Тесса смотрела прямо перед собой — и не видела ничего. Она вспоминала свою жизнь. Вернее, жизнь, которая никогда ей не принадлежала. Упущенные возможности, разорванные дружеские связи, прерванные отношения, отказ от всего, что казалось интересным, подавление любых честолюбивых устремлений. Дэверик нарисовал для нее клетку с толстыми прутьями. Серые нити, опутывающие все узоры, тоже имели шипы — невидимые, но от того не менее опасные. Они отпугивали всех, кто пытался приблизиться к ней.

Тесса сделала глоток чаю с медом и лимоном. Он был горьким и сладким одновременно.

Она поставила чашку обратно на стол. Руки машинально перебирали листки пергамента. А зачем, собственно, Дэверику понадобилось утруждать себя? Почему так важно было перенести ее в этот мир? Пальцы Тессы скользили по рисункам, раскрашенным в зеленые, желтые, золотые цвета. Она покачала головой. Рассеянный взгляд сфокусировался на шипах, окружавших покрытые золотой краской участки узора. Она не знает ответа. Но знает одно — он здесь, в этих узорах.

Золотые пятна напоминали издевательски подмигивающие глаза. Тесса приняла решение.

— Эмит! — позвала она, откинувшись на спинку стула. — Забудьте о клецках. Расскажите мне все, что необходимо знать, чтобы правильно выбирать и использовать краски.

Завтра она создаст свой собственный узор и докопается до тайны, которую не желают или не могут раскрыть ей.

— Вот те раз! — Не сводя взгляда с красного пятна посередине постели, Герта потянула на себя простыню. — Когда же это началось? — строго спросила она, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть вещественное доказательство преступления.

Ангелина подтолкнула Снежка. Песик мигом вскарабкался на кровать и цапнул Герту за руку. Как и положено столь никчемной собачонке, он заливался визгливым лаем и воинственно вилял никчемным куцым хвостиком. Герта отдернула руку.

— Скверная собака! — завопила она и замахнулась на Снежка кулаком.

Снежок отважно защищал красное пятно. Его маленькие лапки царапали простыню, зубки скалились, шерстка поднялась дыбом. Никчемная собачонка наслаждалась вовсю. Ангелина даже заподозрила, что Снежок уже давно лелеял желание вцепиться Герте в руку.

Удар Герты не попал в цель. Она замахнулась снова, но, наверное, ей не так уж хотелось прибить Снежка. Во всяком случае, служанка промазала еще раз.

— Ангелина! Вам следует серьезно заняться воспитанием этой собаки, — сказала она, сердито тряхнув своей огромной гэризонской головой и отворачиваясь от Снежка, от постели и — самое важное — от темно-красного пятна.

Ангелина не догадалась перевести дыхание, прежде чем заговорить, и слова вылетели у нее изо рта со свистом, как воздух из распахнутой сквозняком двери.

— Извини, Герта. Не знаю, что такое нашло на Снежка...

Ангелина — как бы случайно — подошла к постели и небрежным движением заправила отброшенную Гертой простыню под матрас, а заодно — и пятно, и Снежка. Песику это ужасно не понравилось. Он набросился на опускавшуюся на него материю как на распростершую крылья огромную птицу. Вид у развоевавшегося Снежка был такой забавный, что Ангелина чуть не расхохоталась, но вовремя одернула себя — не для того она затеяла все это, чтобы испортить в решающий момент.

Сейчас ей надо было увести Герту от постели и чем-нибудь отвлечь.

— Я прилегла вздремнуть перед ужином, и вот... — поспешно ответила она. — Мне еще днем стало не по себе, после того пирога с фазаном, что подогрела на обед Дэм Фитзил...

— Дэм Фнтзил — кретинка! — перебила Герта. — Кому в здравом уме и твердой памяти придет в голову подавать фазаний пирог двухдневной давности! С таким же успехом она могла накормить нас беленой. — Герта яростно затрясла не только головой, но и всем телом — а вместе с ним затряслись и подвешенные к поясу служанки причиндалы: мешочек с нитками и иголками, ножницы, носовые платки, гребешки, пинцеты, флакончик с духами и сумочка с пудрой, румянами и притираниями. — Помяните мое слово, в один прекрасный день она таки прикончит нас!

