того, кто может это сделать?

– Знаю. Их не очень много, но все высшие жрицы и жрицы могут это сделать. Что-то мне подсказывает, что не станут, – я грустно улыбнулась.

Ив закрыл глаза и сжал кулаки, а Ян подошел к стене пещеры и стал долбить ее своим кулачищем.

– Сколько у него времени? – процедил Ив сквозь почти стиснутые зубы.

– Дней пять, может семь. Все зависит от магического резерва и общего состояния организма.

– Ты можешь увеличить это время пока мы будем искать высшего жреца?

– Ив? Мы на самом краю Туруанских Красных степей. Какой высший жрец? – прорычал Ян и уставился почему-то на меня.

– Нет, Ив. Я не способна восстанавливать органы. Это жречество среднего порядка. Мне доступна только низшая магия.

Ив снова сжал кулаки и закрыл глаза, а Ян медленно сполз вдоль стены и уселся на пол, опустив голову на руки. Я провела рукой по бледной щеке Марка и встала.

– Ив, мне жаль вашего друга, но мне нужен темный магистр. У вас есть идеи, как нам выбираться отсюда, и в какую сторону идти? – я постаралась спросить как можно мягче, но прозвучала все равно очень цинично и грубо.

– Ив, дай ты ей уже магистра. Хватит. Доигрались уже. Набегались неузнанными по спорным землям, – Не поднимая головы, сказал Ян.

А я непонимающе уставилась на Ива. Он открыл глаза и начал неуловимо меняться. Глаза из ярко сапфировых стали почти черными, черты лица не изменились, он был по прежнему божественно красив, но они стали как-то резче и жестче. И я буквально ощутила кожей мощь, идущую от него.

– Наша сделка завершена. Разреши представиться. Магистр темных искусств Иврар лан Ревенсель к твоим услугам. Я готов выслушать тебя, – его голос изменился. От его тембра и интонации мне захотелось спрятаться, куда-нибудь подальше и больше никогда не вылезать.

По руке пробежала легкая молния, и руна нашей магической сделки пропала. Значит, все условия выполнены. Передо мной и в самом деле великий магистр, способный или помочь или окончательно погубить мня. Он был моей последней надеждой на спасение.

– Лан Ревенсель это твой единственный титул? – С перепугу брякнула я.

– Нет. Один из многих и самый несущественный. Тебя только это интересует?

– Да. То есть, нет. Уф, подожди. Я сейчас.

И я начала раздеваться. Сначала я сняла свою шерстяную хламиду и бросила ее на пол пещеры. Ян поднял голову и уставился на меня во все глаза. За хламидой последовал наголовник, и мои густые белые волосы упали тяжелой волной мне на плечи. Не глядя на зрителей я принялась торопливо растягивать пуговицы на платье и одним стремительным движением сдернула его с плеч, а когда оно упало к моим ногам, я решительно переступила через него. На мне осталась только узкая повязка, придерживающая грудь и маленький треугольник трусиков. Только после этого я подняла глаза.

– Как зовут твоего сына?

– Петер.

– Я так понимаю, ты назвала его в честь отца? Высшего воина света Петера лан Саумден, герцога Аварада, обвиненного в предательстве света, лишенного всех титулов и званий и казненного около трех лет назад?

– Да.

– Ив, я ничего не понял. Что это на ней? И она что, герцогиня? – Ян поднялся, подошел ко мне, накидывая мне на обнаженные плечи хламиду.

Я прикрыла глаза, примерно представляя, что они увидели. Меня уже нельзя было назвать стройной, я была болезненно худой. Практически все мое тело представляло собой скелет обтянутый кожей, лишь смутные очертания груди и ягодиц. На шее, на талии, запястьях и лодыжках мерцали серебряные браслеты, соединенные между собой цепочкой. На лбу красовался обруч примерно с палец толщиной. Вся эта серебристая красота не болталась на мне, а напротив впечатывалась в мою кожу. Можно было подумать, что это причудливый рисунок, который затейливый художник нанес на мое тело.

– Это, Ян, называется оковы святого Витолия. Они высасывают жизненную энергию, сосут магию. Не все силы высасывают, а лишь частично. Это что-то на подобии лианы, которая паразитирует на дереве, питаясь и оплетая его. И, нет. Она не герцогиня. Ее вместе с мужем лишили всех титулов, земель и званий, – Ив задумчиво разглядывал мою серебристую вязь, как будто пред редкой и дорогой картиной.