Ангелина выразила свое согласие энергичным кивком. Герта ненавидела повариху. Она и Дэм Фитзил были старейшими в крепости Серн служанками, и соперничество между ними не прекращалось ни на минуту. Старухи спорили по каждому поводу. Ни одна не упускала возможности унизить противницу. Обе претендовали на роль домоправительницы и считали, что имеют право распоряжаться всеми остальными женщинами в замке. Ангелине было глубоко наплевать, кто из двоих прав. Но она знала, что выбранить Дэм для Герты почти такое же удовольствие, как обсудить какую-нибудь свежую сплетню, касающуюся отношений мужчины и женщины.

— Так, значит, я не беременна? — спросила Ангелина, отходя к камину.

Герта оглянулась на постель. Снежок, благополучно выбравшийся из-под простыни, грозно зарычал на нее, предупреждая, что не отдаст без боя завоеванную территорию. Герта проворчала что-то себе под нос — песик, наверное, воспринял это как ответное рычание.

— Ну, насколько я могу судить, госпожа, кровь достаточно темная... — Служанка понизила голос и многозначительно взглянула на живот Ангелины. — Все еще течет?

Ангелина кивнула, подумала с минуту и опустилась на скамеечку перед камином. Ей вдруг показалось, что сидячее положение больше соответствует ее состоянию.

Герта вздохнула:

— Значит, месячные все-таки начались. Я от души надеялась, что вы беременны, но похоже, что нет. — Она ободряюще улыбнулась Ангелине. — Может быть, в следующий раз, госпожа.

Ангелина почувствовала легкий укол совести и быстро кивнула:

— Мне так жаль, Герта. Я делала все как ты советовала.

— Конечно, госпожа. Я и не сомневаюсь. — Герта похлопала ее по плечу. — Мне просто не по себе при мысли, что вам придется тащиться через горы в Рейз. Военный лагерь не место для молоденькой дамы вроде вас.

— Но ты ведь поедешь со мной?

Ангелина и помыслить не могла, что пустится в это путешествие без Герты. У старушки немало недостатков: она ворчлива, любит совать нос в чужие дела, слишком фамильярна — и это далеко не полный перечень. Но Ангелина нуждалась в ней, несмотря ни на что. Она выросла под присмотром старой няньки и привыкла к ней.

— Ну конечно, госпожа, — с материнской нежностью проворковала Герта. — Хороша бы я была, если б отпустила мою овечку в Рейз в сопровождении одних только стражников да лошадей. Да вам бы и словечком не с кем было перемолвиться! — Герта шагнула к кровати. — Сейчас я отнесу простыни прачке, а потом пойду посоветуюсь с лордом Браулахом. Наверное, он нынче же ночью пошлет гонца к королю.

Ангелина вскочила со скамейки. Снежок как сквозь землю провалился. А ведь именно ему надлежало охранять от Герты испачканную простыню. Паршивая собачонка, что с него взять?!

Ангелина втиснулась между Гертой и постелью.

— Я сама отнесу белье вниз! А ты лучше поскорей сообщи новости лорду Браулаху.

Герта озадаченно притихла. Лицо ее выразило удивление, потом некоторое сомнение, даже подозрение... Сердце Ангелины готово было выскочить из груди. Странно, что служанка не услыхала, как оно колотится. Пятно на простыне вовсе не было кровью. Просто краска. Вернее, красные чернила. Ангелина нашла их в шкафу в скриптории Эдериуса после утреннего разговора во дворе, под корсажем пронесла в свою спальню и обрызгала постель: на вид и на ощупь получилось очень похоже на кровь.

Ангелине не хотелось оставаться в крепости Серн долгие девять месяцев. Она не знала точно, беременна или нет, но решила не рисковать. Если, чтобы отпустить ее в Рейз, Герте нужно увидеть кровь — пожалуйста. Однако неожиданно план Ангелины оказался на грани срыва. Чернила не отличались от крови консистенцией и цветом — но не запахом. Стоит Герте повнимательней исследовать пятно, и старуха немедленно учует обман.

— Глупости, госпожа, — наконец опомнилась Герта. — Я не допущу, чтобы вы в таком состоянии мотались вниз-вверх по лестнице. Вам лечь надо, а не по прачечным бегать. — Она решительно отодвинула Ангелину с дороги.