– Ты раньше такое видел?

– Нет. В таком виде не видел. Это редкий артефакт и в собранном виде я его вижу впервые. Мне встречались раньше отдельные фрагменты, и даже пару раз приходилось примерить.

– И что с этим делать? – Ян вопросительно посмотрел на меня.

Я передернула плечами. Я носила их уже непозволительно долго. Столько, наверное, никто их не носил. Их надели, как только вынесли приговор. Невзирая на мою беременность. Из-за них заболел Петер, родившийся очень слабеньким.

– Одевайся. Я увидел все что нужно. Теперь обсудим, что ты от меня хочешь? Хотя как раз это и так понятно. Вопрос в другом, что ты можешь мне предложить за то, что я сниму с тебя это?

Я наклонилась за платьем и медленно надела его через голову. Так же медленно и неторопливо принялась застегивать пуговицы, обдумывая каждую фразу, которую мне предстоит сказать.

– Оковы святого Витолия может снять только темный магистр или высший жрец. Одеваются они постепенно и так же постепенно снимаются. Если ты решишься снять их с меня, то нам понадобится примерно год, чтобы добраться до обруча. Я поклянусь магической клятвой, что весь этот год я буду исполнять любой твой приказ, если он будет в моих силах, и не использовать жреческую магию без твоего разрешения. И да, я спасу твоего друга. Если ты разрешишь мне спасти сына.

– Ив, она серьезно? Она может спасти Марка и вылечить грудной мор на последней стадии?

– Да, Ян. Она может. Перед нами высшая жрица света. И теперь она будет подчиняться мне целый год. Я даже думаю, что по силе она не сильно уступает Ульриху Праведному, судя по тому, что она сможет вытащить Марка, сняв всего лишь три артефакта.

– Сегодня ты можешь снять ошейник, завтра наручники, через месяц пояс, но следующий будет только через полгода, и в конце года ты снимешь обруч с головы. Надевали в той же последовательности, и самое тяжелое это шея и руки. Когда ты их освободишь, я вытащу Марка и Петера.

– Договорились. Ты в самом деле не будешь лечить без моего разрешения? И сможешь удержаться? – Ив скептически изогнул бровь.

– Возможно ты не в курсе, но это основное правило ордена. Мы не имеем права лечить без благословления высших. А они его, бывает, и не дают. После произнесения клятвы ты станешь моим высшим. Так что это не проблема. Если хочешь, этот пункт можно исключить, но он входит в стандартную клятву верности жреческого ордена. – Я безразлично пожала плечами. Сейчас мне было плевать на моральный аспект клятвы. Мне на все было плевать. Если он снимет ошейник и наручи, то совсем скоро я смогу вылечить сына. А это сейчас самое главное.

– Нет. Пусть остается. Так будет интереснее. И я надеюсь, ты твердо уверена в том, что в течение года ты практически попадаешь в рабство ко мне?

– Хуже чем сейчас и чем было, мне вряд ли уже будет. И у меня нет выбора. Давно уже нет. Так что давай приступать, – я протянула ему руку. Его рукопожатие было не менее решительным.

– Я, Магистр темных искусств Иврар лан Ревенсель магической клятвой подтверждаю свое намерение снять с Анаин Антеннарии лан Саумден оковы святого Витта. Клянусь не причинять намеренный вред Анаин лан Саумден до окончания действия клятвы.

– Я, Высшая жрица света Анаин Антеннария лан Саумден магической клятвой подтверждаю свое намерение в течение года выполнять любой приказ, если он будет в моих силах Иврара лан Ревенсель и не использовать свою магию без разрешения Магистра. Клянусь не причинять намеренный вред Иврару лан Ревенсель до окончания действия клятвы.

По нашим рукам снова зазмеились легкие молнии и вновь появилась магическая вязь, подтверждая искренность клятв.

– Садись и спусти платье с плеч. От шеи цепи идут по спине и груди к поясу и еще две по рукам к наручам. Мне нужно все порвать и снять ошейник. Тебе должно стать ощутимо легче поле того, как порвутся сразу четыре связи. – Говоря это, Ив указал на место перед собой.